Он не кричал и не возмущался — все это он говорил спокойным будничным тоном, словно сил на выражение эмоций больше не осталось. Сильно же я его достала, если он говорит такое.

Впрочем, не смотря на эту небольшую истерику (а для Хэла все вышесказанное было равноценно именно истерике, причем не такой уж и "небольшой"), мне не было его жаль. Вернее, мне хотелось подойти, утешить, убедить, что это всего лишь ошибка эгоистичной Судии… Но это не было жалостью. Все было во много раз проще и сложнее.

— Хэл… — я все-таки не удержалась и приблизилась к своему хозяину, а вот руки на всякий случай сцепила в замок за спиной. Правда, он, кажется, даже и не заметил ничего, продолжая смотреть куда-то сквозь меня. — Хэл, — я позвала громче, надеясь привлечь к себе его внимание — не хотелось бы, чтобы он потерялся в чувствах — это слишком опасно, да и пользы совершенно не приносит, — Извини, я, кажется, излишне увлеклась исправлением ошибок. Просто в отличие от вас, мы всего лишь слуги и для нас превыше всего исполнение долга. Я не могу оставить мир, когда ему нужна помощь. Но это же не значит, что я не люблю тебя.

— Не похоже, что тебе вообще свойственны чувства, лури. Ты всегда поступаешь рационально, не принимая во внимание такой фактор как "эмоции" — не важно свои или чужие. Поначалу это забавляло, но вечно терпеть такое я не могу.

Да, таким я его еще определенно не видела. Даже взгляд у него какой-то болезненный, обреченный. Сейчас он как никогда напоминал потерянного обделенного счастьем ребенка. Давно усыпленная за ненадобностью совесть, почувствовав мою растерянность, радостно потерла руки и принялась будить чувство вины. И почему все так запутано? Я же не хотела его мучить, если честно, я его чувства даже не воспринимала всерьез, считая очередной шуткой Безумного Кукловода…

Вот и доигралась…

В отчаянии закусив губу, я виновато посмотрела на своего хозяина. Как передать словами то, что я сейчас чувствую? Я же всего лишь меч, мне самой сложно разобраться в себе, а уж впустить кого-то в душу…

— Хэл, — я все-таки коснулась его щеки, нежно-нежно, вкладывая все, что чувствую, все, что не могу сказать, в эту мимолетную ласку, — прости меня. Я, правда, не думала, что тебе может быть больно. Ты казался таким спокойным, уверенным… мне и в голову не приходило, что я могу чем-то ранить тебя…

Тепло, зародившееся в кончиках пальцев, робкой волной прокатилось по венам и сладко затаилось в груди. Всего одно прикосновение, но оно подняло такую бурю чувств, что я застыла, боясь спугнуть это ощущение. На мгновение мне даже показалось, что мы с Хэлом одно существо, случайно или по чьей-то злой воле разделенное на два тела…

Странное ощущение, ни на что не похожее…

Но объяснимое. Оружие Судьбы и его павший действительно едины. И чем ближе время Суда, тем острее становится связь между ними.

— С тобой совершенно невозможно общаться. Ты упрямая, наглая, непокорная… — Хэл внезапно улыбнулся, и эту его улыбку, теплую, лучистую, я почувствовала всем телом, словно она принадлежала только мне. — В общем, идеальная женщина, — а потом, не дожидаясь моего ответа (а сказать я, видит Свет, могла многое), он притянул меня к себе и, в корне подавив возможное сопротивление (а кто тут собирался сопротивляться?!), коснулся моих губ дразнящим поцелуем.

Не знаю, чего он хотел этим добиться, наверное, действительно просто поставить точку в этом разговоре, но затянуло нас обоих…

Кровь быстрее побежала по жилам. Нити связи, на мгновение опасно натянувшись, стали еще крепче. Восприятие — острее. И какая-то неудовлетворенность запульсировала в груди…

Это было почти больно. Хотелось вырваться из его объятий, сбежать и, забравшись в самый дальний угол, разреветься, но в то же время мне хотелось прижаться к нему плотнее, потеряться в нем, выкинуть из головы все прочее…

Хэл, напоследок чуть прикусив мою нижнюю губу, отстранился, но почти сразу же крепче прижал меня к себе, спрятав свое лицо в моих волосах.

