— Спасибо.

— Яйцо должно родить жизнь или стать омлетом. До свидания.

Проводив посла удивленным взглядом, землянин с минбаркой переглянулись.

— Яйцо?

— Омлетом?

— Фу!!! — отвлек их вопль Франклина, не отключившего динамики бокса с охотником.

— Ишшвините, я только немношшечко.

Немного надкусанного и слегка подергивающегося охотника за душами спровадили со станции, как только тот смог более-менее самостоятельно передвигаться. Командор что-то брякнул на тему запрета посещения Вавилона, получив в ответ такой взгляд, что стало ясно — мог бы и промолчать. В глазах душелова отчетливо читалось: «Добровольно? Не дождетесь!». Зерга, за несдержанность, наказали лечебным голоданием, хотя Синклер с Франклином были против, а доктор вообще настаивал на удвоенном пайке. Похоже, они даже были готовы организовать фонд по сбору средств на кормежку голодного монстра. Пришлось устами посла сообщить, что тогда у них будут другие трудности. Молодой зерг, в самом расцвете сил, да при обильном питании, такому очень трудно удержаться от создания гнезда. В общем, оба землянина прониклись и решили, что лучше не надо.

Мши, якобы отпраздновавшие избрание Великой Матери, вернулись на станцию и вновь заняли место председательствующих в Лиге Миров. Дел много к этому времени накопилось. Раньше стоило сворачиваться. Затянул. Впрочем, были на то и объективные причины. Удалось провести обследование хвостатых и выявить некоторые незначительные признаки мутаций. Причем, что поразительно, не столько в телах, сколько в энергетике. Душа — видимо, в силу остаточных отзвуков человеческого во мне — все-таки как что-то такое божественное, непознаваемое воспринимается. Другое дело, аура там, или еще что. Как-то проще мне с таким термином обращаться. Мелочи, конечно, ну да и черт с ним. Не в названиях суть.

Так вот, собственно, у Мши как раз и начали появляться признаки развития этой самой ауры. Раньше-то она была очень блеклой, ведь психоматрица — это даже не урезанная форма разума, а так, нечто, лишь отдаленно на него смахивающее. Впрочем, способности духа к своеобразной регенерации нами уже достоверно установлены. Частично вернувшиеся ко мне воспоминания из прошлой жизни — это как раз и есть один из побочных эффектов такого развития. В общем, довольно интересно получается. Будем вести наблюдения. Теоретически, лет через сто или тысячу, из Мши может получиться нечто вполне себе самостоятельное и полноценное. Или не получится, тут немного зыбко все. Без данных, в динамике получаемых, прогнозировать сложно.

— Босс, ты только глянь.

— Что там?

— Да вон, гляди.

— Ну и? Мши прилетели, в чем дело-то?

— Смотри, какой здоровяк.

— И?

— Да в нем же полтора Лоуча будет. И хвост вон с какой симпотной кисточкой, классный. Красавец же.

— Убью!

Ответом стал дружный мужской гогот, эхом заметавшийся по дежурке. Гарибальди лишь горестно вздохнул. Сам виноват, с подчиненными нужно дистанцию держать, да только нащупать ту тонкую грань, когда твой сотрудник при этом все-таки к тебе с проблемами придет, а не будет их самостоятельно на стороне решать — возможно, пользуясь своим служебным положением — тяжело. Уж лучше так. Поржут еще немного, а потом, конечно, не забудут, но по сто раз на дню подкалывать перестанут. Обычное дело в сплоченном коллективе. Можно сказать, такие вот шуточки и истории — клей, что держит всех вместе. Хотя некоторым зубоскалам очень хочется в морду дать.

Для экспедиции, что в первый же день нашла «древние артефакты», наступил праздник. Просто Рождество и Пасха разом у них случились. И я весь такой когтисто-клыкастый, капающий ядовитой слизью, да с кислотной кровью и большущей молотообразной черепушкой с полуметровыми клыками, за Санта Клауса. Бороду отрастить, что ли? Лениво. Озарения на «гениев» сыпались, словно из рога изобилия. Прям одно за другим. И язык-то они сходу частично расшифровали, и назначение большинства предметов поняли, и даже обрывочные летописи нашли. Не поленился, лично написал историю взлета и падения икарианцев. Основывался, правда, на реально расшифрованных источниках, ну да это частности.

