— П-т-му что м-р-д-ры всё з-б-рут! — пояснил мне Рубари.

Дерево для каркаса будущей конструкции мы взяли в лесу. Не рубили, нет — забрали с пилорамы и лесопилки, где всё было уже нарублено и даже обработано до деревянных балок нужных габаритов. К счастью, далеко тащить не пришлось, иначе, мне кажется, мы бы точно замёрзли насмерть. Метель всё не утихала, и любые работы снаружи превращались теперь в опасное испытание. А вот на заимку охотников в этот день мы не пошли. Решили обогреться, обсохнуть — и уже утром выдвигаться. Судя по всему, и на следующий день будет идти снег, поэтому о том, что нас заметят, можно было пока не переживать…

В которой я случайно узнаю страшную тайну мэра Экори.

Снег хрустел под ногами при каждом шаге, несмотря на то что каждый шаг делался очень медленно. Снега навалило столько, что мы с Рубари уже пятый час пробивались к заимке охотников — хотя, по словам ремесленника, до неё от фермы, где мы обустроились, было всего тридцать минут ходу. Однако сам процесс хождения по пояс в снегу как-то не способствовал большим скоростям…

Я, конечно, предлагал вариант приручить пару шарков, но поскольку никто из нас с шарками дела раньше не имел — то никто и не решился. Пришлось нам с Рубари самим изображать тех самых шарков — и с трудом пробиваться по глубокому снегу, ещё и с перспективой по своим же следам тащить добытые запчасти.

И ведь ничего не поделаешь!.. Зато снег быстро заметает наши следы и не даёт дирижаблям мародёров активно летать над скалой. Лучшего времени нам могло и не представиться. Поэтому приходилось идти, по очереди торя путь — в надежде, что этот поход хотя бы стоит того. К концу нашего пути, когда очертания каких-то строений проступили сквозь пелену метели, мне уже казалось, что скоро я перестану чувствовать руки и ноги от холода…

Первое, что мы сделали, ввалившись в домик охотников — так это развели огонь в печи. И пока пламя не разгорелось, просто сидели и ждали, стуча зубами и трясясь от холода. Домик был совсем небольшой — пара шкафов, двухъярусная кровать, стол с двумя скамейками, печка с плитой и умывальник. Что характерно — с подачей воды из бака на чердаке, по всей видимости.

Когда я достаточно согрелся, то принялся с интересом осматриваться, но, к сожалению, смотреть здесь было особо не на что. Шкафы были пусты, на кроватях лежали только соломенные матрасы, а вот утварь и личные вещи охотники, видимо, забрали с собой — всё это их дирижабль ещё сумел унести.

— Что они не поделили с мэром? — спросил я.

— Не зн-ю, — равнодушно пожал плечами Рубари. — З-чем т-бе?

— Да так… — в ответ я тоже пожал плечами и отмахнулся, потому что не хотел объяснять. Чтобы снова не прослыть дураком.

Ну вот как можно объяснить Рубари и Нанне, что всё происходящее вокруг — оно явно неспроста? Во всей этой запутанной истории с мародёрами, торговцем и странным нападением скамори важной была каждая мелочь, каждый незначительный штришок… Никто не мог гарантировать того, что когда-нибудь мы снова не встретимся с мэром, экипажем торговца, бывшими жителями Экори… И что тогда говорить, что предъявлять в случае претензий?

В избушке охотников мы просидели полчаса, переводя дух и отогреваясь. А потом собрались с силами и переместились в ангар, где когда-то стоял охотничий дирижабль. Помещение ангара было не слишком большим — метров десять в длину и столько же в высоту. Я с опаской поглядывал на поскрипывающие деревянные конструкции под потолком, а ещё с подозрением смотрел на каменные стены и пыльные углы. За ангаром никто особо не ухаживал — так что мало ли на каких соплях тут всё держится…

Рубари, бормоча себе под нос, кинулся к куче запасных частей, сваленных без особого порядка в дальнем углу ангара, а я спокойно пристроился за письменным столом, стоявшим у стены рядом с печуркой. И первым делом развёл огонь, потому что, как я справедливо полагал — замёрзнуть я успею и на обратном пути…

Поставив фонарь на стол, я поглядывал, как Рубари вытаскивает то одну деталь, то другую из беспорядочной кучи. По размерам ангара я попытался представить размеры дирижабля охотников — и понял, что этот транспорт либо был нашпигован лучшими логосами, либо нёс такой малый вес, что просто не мог быть приспособлен для слишком дальних перелётов. В первый вариант как-то слабо верилось — не так уж и много, как я слышал, в Экори платили охотникам…

От скуки я дёрнул один из ящиков стола — и с удивлением обнаружил, что тот вовсе не был пуст. В верхнем ящике, который первым и подвергся осмотру, были найдены три тетради в кожаном переплёте — совершенно чистые — а ещё бумага, писчие принадлежности и принадлежности для ухода за писчими принадлежностями. Я выгреб содержимое и закинул в сумку. Пригодится…

В среднем ящике нашлись кожаные папки, туго набитые какими-то бумагами. А вот в нижнем болталась одинокая бутылка креплёной молосы. Я достал папки и принялся изучать их содержимое. В одной были различные документы и накладные по оплате запасных частей и закупке всякого-разного, что могло пригодиться охотникам. В другой папке нашёлся комплект карт — судя по печати, из архива Экори. Карты — это хорошо. Печать — плохо. Придётся потом покупать новый комплект карт… Впрочем, те, что были, всё равно охватывали только окрестности ближайших скал. В общем, карты я тоже забрал.

А вот в третьей папке было что-то настолько невероятное, настолько не вязавшееся с моим невезением, что я даже не сразу поверил своим глазам… Во-первых, в ней имелось письмо — и не кому-нибудь, а самому мэру Экори. Листок сложили пополам и положили поверх отчётов. Я пробежался глазами по строчкам, не поверил — и решил внимательно перечитать. Но нет, ошибки не было, и глаза меня не обманывали:

Дальше в папке шли отчёты. Каждая разведка охотников занимала один лист, исписанный мелким подчерком — со схемами, пояснениями и перерисованными картами. Вот отчёт о появлении стаи ррафов. Вот сообщение о том, что хлыз переместил свою обычную зону обитания и теперь достаточно удалился от скалы. А вот и причина отступления хлыза— огромная стая скамори, о которой сообщалось ранее («см. отчёты от дат» — и ниже приведены даты).

Я залез в сумку, достал свежеприсвоенную пачку бумаги — и начал вытаскивать нужные мне записи охотников, подменяя их чистыми листами. В моей голове всё больше крепла уверенность, что из ангара надо бы сваливать, и как можно скорее. Каждый найденный отчёт про скамори убеждал меня в том, что мэр отлично знал, что здесь произойдёт. И вполне сознательно отдал город на разграбление, приказав добить выживших…

Впервые охотники обнаружили скамори, когда я только прибыл на скалу. Стая насчитывала полторы тысячи голов — матка (я не ошибся в своих догадках!), два самца и огромный выводок. Стая быстро определила, откуда тянет скоплением людей — и начала свою подготовку к восхождению по склону. Накапливая резерв, огромная матка перестала плевать кислотой во все стороны и гоняла своё семейство по тем вертикальным поверхностям, которые ей удавалось найти внизу. Получается, тупое чудовище тренировало своё семейство — и делало это весьма сознательно. Охотники подозревали, что в ней «проснулся разум» — в чём, как мне кажется, они не ошибались. Ошиблись только в одном — в своих прогнозах. Они считали, что штурм скалы состоится в тёплое время года, в середине весны. Но скамори обхитрили всех: и охотников, и мэра города…