— Я едва не утонул в тебе, — я почувствовала его довольную улыбку, словно его радовало это… безумие! — Твои эмоции так остры и болезненны, что затягивают…

Я не видела его лица, но была готова поклясться, что сейчас в его глазах лукаво поблескивает Тьма, довольная, словно сытая кошка.

Хэл тяжело вздохнул, справившись наконец со своими чувствами, и легонько коснувшись губами моего виска, оттолкнул меня, нежно, но все равно обидно.

— Знаешь, лури, твое предложение соблюдать дистанцию уже не кажется мне таким уж бессмысленным. Я ведь действительно мог утонуть в тебе… Более того, я хотел этого…

Значит, безумие все-таки было коллективным. Не радует.

Но если соблюдать определенную дистанцию…

Мысли против воли вернулись к небольшой вольности, которую позволил себе этот павший. Как же это несправедливо: только чуть ослабли границы, как он снова возводит новую стену между нами, словно ничего и не случилось. Хотя для него наверно этот поцелуй и не значит ничего…

Проклятье, мои мысли снова скатились не туда!

Спокойно, Эми. Ничего существенного, собственно, и не произошло. Не забывай, что до Суда осталось всего несколько часов, вот ваши тела и стали готовиться к нему. А хозяин всегда чувствует свое оружие, как и оружие — его.

— Извини, — по привычке бросаю я, стараясь хоть чем-то заполнить неловкую тишину. Так. Прежде всего, мне не мешало бы взять себя в руки, а потом можно будет завершить этот разговор.

— Не стоит вечно извиняться, лури. После третьего раза в подряд — это начинает жутко раздражать, а я существо вспыльчивое, можно сказать импульсивное, — ехидно поблескивая глазами, ответил Хэл. Его настроение явно поднялось и от былой подавленности не осталось и следа.

И почему я не могу так?

— Ладно, вижу, что ты уже не способна воспринимать меня всерьез, а значит, мне пора откланяться. Сладких снов, лури, — и, отвесив церемонный поклон, мой хозяин уверенно направился к двери.

Что-то глубоко внутри запротестовало против столь раннего окончания разговора, и я не нашла ничего лучше, чем…

— Пожалуйста, не уходи…

Хэл удивленно застыл у порога, не зная, как расценивать мою последнюю фразу. Я, если честно, и сама не совсем понимала, к чему оттягивать неизбежное расставание, но мне было так тоскливо, так не хотелось оставаться наедине с этим щемящим чувством…

— Не уходи, — тихо повторила я, не зная, куда деться от стыда. Взгляд Хэла холодными копьями пригвоздил меня к месту. Из него исчезла вся мягкость и нежность, что искрились в его глазах всего мгновением ранее.

Кажется, я опять сделала что-то не то.

Впрочем, я всегда делаю все не так. Я обреченно закрыла глаза, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы. Почему? Мне ведь только стало казаться, что все наладилось?..

— Эми?.. — его голос мягко скользнул по коже. Мне показалось, или он звучал ближе?..

Я открыла глаза и неуверенно посмотрела на своего павшего. Он действительно отошел от дверей, но всего на полшага, словно сам еще не до конца определился. Я не знала, что сказать или сделать, чтобы оттянуть хотя бы на пару минут его уход. Мне так хотелось пусть чуть-чуть, но изменить своей судьбе, стать на мгновение кем-то…

…другим!

Я, наконец, поняла, что имела в виду та Плетущая. Всего шаг отделяет меня от моего пути, и делать его или нет, могу решить только я.

Впрочем, особого выбора у меня никогда и не было.

Я, отбросив волосы на спину, прямо посмотрела на Хэла. Смущение и тоска не исчезли, но они затаились, спрятались за чужой маской. Мне не посчастливилось унаследовать путь самой беспутной богини из всех…

— Эми?.. — сомнение в голосе павшего окрепло. Вот только в чем он сомневается? В том, что я — все еще я? Или в том: сошла я с ума или нет?

— В чем дело, Хэл? Или оружие недостойно внимания бога? — не мои интонации, не мои слова — чужие, едкие, болезненно-удовлетворенные. Я никогда не видела Вишу такой, но кто сказал, что она не носила и эту маску?