— Ты шшовшшем не думаешш о шшдоровье. Хошшеш, я ушштрою на тебя охоту? Похудеешш.

— М-м, — центаврианин сделал вид, будто задумался, — нет. Мне и так хорошо. По второй?

— Мошшно. Лоушш, шшто ты ушшами ветер гоняешш?

— А, подслушиваю, я же тут вроде посла нынче.

— Ешше скашши шшто вшшеленной правят три шшилы.

— Материя, энергия, а третья? — отвлекся от еды Вир.

— Собственные интересы друг мой, куда же без них. Можно даже сказать, двигатель прогресса.

— Ясно. Глубокомысленно. Наливай.

— Дело говоришш. Шшто уззлышшал?

— Да ничего неожиданного. Лондо ссудил денег Гарибальди, чтобы тот подкупил кого надо и проник в посольский сектор.

— Г’Кара обвинил в подставе? — вздохнул Вир, ставя пустой стаканчик.

— Обвинил, как это, чтобы у Молари — и нарн не виноват? Но сделал это так, опосредованно.

— Вы уверены, что мистер Гарибальди не виноват?

— Конешшно. Я его шшуствую.

— Я тоже, мы все же давно знакомы, подстроился уже.

— А почему тогда командору не скажете?

— Зашшем?

— Он и так не верит. Доказательства лежали в открытую в каюте и кабинете. А обвинил его радикал, ненавидящий инопланетян.

— Дурашшок, правильно его офишшерша убила.

— Ну, вообще-то она ему стимулятор вколола, чтобы допросить, — хмыкнул Вир.

— Этим и убила. Земляне почему-то не ищут легких путей. Позвали бы телепата, но нет, давайте убьем.

— Может быть, это заговор? Этот их президент собирается объявить политику, как там его, — прищелкнул пальцами Вир.

— Открытых дверей, — подсказал Лоуч.

— Да, спасибо. Вроде бы, упрощение миграционного законодательства, облегчение торговли и все такое.

— Хошшет одеяло на шшебя натянуть.

— Перетянуть, — поправил Вир.

— Вшше равно, шшто он шш пледом делать шштанет?

— Хм, это была попытка пошутить?

— Прогрешширую, учуззь.

— И, судя по всему, еще и голосовой аппарат перестроить пытаешься, — отметил Лоуч, отвлекшись от еды.

— Ушштал, по шшто рашш повторять.

— Да и я, помню, тоже в свое время намучился. Все пи да пи, да ми-ми-ми.

— Ну, ты даже лучше Лондо говоришь, у того акцент даже мне заметен.

— Пришлось в итоге провести коррекцию. Мелочь, конечно, но все равно.

— Ясно. Еще по одной?

— Конешшно!

— Поддерживаю!

Гарибальди был изрядно удивлен, когда Г’Кар сообщил, что взял на себя труд отвлечь охранника с поста и вообще ждал его. Пробраться в посольский сектор было не так уж и трудно, во всяком случае, не для того, кто сам проектировал систему безопасности. Станция вообще была тем еще голландским сыром. Множество технических коридоров с выходами в самых неожиданных местах пронизывали ее, словно кротовые ходы. Строительство было авральным, проект несколько раз изменяли в процессе, так что Майкл сомневался, существует ли вообще единая схема всех уровней и палуб.

— Хотите тария, мистер Гарибальди? Крепкая штука, — проявил любезность нарн.

— Как вы узнали, что я иду к вам?

— О, в этом нет ничего сложного, вы ведь общались с Лондо.

— И?

— Мои люди следят за ним, его люди следят за мной, мы все следим друг за другом. Полагаю, Молари обвинил меня в том, что вы оказались в таком положении.

— Да, он сообщил мне о выплаченных вам дукатах — за некоторые сведения, пропавшие во время вашего вторжения на Рагеш III.

— Они все на месте, мистер Гарибальди. Хотите ознакомиться с отчетами?

— Нет, я вам верю.

— Приятно это слышать, — кивнул Г’Кар. — Я хотел бы предложить вам помощь, Майкл.

— Какую?

— Мы можем вывезти вас со станции и предоставить убежище на Нарне.

— Зачем вам это?

— Ну-ну, не стоит себя недооценивать. Вы хороший аналитик, отличный эксперт по безопасности, неплохой криптограф, мы даже готовы вернуть вас на родину. Конечно, не сразу, и после соответствующих генетических изменений.

