— Да уж.

— И не говори. Ладно, держи меня в курсе и постарайся поскорей привести его в чувство, — кивнул на инопланетянина Синклер.

— Разумеется, командор.

— Если что, я на мостике.

Джеймс убрал бинокль и отполз назад. Оказавшись за камнями, он пригнулся и поспешил к радиостанции. Информация подтвердилась, именно через это ущелье шла колонна правительственной бронетехники. Что ж, они им покажут. Марс будет свободным!

— Седьмой, седьмой, это глаза, прием.

— Слушаю, глаза.

— Подтверждаю информацию союзника. Ползут, гады, не меньше батальона десантников будет.

— Ясно, встретим. Выиграй нам время.

— Понял. Сделаю. Конец связи.

— Конец связи.

«Похоже, сегодня моя борьба за свободу родины закончится», — подумал он, переключаясь на своих людей и начиная раздавать команды. Чертовы земляне забрали у него отца и брата, лишили возможности получить достойное образование и найти приличную работу. Ничего, сегодня они за все ему заплатят. Ему и его парням, тем тоже есть за что мстить. Просто идейных он в свой отряд не брал. Считал тех слишком ненадежными.

В разреженном воздухе пронеслась ракета, оставляя за собой почти незаметный инверсионный след. Впрочем, кому было до него дело? Идущий головным БТР вспух от прямого попадания, плазма не оставила экипажу и десантникам даже тени шанса на выживание. Вряд ли их могло утешить, что автоматика успела срезать очередью убийцу. Тоже самое случилось и еще с парой машин.

«Огонь!» — выдохнул в коммуникатор Джеймс, когда сработали дымовые шашки. Теперь автоматика не могла точно и быстро уничтожать его людей. Конечно, и сами они были вынуждены стрелять чуть ли не наугад. Так и что с того? Плотность огня и ограниченное поле боя — решает. Тем более, что им лишь нужно задержать врага. «За мелкого», — оскалился Джон, удачно всадив скупую очередь точно в шлем десантника.

— Скоты, — пнул ногой тело боевика сержант, — сорок человек положили, твари.

— Странно, что не отступили, — задумчиво протянул капитан, осматривая тела.

— Фанатики… Да и куда бы они отступили? Горы же кругом.

— По карте этого тут быть не должно, — лейтенант махнул рукой на широкий выступ, с которого и велся огонь.

— Могло и недавно отойти, да и карты, — скривился сержант, — древность, еще и марсиашками нарисованная.

— Еще и карниз, — кивнул лейтенант, — если под неудачным углом снимали, вполне при обработке затереться могло.

— Сэр, нам приказано продолжить движение, — доложился связист.

— Ясно, спускаемся. Пошли, Билл.

— Надерем задницу марсиашкам!

— И за что ты их так не любишь?

— Да они вообще уже оборзели. Какого черта за мои налоги им лучший воздух и вода достается? Что, в земных куполах им применения не найти? У них квоты на учебу и работу, льготы всякие, а они все никак не успокоятся.

— Про отца забыл, — буркнул лейтенант, который все это уже столько раз слышал, что ничего, кроме оскомины, слова подчиненного не вызывали.

— Угу, и батьку они моего инвалидом сделали. Твари поганые. Все бы им взрывать, уродам.

Инопланетянина, что был сердцем, а скорее — разумом Великой Машины, благополучно притащили на станцию, и пока тот был в коме, я с него психоматрицу снял. Вуайерист чертов. Пятьсот лет за всеми вокруг подглядывал. У такого в мозгах сходу нужное не найдешь. Ничего, разберемся. Главное, что основное я вытащил, правда, чуть в процессе не прибил бедолагу, ну так ему и без меня жить осталось дня три от силы.

— Прародитель, тяжелый крейсер землян на подходе. Ренегаты тоже.

— Прекрасно, будем ориентироваться на вторых.

Флот для изучения и освоения Эпсилона давно уже был готов. Как и предполагалось, без оператора Великая Машина становилась тупым компьютером, действующим по заложенной программе. Правда, как-то не ожидал я, что она будет настолько примитивной. Но как удалось нам понять, раса, построившая это чудо, была не намного продвинутей землян. Причем, как раз в области кибернетики она им даже уступала.

