Низкая и к тому же очень нерегулярно выплачиваемая заработная плата влечет за собой слабую производительность труда государственных и муниципальных служащих, которые не всегда оправдывают оказанное им доверие. В большинстве учреждений вы наталкиваетесь на непостижимую небрежность и безответственное поведение служащих.

Так как источником «государственных» доходов в большой степени служат таможенные сборы, то ставки этих сборов подвержены частым колебаниям. Пошлины за короткие промежутки времени постоянно то повышаются, то снижаются, что затрудняет иностранным импортерам калькуляцию на длительные сроки. Так как предприниматели стараются застраховать себя от потерь, они прибегают к всевозможным наценкам. В результате цены на импортные товары в стране необычайно высоки, от чего, в конечном счете, страдает потребитель.

При посещении министерства и императорского дворца мы обратили внимание на то, что большинство низших служащих ходит босиком. Это особенно бросается в глаза, потому что высшие чиновники одеваются с исключительной роскошью. На улицах Аддис-Абебы, а также в провинциальных городах и деревнях можно нередко увидеть солдат, большей частью марширующих босиком.

Аддис-Абеба по-амхарски значит «новый цветок». Иностранец даже не заметит, когда, собственно, он вступил в столицу Эфиопии, потому что на протяжении многих километров тянется асфальтированное шоссе, с обеих сторон обрамленное насаждениями старых эвкалиптов. Только в центре города деревья начинают редеть.

Центр Аддис-Абебы выглядит как чистенькое, но очень скромное предместье любого крупного европейского города. Три-четыре заасфальтированные улицы, по краям которых расположены белые одноэтажные дома, в большинстве очень старые. Двухэтажных зданий очень мало — Национальный банк Эфиопии, отель «ИтегеМенен» и несколько других домов. В городе много свободного места, поэтому не было необходимости строить дорогие многоэтажные здания.

Если большинство деревенских жилищ — это тукули, построенные из дерева, соломы и тростника, то в Аддис-Абебе до итальянской оккупации основным строительным материалом была так называемая «чика». Чика — это деревянная рама с деревянной же решеткой, на которую накладывается раствор из глины с соломой. Грубая глиняная штукатурка оклеивается обоями, как и у нас. Кроются такие дешевые жилища соломой или гофрированным железом, а для домов более современного типа применяются легкие кровельные материалы. Бетон появился в Аддис-Абебе только со времени итальянской оккупации. Дома из бетона сосредоточены в юго-восточном предместье, в широкой долине, расположенной значительно ниже центра города. Построены они в привычном, хорошем стиле колониальных зданий, с которыми мы познакомились уже в Северной Африке и Эритрее. В настоящее время в них разместились некоторые центральные учреждения.

На городе лежит отпечаток бурного развития. Он чем-то напоминает историю первых городов Запада США. В культурном отношении Аддис-Абебу пока еще трудно сравнивать с европейскими городами. Здесь нет ни театров, ни концертных залов. Искаженный отзвук мировой культурной жизни проникает в Эфиопию только через экраны трех кинотеатров. Представление о мире дается отраженным в кривом зеркале последних американских фильмов, которые сменяются беспорядочно и бессистемно демонстрирующимися старыми звуковыми фильмами, давно позабытыми в Европе.

Мы никак не могли ожидать, что первый, кого мы встретим в Аддис-Абебе, будет чех. Сразу же по приезде в город мы заехали на почту получить долгожданные письма с родины впервые за много недель после Хартума. Не успели мы остановиться у здания почтамта, как с противоположной стороны улицы раздался гуронский клич. Небольшого роста человек с очками на носу мчался к нам через улицу, расталкивая любопытных, окружавших «татру».

— Наздар, наздар, земляки! Ну, наконец-то прикатили!

Целый поток чистейшего жижковского жаргона,[9] удивление, рукопожатия.

— Откуда вы о нас знаете? Ведь мы едва пять минут, как приехали в Аддис-Абебу?..

