Докурив, Денис глянул на часы, потом на приятеля:
— Ну что, друже, пора в путь-дорогу собираться…
— Ага, — с большой долей сарказма, кивнул Куприянов. — Повяжут тебя в аэропорту да за нарушение залога в тюрягу упрячут. И твой громила-адвокат ничего не сделает.
— Обойдется, — отмахнулся Гребски, не имея ни малейшего желания снова вступать в спор со скептически настроенным бывшим опером. — Все будет нормально!
— Да уж, будем надеяться, — ухмыльнулся Олег, — а то нам всем тут непоздоровится… И четыреста тысяч — серьезные деньги даже для сумасшедшего программиста…
— Все будет нормально! — упрямо повторил Гребски, нахмурился. — С Зоиными похоронами решить надо…
— Надо, — согласился Олег.
— Тогда сейчас в российское посольство, а оттуда — в полицию… — поднимаясь, сказал Денис. — Навестим детектива Лопеса…
— Он будет очень рад тебя видеть, — улыбнулся Куприянов.
Посольство России, вернее, Генеральное консульство России в Сан-Франциско находилось на улице Грин, недалеко от дома Гребски. Поэтому ровно в девять утра они с Олегом уже припарковали машину возле почти квадратного шестиэтажного здания, до ужаса похожего на стандартные школьные здания, которые строили еще в пятидесятых. Первый этаж отделан светлым камнем, остальные из пестрого кирпича. Для полного сходства со школой не хватало только надписей «Васька — казел» или «Машка любит Петьку» на фасаде. Над зданием по причине безветренной погоды скучно висел российский флаг.
Поднявшись по ступеням и зайдя внутрь отведенного для приема посетителей помещения, Денис словно переместился во времени и пространстве и оказался в «советском» паспортном столе застойных времен. Такие же полукруглые окошки, через которые сотрудники должны были созерцать просителей, а просители, не имея возможности сесть, должны были стоять, согнувшись в три погибели.
В консульстве в столь раннее время посетителей не наблюдалось. Равно как и сотрудников. Все окошки были закрыты. Вежливо постучав во все по очереди и не получив никакого ответа, Денис вышел на улицу и составил компанию курившему на ступенях Куприянову.
Денис оглядел улицу, но тут же отвернулся, хотя и понял, что это бесполезно. Не оборачиваясь, негромко сказал Олегу, наблюдавшему за странными маневрами приятеля:
— На противоположной стороне, метрах в пятидесяти, под деревом — красный «понтиак»…
Бывший опер скосил глаза, разглядел машину, шепотом спросил:
— Ну и чего?
— Помнишь, я тебе рассказывал, что за мной следил азиат…
— Которого ты хорошо приложил? Помню…
— Ну так это та же самая машина…
— Ага! Теперь понял, — выдохнул Олег. — Откуда же он, зараза, взялся?! Я вроде проверялся, когда сюда ехали… Ох-хо-хо… Чего будем делать?
Денис посмотрел на приятеля:
— Я пойду паспорт получать с визой, а ты, пока суд да дело, посмотри, кто там устроился…
Олег кивнул, проводил взглядом Дениса, вздохнул. И медленно, словно прогуливаясь, направился в сторону «понтиака».
На этот раз одно из окошек приемной было открыто, и за ним обнаружилось приятное лицо женщины лет сорока пяти, извинившейся перед посетителем за несвоевременность начала работы и поинтересовавшейся, что посетитель желает узнать.
Денис пожелал узнать, готова ли его виза и если да, забрать паспорт. Поскольку вопрос был задан на английском, Денис ответил так же. Благодаря усилиям, приложенным педантичным во всех отношениях литературным агентом Стивеном Зитнером, у россиян не было возможности продемонстрировать сохранившийся еще с советских времен бюрократизм. Стивен предоставил все возможные и невозможные справки, фотографии Дениса Гребски были правильных размеров, анкета заполнена, как надо. Просматривая папку с документами Гребски, приятная женщина имела вид серьезный и сосредоточенный, словно пыталась что-то прочитать между строчками. Наконец она подняла глаза на посетителя, улыбнулась:
— Все в полном порядке… Вам нужно расписаться… здесь… и здесь…
Денис послушно исполнил это указание. Женщина снова посмотрела на него:
— Цель вашего визита в Россию?
