С собой я взяла неприметный саквояж, подарок отца. Внутрь помещалось больше, чем казалось снаружи. Да и внешне он не привлекал взглядов. Саквояж лекаря и целителя — вот что это было. И взять мне с собой стоило именно то, что спасёт меня, и если что, послужит универсальной оплатой. Поэтому чемоданчик я загрузила полностью.

Саквояж мне подарили как раз родители, свято уверенные, что я стану светлой целительницей. Как раз перед академией мы зашли с отцом в артефактную лавку, и я долго бродила, пока отец о чём-то разговаривал с владельцем.

Я выбирала долго, доведя продавца, помогавшего мне, почти до истерики. А когда вышла, отец рассмеялся, подошёл и несколько снисходительно предложил:

— Может, ты, милая, выберешь подходящий тебе вариант.

Я тогда вздёрнула нос и уверенно ответила:

— Я возьму этот, отец. У нас был уговор. В цену я попадаю, я всё узнала.

Отец наклонился и уже тише ответил:

— Послушай, Эмма, светлые зелья и притирки лучше хранить в другом чемодане. Этот сделан совершенно для других целей. Давай я тебе сам покажу, где нужно смотреть.

Я же упорно отвечала:

— Нет, я всё знаю, и я выбираю этот, он него пахнет так, как иногда от тебя. — Зная, что ещё долго не увижу родителей, я тихо попросила: — Пожалуйста, давай возьмём этот.

Конечно, отец не смог отказать мне. А этот подарок все эти два с половиной года согревал меня, как и мамины украшения, которые она носила все эти годы. Я хранила их в её шкатулке, сразу забрав из комнаты, когда мы с дядей пришли в пустой дом.

Украшения сохранились, потому что были заботливо убраны мамой в секретное место перед поездкой. Она и показала, как достать шкатулку, что я и сделала сразу же, как осталась в её комнате одна.

Украшения я решила оставить и спрятать, понимая, могу потерять их. А если их отберут? Лучше пусть полежат там, где им легче будет сохраниться. А я вернусь, обязательно вернусь за ними.

Только с отцовским медальоном я отказывалась расставаться, оставив его на шее. Именно он давал мне сил терпеть все эти годы и ждать, когда придёт и моё время.

Вот оно, то самое время, пришло! Дальше терпеть уже некуда. Теперь только стремительный побег, ещё и туда, где никто не сможет меня найти по тем же поисковикам, спасёт меня. Я внимательным взглядом прошлась по своей комнате. Вроде взяла всё, что могло мне пригодиться. Удобную и немаркую одежду приготовила, нести я буду саквояж, который к тому же ещё и вес скрадывал. Удивительная работа истинного мастера. Взяла коробку с ценными для меня вещами, помня о тайнике в доме.

Папа сам сделал несколько тайников в доме, и не факт, что обо всех я знала. Но о том, что находился как раз недалеко от его кабинета, был достаточно удобным. Я тихонько направилась туда, спрятав коробку под юбками.

В доме стояла тишина, я спокойно спрятала свои ценности и совсем уже собралась обратно, когда поняла, что в этот час в кабинете кто-то был. Это был мой дядя и он чему-то радовался, судя по звукам, доносившимся изнутри.

Я подошла ближе и поняла, что дверь кабинета чуть-чуть приоткрыта. Если бы он её захлопнул, это бы не дало никому войти без его разрешения, даже его жене, лэре Даре. Дядя специально нанял мастера и переделал всю защиту под себя.

Но почему он не закрыл дверь? Услышав его довольное бормотание, когда прислонилась ухом к щёлочке, я захотела зарыдать от безысходности:

— Какая всё же красота! Полный набор тёмного целителя и ритуалиста. Да уж, брат, хоть это ты оставил не мне, а мерзкой девчонке, но теперь, когда реальный покупатель найден, уж я не прогадаю, возьму своё. Ах, ещё и племянницу отправлю завтра же к будущему мужу. Хорошо.

Я аккуратно приоткрыла дверь, проскользнув внутрь, и смотрела, как этот глупец поглаживает наследие отца. Дорогущий набор, состоящий частью из драконьей кости, чёрного камня и крови дракона, которой заполняли все руны, испещрявшие буквально всю поверхность ножей, кубка, бусин и палочек.