— Предлагаете стать шпионом?

— В этом нет ничего такого, ведь все мы заботимся в первую очередь о себе. Это нормально, мистер Гарибальди. Такова жизнь.

— Вы ведь сами не верите в то, что говорите. Если бы вам предложили продать Нарн, как бы вы поступили?

— Все относительно. Как именно продать, за что продать, к каким последствиям это приведет? Возьмите тех же вассалов мши, по вашим понятиям они продались, но стало ли им от этого хуже?

— Вы не мши.

— Да, и что с того?

— Это бессмысленный разговор. Благодарю за помощь, посол.

— Как пожелаете, Гарибальди. Как пожелаете. Удачи вам в борьбе с системой.

К моменту прибытия на станцию эскадрильи Z, доки Кобра были введены в строй. Чего это стоило Ивановой, знала лишь она сама, да старшие мастера бригад, которые работали с ней в самом тесном контакте. Последние ежечасно обогащали лексикон, проникаясь глубочайшим уважением к могучему разуму капитан-лейтенанта, что практически никогда не повторялась, внушая им чувство собственной неполноценности.

Гарибальди, ставший беглецом на собственной станции, не иначе как от отчаянья посетил Нграта. Этот полузерг, выглядящий как богомол, занимался довольно забавной деятельностью. Он был этаким посредником между криминальным миром станции и остальными. Хотя по большей части он лишь торговал информацией и славился тем, что мог достать все что угодно. В разумных пределах, конечно же. Вообще, Нграт был довольно уникален, по сути — эксперимент. Творили его вообще без моего вмешательства, что-то вроде дипломного проекта группы зергов. Я лишь вселил в него подходящую психоматрицу из особой коллекции. Тоже в каком-то смысле эксперимент, еще с тех времен, когда сведения о сущности души были отрывочны и минимальны.

Расу на основе жуков молодым зергам создать удалось. Вот только эти клаконы были лишь бледным подобием своих творцов. Единственный плюс — плодятся с невероятной скоростью, но на этом, собственно, и все. Так что разводить и как-то использовать их мы не стали. Примерно так же было и с психоматрицей Нграта, он оказался более полноценен, чем те же мши, но все же до истинно разумного не дотягивал. В общем, эксперимент продолжается, но так, где-то на заднем плане проходит. Тот же Лоуч куда как интересней и заметно более интенсивно развивается. Опять же, развитие Нграта, в силу занимаемого им положения, получается несколько однобоким.

Оценил дела, в разросшемся хозяйстве творящиеся. Посмотрел, как Нграт отказался сотрудничать с Гарибальди, что приходил купить пропуск с высоким уровнем допуска, просмотрел воспоминания о том, как Шушшик доктором поработал, да и нырнул обратно в пучины данных. Слишком много информации, слишком интересно, слишком непонятно, слишком противоречиво и жуть, как увлекательно. Не до творящегося вокруг мне нынче. Так, в четверть глаза эпизодически поглядываю, а будет что-то важное — сообщат, выдернув из познавательского транса.

— Слышишь? — дернул ухом Лоуч.

— Ошшушшаю.

— Чего, ик, мы сюда вообще, ик, притащились?

Виру совсем не понравился коричневый сектор. Ему вообще коричневый цвет не нравился. А уж оказаться на нижних уровнях и наглядно оценить техническое состояние станции — брр. И зачем он только спорил. От звука капающего конденсата — ну он надеялся, что это конденсат, а не трубы протекают — и вида свищущих паром и другими газами магистралей ему становилось не по себе.

— Шшмотри, вон и проводка ишшкрит, — обрадовался Шушшик, ткнув когтем в строну раскуроченного каким-то вандалом терминала.

— Да-да, ты, ик, победил. Пойдемте отсюда. Мне тут, ик, не нравится.

— Подожди, там бьют кого-то, давайте посмотрим. Мне кажется, это Гарибальди.

— У него много врагов. Шшешный.

Компания отправилась на шум и вскоре стала свидетелями того, как трое типов оборванной наружности и криминальной внешности отвешивают плюх бывшему начальнику службы безопасности. Майкл, конечно, был мужиком тертым и в драке толк знал, но в одиночку не справлялся. Собственно, к моменту прибытия любопытствующих его уже повалили и теперь лениво пинали ногами.