У моей комнатушки было два огромных плюса: она недорого стоила и принадлежала хозяйке, которая была очень теплолюбива, потому как перебралась сюда с юга (а мы на севере, если что). Она топила печь даже летом, и горячий воздух поднимался по трубе, которая занимала почти треть стены в моей комнате! Так что мне приходилось летом держать окно приоткрытым. Но зато с осени по весну я круто экономил на отоплении! Свою печку я использовал только чтобы приготовить поесть. Выстиранная одежда быстро высыхала, и утром я уже шёл в чистой.

Этцо спустился из кабинета шефа, махнул заказом-нарядом — и я кивнул, налегая на тележку. Это был, наверно, самый удобный транспорт, что был у Тацы. С большими колёсами, которые легко вращались на осях — просто мечта. Но её разрешали брать только для перевозки грузов с пометкой «хруп». Так что воспользоваться ей можно было нечасто…

До храма добрались быстро, и главное — мне было по пути. Чуть спуститься по улице, и я выйду на торговую площадь, где и закуплюсь едой на весь месяц. Вообще всё невероятно удачно сложилось — значит, жди беды. Но беды всё не было и не было. Мы шли по сумрачным улицам, где фонарщики зажигали редкие фонари, и ничего — вообще решительно ничего не происходило. Груз был доставлен в целости, а тележку оставили в храме, пообещав вернуть вместе с ящиком. И я радостно — с чистым сердцем! — отправился на рынок. Пусть большая часть торговцев и успела свернуть торговлю, но некоторые ещё продолжали работать, несмотря на то, что уже стемнело.

У меня был заплечный мешок (сам его сшил из мешка и двух лямок), который я набил сухарями, сыром, вяленым мясом, сушёными овощами и фруктами. Пусть они сушёные — размочу и приготовлю. Те же сухари я размачивал на пару и получал хоть и несвежий, но хлеб. Да, тот ещё вкус, но какая мне разница? Мне бы сэкономить… В результате и тащить было нетяжело, хоть и много — если кто привяжется, смогу сбежать. Мешок был забит под завязку. Впервые — потому что, наконец, появилась лишняя единичка, а мне очень хотелось получше питаться весной…

Вдруг сзади что-то загрохотало и завыло, а в новом Экори раздались отчаянные крики. Потом снова закричали — со стороны порта, а люди побежали в ту сторону — видимо, узнать, что происходит. Я тоже не смог удержаться от любопытства и решил подойти поближе, перед тем как отправиться домой. Снова раздался грохот, и крики стали громче… Вместе с другими припозднившимися жителями города я проскочил узкий проход между двух кварталов, отделявший Рынок от Площади Кари, находившейся прямо перед архом…

Мы заорали все одновременно — вместе с теми жителями, что бежали рядом… Моё невезение наконец-то дало о себе знать. В новом Экори прямо над крышами домов возвышалась шея чудовищно большой твари с поверхности. И она вовсю громила город!..

В которой я бегаю, паникую, ругаюсь и пытаюсь спастись с необычным грузом за спиной, а ещё смотрю в глаза смерти.

Мы не сразу побежали. Толпа сразу не бегает, потому что она толпа… Ей ещё надо осознать, что произошло, и понять, как себя теперь вести. И вот эта инерция толпы сильно давит на способность здраво рассуждать. Чего уж там, давила толпа и на меня — ведь я тоже человек. Хотя отдам себе должное: в этой ситуации я одним из первых сообразил, что что-то идёт ну совсемне так…

Во-первых, крики и грохот доносились не только со стороны твари — они вообще раздавались по всему Новому Экори. Сложно было в темноте разглядеть происходящее, но банальная логика подсказывала, что если кричат отовсюду, то и тварей должно быть больше, чем одна. Эти рассуждения показались мне верными, что заставило меня, наконец, выключить бессмысленную панику и включить голову.

Я видел, как десять стражей Экори занимают позицию напротив подъёма и лестницы. Я видел, как с улиц внизу хлынули люди, я мельком заметил в свете фонарей какие-то белесые росчерки, а потом развернулся и побежал в сторону арха. Если где и получится укрыться, то только там! Это выглядело разумным, но очень скоро я понял свою ошибку.

