Твоя Заинька».

Денис сглотнул подступивший к горлу комок, положил письмо в конверт и сунул в карман.

— Ну, вот, собственно, я свой долг выполнил, на данном этапе, — поднимаясь из-за стола, сказал адвокат. — Если возникнет необходимость, заходите в любое время.

— Да-да, конечно, — как в забытьи произнес Денис и, уже открывая дверь, спохватился: — Один вопрос…

— Пожалуйста. — Вежливая улыбка обозначилась на лице адвоката.

— Каким образом вы узнали о смерти Зои?

— Все очень просто, — недоумевая, как можно спрашивать о столь очевидных вещах, проговорил адвокат. — Из телевизионных новостей… А чтобы быть уверенным, что это именно моя клиентка, утром позвонил в полицейский участок, и мне подтвердили, что это именно она.

— Кто подтвердил?

— Детектив Лопес, — начиная раздражаться, но стараясь этого не показать, ответил Зельдович. — Я объяснил ему, почему интересуюсь, вынужден был ответить на несколько его вопросов, не о сути завещания, естественно, а как оно составлялось… о письме в ваш адрес…

— Спасибо вам, — рассеянно поблагодарил Гребски. — До свидания!

Теперь уже адвокат остановил его на пороге. Денису показалось даже, что в голосе Зельдовича присутствовали нотки легкого злорадства. Однако произнесенная им фраза звучала вполне профессионально.

— Мне кажется, детектив Лопес заинтересовался полученной от меня информацией. По моему мнению, вам необходимо связаться с вашим адвокатом… Так будет лучше.

Денис кивнул, вынул из пачки сигарету, но вспомнил, что во всех зданиях города курить строго запрещено. Задумчиво крутя в руках пачку сигарет, он едва дождался лифта, идущего вниз. Когда дверцы лифта уже закрывались, в последний момент в кабинку протиснулась крашеная блондинка в дымчатых очках и каком-то невообразимо ярком наряде. Она зацепилась ногой о дверцу и упала бы, не поддержи ее Денис.

— Спасибо! — выдохнула блондинка, в знак благодарности прижавшись к нему всем телом и окутав сложной смесью из запахов духов, спиртного и чего-то еще, удушливо сладкого и тяжелого. — Как редко сейчас встретишь джентльмена.

Денис не ответил. Блондинка фыркнула и отстранилась.

Наплевав на приличия, Денис первым вышел из лифта, потому что еще нескольких секунд в облаке них ароматов он бы не выдержал, быстро вышел на улицу и с наслаждением закурил.

Домой он ехал медленно, раздумывая над последним письмом Зои. Что могло заставить полную сил и энергии молодую женщину, которая считала, что жизнь продлится вечно и все, что есть в мире, создано для нее, пойти к адвокату и составить завещание? Одно ясно, этот поступок связан с тем, что она сделала и чем очень насолила тем, кто предпринимает, прямо скажем, титанические усилия, чтобы найти информацию, которой обладала Зоя. Скорее всего, она понимала, что последствия могут быть необратимыми, потому и приготовилась ко всему. Эта фраза «…хотела сделать как лучше, и мне кажется, я это сделала. И моя смерть тому доказательство…». Она как раз о поступке.

Денис поморщился от резко накатившей мучительной жалости к погибшей подруге.

Зойка-Заинька! Что же ты такого сделала? Почему не поделилась со мной? Может, я бы помог, и не было бы таких ужасных последствий…

Пристроив машину возле своего дома, Денис решил перечитать письмо, сунул руку в карман, но концерта там не обнаружил. Не было его и в других карманах, которые он методично обшарил, уже понимая, что занятие это бесполезное. Бумажник с деньгами, кредитными карточками и документами остался на месте, а письмо исчезло.

— Сука! Украла, — сообщил Гребски сам себе, вспомнив блондинку в лифте и ее благодарное прикосновение. — Сука!

Глава 26

— Как мальчишку сделала! — воскликнул Денис и огорченно развел руками, ожидая от приятеля то ли сочувствия, то ли осмеяния за непростительное «хлопанье ушами».

Но Олег Куприянов не выразил своих чувств.