Побочным результатом этих озарений стала возникшая у профессора ксеноархеологии Венса Хендрикса идея — стаскать все найденное к своему студенту Стивену Франклину. Проще говоря, он собирался спереть находки, провести исследования в лаборатории Вавилона, а потом продать их тому, кто больше заплатит. Не идеально, но и такой, кхм, каноничный вариант был предусмотрен. В любом случае, это лучше, чем замысел капитана корабля прихватить артефакты и эмигрировать в Союз Хомо. Придется, чувствую, сопровождать исследовательское судно не просто ради безопасности, но и чтобы еще кого-нибудь дурные мысли не посетили. Вечно с человечками проблемы. Слишком уж они бодрые. Неймется им, энергии через край. Вот с нарнами дела шли хорошо.

— Итак, давайте подведем итоги нашим договоренностям. Во-первых, мы в течение года обязуемся очистить атмосферу Нарна до состояния столетней давности. Причем работы будут осуществляться в соответствии с предоставленными вами параметрами.

— Все верно.

— За это ваш режим следующие десять лет будет передавать нам пять процентов добываемых ресурсов.

— Да, — кивнул Г‘Кар, который как ни бился, но снизить плату не сумел.

— Хорошо. Во-вторых, мы обязуемся превратить ваши лужи грязи в первосортные болота, со мхами, лишайниками, топями и прочим, в соответствии с согласованной спецификацией, — рука посла, закованная в сталь скафандра, с нежностью, как показалось нарну, погладила трехтомный фолиант, по которому можно было бы не одну сотню диссертаций по флоре, фауне и особенностям болотного биоценоза написать.

— Верно.

— В-третьих, мы выращиваем леса и прочую зелень, на основе генетически измененных образцов вашей прежней флоры. Они будут безвредны для вашего вида, но при этом смертельно опасны для центавриан. И пригодны для использования в качестве строительного, декоративного и отделочного материала.

— Да.

— Также семена и плоды большинства из них можно будет употреблять в пищу нарнам.

— И другим видам схожей с нами биологии, кроме центавриан.

— Само собой, перечень составлен, но до уточнения деталей специалистами в договор включен не будет. Пойдет отдельным приложением.

— Конечно.

— Итак, мы обязуемся покрыть такими лесами тридцать процентов суши Нарна, а оплатой за это будет пятнадцатипроцентная скидка на всю вашу продукцию в течение следующих ста лет.

— Да.

Условия, конечно же, ужасные, но вновь увидеть свой мир похожим на тот, что остался лишь в старинных записях — оно того стоило. Ни один кхари, даже из высшего круга приближенных, не посмеет раскрыть рта, если не решит, конечно, совершить экстравагантное самоубийство. Маловероятно, что кто-то захочет быть разорванным толпой. Скидка может быть даже полезной, подумал Г’Кар. Товары нарнов не пользовались особым спросом, хотя бы потому, что в основном имели военное или двойное назначение.

— Вот ваш экземпляр, посол, — передал зерг копию договора.

— Благодарю, — кивнул нарн, с трудом удерживая переданное. — Позвольте угостить вас выпивкой, посол? — предложил Г’Кар, с облегчением опустив гору бумаг на стол.

— Это будет интересный опыт. Мы еще не приобщались к традиции обмывания сделок. С вами пойдет Шушшик. Ему надо практиковаться в общении. К тому же, он молод и его не жалко.

— Э-э… хорошо.

— Бегать другого заставь. Всего доброго, посол.

— Спасибо за… совет. И вам хорошего дня.

Вытащив из наруча, что заменял нарнам карманы, платок и утерев лоб — все же переговоры дались ему нелегко — Г’Кар смерил взглядом Шушшика. Не хотел бы я его во сне увидеть, вздохнул нарн. Пить с монстром, один вид которого заставляет протрезветь — то еще испытание. Впрочем, ему ли, послу столь великой расы, пасовать? Вызов брошен, что ж, он с честью его примет. Хотя помощник бы не помешал, самокритично признал нарн. Молари! — осенила его мысль, а губы сами собой разошлись в улыбке-оскале. Лондо все никак не сподобился добраться до переговорной, чтобы обсудить статус Ефратского сектора. Тем хуже для него. Как не воспользоваться моментом и не ухватиться за шанс отомстить?