— Вот так так! Едут на «татре», машина — сплошные флаги, пишут о вас уже из Египта, так неужели же я вас прозеваю? Заскочите-ка за своей почтой, я обожду вас тут у машины…

Эфиопии самой природой предназначено стать страной развитого автомобильного транспорта.

Огромные пространства, гористая местность, редкое население — все это представляет гораздо более сложную проблему для железнодорожного сообщения, чем для автомобильного транспорта. Итальянцы это очень хорошо поняли во время недолгой оккупации Эфиопии и в своих планах стратегического освоения страны вопросы дорожного строительства поставили на первое место.

На сегодняшний день, однако, говорить о подлинном автомобильном транспорте в Эфиопии не приходится. Для этого нет никаких оснований. Собственно говоря, дороги в стране исчезли почти повсюду и особенно в самых важных высокогорных районах, где они более всего нужны. Во многих местах уже снова наблюдается ставшее традиционным полное отсутствие какого-либо сообщения с окружающим миром. В стране нет автомобильной промышленности, и, кроме столицы, нигде нет и намека на настоящее обслуживание машин. Очень незначительная часть местного населения в состоянии приобрести и содержать автомобиль. В автомобилях разъезжают лишь иностранные дельцы, правительственные советники, приглашенные из-за границы специалисты и очень немногие высшие чиновники.

Поэтому если трезво и внимательно присмотреться к автомобилизму в Эфиопии, то невольно вспомнится доброе старое захолустье.

Центром автомобилизма прежде всего и почти исключительно является Аддис-Абеба. На полосе асфальта протяжением в несколько километров здесь движется пестрая смесь автомобилей всевозможных марок и самых различных дат выпуска. После войны здесь преобладают итальянские машины. Все они очень почтенного возраста. Несколько новых машин прибыли из США и Англии.

Кажется, все автомобили в Аддис-Абебе страдают хроническим заболеванием батарей. После холодной ночи трудно бывает завести мотор, а пробеги так коротки, что недостаточны для зарядки аккумуляторов. Трудно себе представить, как выглядят пластины аккумуляторов десятилетней или еще большей давности, в основном разряженных и всегда наполовину сухих.

Настоящий смотр автомобильного парка Аддис-Абебы можно произвести вечером перед входом в кинотеатры. Не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать над бедными водителями, когда они разъезжаются по окончании сеанса в кино. Как раз перед самым большим кинотеатром проходит крутая уличка, на которой разрешено только одностороннее движение. Путь закрыт в направлении, идущем вниз от кино, и поэтому улица используется водителями в качестве стартовой дорожки для их ветеранов сверхсрочной службы.

Упражнение производится всегда в одном и том же порядке. Группа людей с трудом подталкивает старую развалину, настолько изношенную и так плохо смазанную, что и на ровном месте она сопротивляется объединенным усилиям стартовой команды. Наконец все же передняя часть машины оказывается на уклоне, раздается визг тормозов, и автомобиль останавливается перед табличкой, запрещающей въезд. Команда быстро усаживается, и автомобиль начинает двигаться. Когда водитель сочтет, что набрал достаточную скорость, шестерни в коробке передач несколько раз скрипнут, цепляясь одна за другую, зашуршат шины, машина вся подается вперед, в соседних домах задребезжат стекла от орудийных выстрелов, раздающихся из выхлопного отверстия, и двигатель начнет нерешительно работать. Сейчас же вслед за этим послышится бешеный рев мотора — это шофер проверяет, действительно ли он работает. Мотор при этом отчаянно ругается с шофером, заставляющим его работать на высоких оборотах, прикрыв доступ воздуха. Потом еще раз захрипит что-то в коробке передач, полные обороты, заедающее сцепление трясут всю машину, и она наконец победоносно въезжает на горку — задом наперед, — чтобы освободить место следующему претенденту на стартовую дорожку.