— И на старуху бывает проруха, — философски заметил он, сделал многозначительную паузу, показал Денису зажатую между указательным и большим пальцами небольшую детальку, усмехнулся невесело: — А это мои мастера из твоей «ривьеры» выколупали… Недешевая штучка… Маячок называется. Передает сигнал тому, кто его приспособил к твоей машине, и соответственно, любознательный имеет возможность отслеживать твое местонахождение в радиусе около восьмисот миль… Как бы сказал твой сумасшедший программист — «Прикольно!» Не находишь?

Денис неопределенно пожал плечами, давая понять, что подобная «прикольность» ему не нравится и он не понимает, кому понадобилось следить за его перемещениями. Он и так похож на крысу в лабиринте. Только, в отличие от крысы, которую в конце лабиринта, если она находит из него выход, ожидает заслуженное вознаграждение в виде чего-то вкусного, Денис не имел ни малейшего понятия, что же ожидает его. Роль приманки на данный момент играла Татьяна. Но он не стал вываливать свои соображения на и без того озабоченного Куприянова. Сказал просто:

— Нахожу…

— Вот-вот, — проговорил Олег, продолжая пристально рассматривать маячок, словно надеясь обнаружить на нем имя и адрес владельца. — Непонятно все… Знать бы, кто поставил…

— Размечтался, — остановил его Денис, прошелся по мастерской, цокая по бетонному полу каблуками ковбойских сапог, сдвинул шляпу на брови, поинтересовался: — А как твои телефонщики, на месте?

— Ага! — делано сокрушаясь, хлопнул себя по колену Куприянов. — На месте. Парятся, голубчики.

— Так, может, маячок — это их работа?

— Не-а, — отрицательно тряхнул косичкой Олег. — Эти ребята появились сегодня утром… А твоя штучка уже минимум два дня висит, если не больше… Как-то упустили из виду и не спросили нашего армянского друга, как же он узнал, что ты в русском ресторане…

Денис согласно кивнул. Не спросили. Выясняли главное — где Татьяна, а уж второстепенные детали… не до них было. Да и сейчас сидеть и гадать на кофейной гуще времени не было. Нужно было позвонить Славику, узнать, как у него дела, да связаться с детективом, который так жаждал пообщаться именно сегодня.

С него и начнем.

— Здравствуйте, детектив, — без особого радушия проговорил он, когда услышал ответ. — Денис Гребски беспокоит…

Олег поднялся со старенького стула, выжидательно посматривал на приятеля, пытался понять, что же говорит ему детектив. Не нравилось бывшему оперу это приглашение, ох, не нравилось.

— Конечно, — произнес Гребски, вскинул руку, взглянул на часы. — Минут через двадцать я буду… Всегда готов помочь следствию. До встречи, детектив.

Спрятав мобильник в нагрудный карман куртки, Гребски отстегнул кобуру с револьвером, передал бывшему оперу. Отвечая на удивленный взгляд, сказал:

— Ну не идти же мне на встречу с полицейским со стволом под мышкой! Даже при том, что лицензия позволяет мне носить оружие скрытно, а не демонстрируя его всему свету, как вообще-то положено по закону.

— Резонно, — согласился Куприянов, аккуратно заворачивая револьвер в коричневую бумагу из-под каких-то деталей и укладывая в коробку с запчастями. Закинув коробку на самый верх стеллажа, он оглядел Гребски с головы до ног, скорчил насмешливую гримасу: — В своем ковбойском прикиде, да с револьвером на поясе, ты бы вызвал фурор среди женской части населения на Мишин-стрит.

Денис пропустил колкость мимо ушей, прокручивая в мозгу короткий разговор с детективом Лопесом. Понимая, что Куприянов жаждет услышать, что же придумал этот Лопес, Денис сказал:

— Попросил встретиться возле Зоиного дома… Мне уже пора ехать, чтобы успеть…

— Ох, не нравится мне это! — Куприянов озвучил мучающие его сомнения. — Давай я с тобой поеду!

— Не думаю, что это будет правильно, — отказался Денис. — Объяснение, почему именно там встречаемся, звучало вполне удобоваримо… Как близкий Зое и часто бывавший у нее человек, я могу знать, а следовательно, сообщить полиции, было ли что-либо похищено из дома…