Их вообще включили в союз против Теней из-за многочисленности. Платой стали знания изначальных, а те были щедры. Излишне щедры. Мало того, что в итоге у безносых товарищей случилась гражданская война, так они еще и попробовали ускорить переход на новый уровень существования посредством техники. Великая Машина стала прибежищем для оцифрованных личностей. Наивная и глупая попытка приблизиться к богам. Без духа они утратили волю и превратились в банальный набор информации. Да, кое-какие возможности за счет машины они получили, но пользоваться ими не могли. Просто не хотели. Им это было совершенно не нужно и неинтересно. Они замерли, банально застыли в том состоянии, что у них было на момент оцифровки. Грустно и печально.

Но у каждого своя судьба, что тут еще сказать. Спешащие сюда ренегаты, те, кто в свое время был против подобного, хотели спасти свой народ. Бесполезная попытка, питаемая надеждой и где-то даже верой. От переноса чипа с цифровой копией личности в новое тело толку не будет. Пожалуй, даже и хорошо, что они погибнут. Неприятно видеть закат целой расы, особенно такой, но что тут можно было сделать? Их слишком мало. Генетический материал есть, будем возрождать с нуля. Подправим экологию на планете, и пусть начинают заново. С каменных топоров и всего остального.

— Быстро! Третий принцип просветленной жизни! — выпалил Драал, выходя из-за угла.

— Учитель, — радостно воскликнула Делен.

— Неправильно! Третий принцип просветленной жизни, это готовность к самопожертвованию ради друга, любимого, правого и благого дела.

— Я так рада вас видеть.

— Я тоже рад видеть тебя.

Двое минбарцев приложив руки к груди друг друга, что было символом высшего доверия и уважения, склонили головы. Для Делен, только что вернувшейся со встречи с Серым Советом и пребывающей в смятении, увидеть любимого наставника было огромным облегчением. Ведь она только что, буквально недавно, совершила то, что со времен Валена не делал никто — отказалась возглавить Совет. Лишь она одна знала, чего ей стоило принять это решение. Но сердце говорило, что она права.

— Я так рада вас видеть, учитель. Вы просто не представляете, насколько.

— Я тоже рад, Делен.

— Почему вы здесь? Ведь вы, насколько мне известно, лучший наставник храма?

— Я захотел увидеть мир, море звезд позвало меня.

— Учитель, — укоризненно взглянула на Драала минбарка, — не вы ли говорили, что худшая из лжи — полуправда?

— Прости меня, Делен, я не хотел тебя беспокоить. Ты все так же умна и наблюдательна.

— Как и вы, учитель. И все же?

— Минбар изменился, он не такой, каким был в мое время.

— Раскол между кастами?

— Не только, Делен. Не знаю, быть может, всему виной война, а может, дело в возрасте. Но среди нашего народа появился эгоизм, недоверие, страх и озлобленность. Большинство плывет по течению, ничего не замечает или делает вид. Я не знаю, к чему все идет. А как учить пути, который тебе самому неведом?

— И вы решили уйти?

— Да, быть может там, в море звезд, я смогу принести пользу.

— Вы можете принести ее и на родине.

— Могу, Делен, но ведь могу принести и вред. Я в смятении, меня одолевают сомнения, я в поиске, моя любимая ученица.

— Когда… когда вы уйдете, учитель?

— Не скоро, еще не скоро. У нас будет достаточно времени. Не грусти, пока мы вместе, будем веселиться.

— Конечно, — улыбнулась Делен, и подойдя, положила руку на плечо тому, кто был ей вторым отцом.

— Вот и славно, — погладил пальцы ученицы Драал, — вот и хорошо. Проведешь мне экскурсию? Я тут вдруг понял, что совсем ничего не знаю о других расах. Читал, конечно, но вот личный опыт, — развел он руками.

— Конечно! — обрадовалась Делен тому, что сможет помочь Драалу. — Идемте.