— В анкете же написано, — попытался уклониться от ответа Денис, поскольку анкету заполнял Стивен и что он там написал, ему было неизвестно. — Деловая поездка…
Приятная женщина удовлетворенно кивнула:
— Подождите, я вынесу ваш паспорт.
И удалилась, цокая высокими каблуками. Нужно отдать ей должное, вернулась она довольно быстро, Денис еще не успел полностью просмотреть журнал «Макс», лежавший на столике и предназначенный для развлечения притомившихся в ожидании посетителей.
Мельком глянув на страницу паспорта с российской визой, Денис поблагодарил консульскую даму и освободил место у окна, к радости неизвестно откуда появившихся посетителей, жаждущих навестить бывшую родину.
Олега он застал почти в той же позе, что и оставил, уходя в глубины консульской приемной. Красный «понтиак» тоже не изменил дислокации. Гребски вопросительно взглянул на бывшего опера.
— Все в порядке, — улыбнулся Олег, потирая руки. — Поехали!
Уже в машине он объяснил, что произошло.
— Подхожу к нему. Сидит, смотрит на меня, — весело рассказывал Куприянов. — Я ему маячу, дескать, паря, стекло опусти… Ну, он нехотя, но опустил… Опять смотрит… Раскосый, скуластый… Или казах, или кореец… Я тут и рявкаю по-русски: «Закурить есть?»… Он на автомате отвечает: «Щас!» Я аккуратно ему по балде — тырц! Сомлел парнишка. Сдвинул я его на соседнее кресло, сам устроился на водительском. Сомнение все-таки взяло, проверил документы… — Олег улыбнулся. — Твой знакомец, Дима Хан…
— Вот же мужику не везет, — посочувствовал Денис.
— Не-а, — хохотнул бывший опер, — он сейчас кайф ловит… Скушал пару таблеток, что у него припасены были… и торчит. Телефон его я разбил, а замок зажигания на заднем сиденье теперь лежит…
— Сам, что ли, наркоту принял? — решил уточнить Денис.
— Ну, ты понимаешь, когда у тебя нос зажат, волей-неволей рот откроешь да сглотнешь, что тебе закинули, — скромно пояснил Олег. — Так что если к вечеру очухается, то хорошо…
— Ну, ты изверг, — шутливо ужаснулся Гребски.
— Не-а, — мечтательно потянувшись, ответил Олег. — Я даритель грез и покоя!
— Поехали в полицию.
Детектив Лопес не смог скрыть раздражения при виде журналиста Гребски, ожидавшего его в вестибюле полицейского участка. Денис понимал, что тот предпочел бы увидеть его в тюремной камере, но ради детектива Лопеса проводить время за решеткой не собирался. У него были другие планы.
Лопес сухо поздоровался и поинтересовался, что привело журналиста в участок.
Денис вежливо спросил, можно ли получить разрешение забрать тело Зои Рафалович, чтобы похоронить ее. Услышав эту просьбу, Лопес вздернул брови:
— Убийца заботится о похоронах жертвы!
— Виновным в смерти Зои меня может признать суд, — сухо заметил Денис. — А пока, как вам известно, я являюсь ее душеприказчиком…
— Ну-ну, — усмехнулся Лопес. — Очень трогательно.
Денис глянул на него испытующе, спросил:
— Неужели, детектив, вы и на самом деле считаете, что я убил Зою?
— Я не намерен обсуждать с вами эти вопросы. — Лопес поводил своим пальцем перед лицом журналиста. — Будет время, мы вас вызовем, тогда и побеседуем.
— Не возражаю… — улыбнулся Денис, спрятал улыбку. — Так я могу получить разрешение на похороны и тело?
Лопес отрицательно покачал головой, изобразил печальную мину, сказал:
— Нет. К сожалению, вы опоздали…
— Не совсем вас понимаю! — удивленно воскликнул Гребски.
— А чего тут понимать! — усмехнулся детектив Лопес. — Около часа назад я выдал это разрешение мистеру Игорю Буковски, президенту компании ИТМ…
Денис плохо понимал, что побудило президента компании, с которой Зоя сотрудничала, взять на себя не только хлопоты, но и расходы. Насколько ему было известно, Зою с руководством «Инвестмент, Траст и Маркетинг» связывали чисто профессиональные отношения.