Гнев безудержной волной затопил меня почти полностью, но я вспомнила о главном правиле любого целителя — самообладании, и выдохнула, сосредоточившись на своей цели.

Я помнила этот набор. У отца их было два и он менял их, последний раз, видимо, оставив именно этот в доме, мой любимый.

Как же дядя нашёл его и смог достать из тайника? Значит, нанял специалиста, пока я была в академии. Поэтому я и не знала об этом. Без набора я уходить не собиралась, понимая, что дядю придётся обезвредить.

В карманах у меня были спрятаны маленькие таблички с закреплёнными на них заклятиями. Главное было — добраться до него как можно быстрее и шлёпнуть ей по голой коже. Я разложила готовые заклятья по карманам, чтобы молниеносно среагировать, если вдруг дядя захочет что-то сотворить, натравив на меня своих слуг. Но тут уже мне придётся поступать решительно.

Я аккуратно достала небольшой квадратик из коры магического тиса. Для меня не страшно было прикасаться к ней голыми руками, а вот дяде, если я успею обезвредить его, предстоит пару не очень приятных дней, когда яд будет выходить из организма.

Мне не было жалко его ни на секунду. Я с трудом сдерживала ярость, жалея, что целительница и давала клятву. Будь моя воля, он бы страдал больше. Но применять к нему магию напрямую я не хотела, чтобы потом не получить последствий. С него станется обратиться в муниципалитет. А магический тис не оставит ни следа, съев то, что останется после активации, в том числе мои следы. В моих квадратиках в самой цепочке была руна, уничтожающая следы. Папина придумка, он поделился со мной ею уже давно.

Дядя будто почувствовал что-то, с кряхтением повернулся, успев начать возмущаться:

— Ты что здесь делаешь, зараза?! Напугала же!

Я сделала пару стремительных шагов, налепив квадратик ему прямо на лоб. Куда успела, чего уж тут. Дядя оказался больно прытким и судя по начавшемуся движению, уже начал хвататься за что-то в кармане. Я на всякий случай обыскала его, забрав пару интересных трофеев, и аккуратно обошла тело, когда дядя упал прямо на пол.

Подошла к набору и любовно провела по каждой вещи, вспоминая, как папа учил меня некоторым секретам своего мастерства.

Набор был редким и дорогим. Цену увеличивало использование его истинным мастером ритуалов и тёмным целителем. Эту память об отце никто не посмеет отобрать.

Я развернулась в дяде, и зная, что он прекрасно слышал меня, с чувством передала ему:

— Тебе повезло, что ты не успел продать его, вор. Это моё наследство и ты не имел права даже трогать эти вещи.

Я видела, как вытаращил дядя свои глаза, и поняла, сколько всего он хотел мне сказать. Вспомнила об одном зелье, аккуратно достала его, вытащила пробку и слегка провела каплей зелья по его губам. Дядя явно решил поорать на меня, но задохнулся и закашлялся, а я предупредила его:

— Ты ещё долго не сможешь ни кричать, ни ругаться, как ты привык, но говорить тихо вполне способен. Будь осторожен, кстати, тис травит твоё тело, а ты так непродуманно тратишь свои силы, дядя. Говори лучше тихо, не трать лишние силы, ведь тебе предстоит нелёгкая ночь. Я так хочу сделать с тобой что-то более значимое, проклясть, например. Но ты и сам знаешь, что не могу. Да, мой дар не позволит. Но и выходить замуж за того торговца, что ты для меня приберёг, я тоже не буду.

Дядя зыркнул на меня зло, но всё же осторожно ответил:

— Сделать ты ничего со мной и не сможешь, а то быстро попадёшь в шахты. А там долго не живут, тем более такие, как ты.

Я поморгала глазами, показывая, что я сама невинность, и озадаченно ответила, перейдя на привычное дяде общение:

— А я и не собиралась ничего такого делать, дядюшка. Откуда такие ужасные мысли обо мне? Вы спокойно полежите здесь до утра, правда, позвать на помощь не сможете, скоро действие зелья пройдёт. А ваше состояние будет похоже на сон. Завтра пригласите лекаря, ну, или целителя, если захотите вывести ту часть яда, что успеет проникнуть в вас, быстрее. И продолжите свою жизнь, не беспокоясь обо мне.