Оглянувшись шагов через двести, я понял, что толпа на краю обрыва пришла в движение… И большая часть людей тоже бежала к арху, а остальные — в сторону торговой площади. По подъёму и пешеходной лестнице снизу нескончаемым потоком спешили всё новые и новые люди, мешая стражам оборонять Старый Экори в самом удобном месте. Понимая, что могу оказаться банально растоптан, я прибавил скорости — и вот тут понял, что ворота арха закрыты…

Да, нас не собирались впускать внутрь — а значит, и искать спасения в этой стороне не стоило. Можно было обежать арх с севера по улице, параллельной площади Кари и рынку. Но куда я бегу? Вот в чём был главный вопрос. И ответ на него я очень скоро себе дал — моё спасение было в подъёмнике на верхнее плато. Обрыв там был не просто отвесный, но и местами нависающий, так что тварям на него было не забраться при всём желании.

И ведь я точно не один такой умный — значит, туда побежит немало людей. И чтобы успеть подняться, надо постараться быть в числе первых. Поэтому я рванул ближе к обрыву и к складам, на одном из которых и работал. Именно там я смог бы срезать путь.

Крики позади переросли в панический вопль, в который вплеталось всё больше и больше голосов. Вдалеке засверкали вспышки оружия. На бегу я оглянулся и успел увидеть, как толпа, преследуемая белесыми тварями, похожими на земных сколопендр, рвётся к арху, увлекая за собой стражей. Часть людей бросается на запертые ворота, часть сворачивает за мной, а остальные продолжают слепо убегать на север, в сторону рынка.

А над обрывом, опираясь на грузовой подъём, поднимается всем сколопендрам сколопендра — огромная гусеница, длиной, наверно, метров тридцать! Её многочисленные лапки впиваются в камень скалы, удерживая тварь на весу и позволяя ей поднимать передние шесть-семь метров туловища над землёй. Она делает рывок и просто вбивает своё тело в ворота арха, вышибая их и давя попавших под удар людей. Грохот, пыль обрушившейся кладки — я не могу оторвать взгляд от всего происходящего, спотыкаюсь о камень на земле и растягиваюсь на мостовой…

Это приводит меня в чувство — ведь сзади, подгоняемая ужасом и паникой, накатывает толпа ополоумевших горожан. И мне ничего не остаётся, кроме как вскочить и броситься к стене ближайшего дома, чуть прихрамывая на ушибленную ногу. Нет ничего страшнее, чем оказаться на пути охваченной паникой толпы… И вообще нет ничего приятного в том, что тебя возьмут и случайно затопчут.

Арх — крепость, которая должна была сдержать нападающих и защитить людей — пал… И это только за то время, пока я встраивался в поток паникующих людей. Маленькие сколопендры мгновенно ворвались в пролом. Как они вообще забрались на скалу? Этот вопрос не давал мне покоя, но я не мог позволить себе всерьёз раздумывать над этим. Равно, как и над выскочившей перед глазами надписью:

Я бы с удовольствием порефлексировал на тему того, зачем меня вообще так обидно подставили, но было немного не до того… Бежать приходилось в толпе, стараясь не упасть в темноте и не сбиться с пути.

Несколько сколопендр выскочили с другой стороны от арха, отрезая испуганным горожанам путь. Они прыгали на людей, обвивались вокруг них и почти мгновенно раздирали плоть, делая дальнейшие попытки убежать бесполезными. Жертвам отвратительных тварей оставалось лишь лежать на земле и истекать кровью. Детский визг справа от меня заставил меня дёрнуться в ту сторону. Никак я не мог изжить из себя земных моральных принципов — сам сдохни, а детей спаси.

Группа девочек из женского приюта вместе с воспитательницей пыталась убежать от очередной белесой твари. Сколопендра почти добралась до отставшей девчушки лет девяти-десяти (земных, конечно), но я с разбегу врезал ей в бок ногой, отправляя полетать на пару секунд. Нога возмущённо стрельнула болью, но, в общем и целом, чудища оказались не такими уж и тяжёлыми. Метровая тварь была весом всего килограммов десять — не больше. Вот только шкура очень твёрдая…