— Зачем? — всхлипнув, прошептала Нанна.

— Св-д-т-лей д-б-ли! — пояснил Рубари. — Всех, кто не мог в-з-р-д-ться…

— Что мы им сделали? — снова тихо всхлипнула Нанна, видимо, начиная понимать, что и мы тоже были этими свидетелями.

— Что-то такое мы знали, чего нам знать не полагалось, — пояснил я очевидное. — А вот теперь мне очень интересно узнать, что…

— В А-а-архе, — старательно выговаривая слово, ответил Рубари. — Ток! Там!

— О том, что твари ворвались в арх — знали те, кто возродился на других скалах. А значит, им было известно, что в арх никто не попадёт. Нет… — покачал я головой. — Видимо, ещё что-то лежит на поверхности, чего мы не знаем, но могли бы знать… Пойдём в убежище. Нечего сидеть на виду… И надо бы завесить всё плотно, чтобы свет от очага не пробивался.

Дирижабль кружил над городом ещё сутки… И всё это время мы поддерживали лишь маленький огонёк в очаге, боясь выдать своё местоположение. Я утешал Нанну, как только мог. Иногда это пытался сделать и Рубари, но всё равно никто не понимал, что он говорит. Нас так и не нашли — чего не скажешь о тех, кто ещё, как выяснилось, прятался в городе …

Стрельба пробудила скамори, которые снова вышли на охоту на опустевшие улицы. Но по ним никто не стрелял… Несколько раз мы слышали пальбу из каких-то других орудий и грохот разрушающихся зданий, однако многоножки не начинали верещать — значит, их и не трогали. А когда после одного из выстрелов послышался человеческий крик, стало окончательно ясно, что торговый дирижабль целенаправленно искал выживших людей — находил и убивал.

Под вечер дирижабль прошёл над нами и принялся летать над верхним плато. Может, и нашёл кого-то — из убежища мы выстрелов уже не слышали. Зато нас так и не обнаружили, хотя шансы на это были — и немаленькие. Но то ли двойная стена из дерева и снега, то ли необычное расположение нашего убежища защитили нас… А утром я смотрел на своих товарищей по несчастью и понимал, что этих двоих вполне можно было бы и прибить — надежду они потеряли окончательно.

— Ну и чего хмуримся? — спросил я. — Ну да, никто нас отсюда вытаскивать не будет… И это пока только полбеды.

— Как ты не понимаешь?! Нам здесь теперь вечно жить! — воскликнула Нанна, чуть не плача. — Точнее, не вечно… Они как вернутся — всех нас всё равно убьют! И я никогда не доберусь до сестры! Никогда-никогда!..

— Тчно! — хмуро согласился Рубари.

— Нан, помнишь, я обещал, что мы выберемся? — спросил я.

— Не помню! — отметила девочка, пытаясь сдержать слёзы.

— Тогда сейчас говорю: мы выберемся! — сказал я.

— Как? — скептически спросил Рубари.

— Мы просто построим дирижабль и улетим! — сообщил я.

— Дурак! — заявила Нанна и отвернулась.

— Тчно! — согласился Рубари.

Я пожал плечами, решив не спорить — что толку?.. Надо строить корабль и валить с этой опостылевшей скалы, пока не поздно. А значит, дел у меня теперь столько, что лишний раз спорить просто некогда. Я подтянул к себе сумку с книгами, распустил горловину и принялся выкладывать свою добычу. Сверху оказались книги ненужные — те самые, что вроде как просил не выкидывать звонивший.

«Сказки Доэфирной эпохи. Собраны и записаны Норном лаа Т. о Л. Параниди»

«Кулинарная книга граны Порманы»

«Секреты домашней рассады»

«Особенности постройки эфирных судов за авторством Крума Каба»

Вот над этой книгой моя рука и застыла — а потом решительно раскрыла первую страницу, затем вторую, третью… Таблицы, схемы, расчёты и чертежи дирижаблей заполняли бумажные листы сверху донизу.

Сосредоточившись на семечке пневмы, я с удивлением обнаружил, что свободных мест под свойства у меня стало в два раза меньше…

Открыв список свойств, я, наконец, ознакомился с их описанием и с тем, что они мне дают.

За разъяснением обратиться было не к кому — видимо, все так и считали меня дураком и фантазёром… Так что я просто намотал на ус новые знания, взял «Особенности постройки эфирных судов» и убрал ценную находку назад в сумку. Больше среди найденных книг ничего особо интересного не было — зато были бытовые логосы. И настало время их выучить.

В которой я учусь пользоваться логосами, ползаю по склонам скалы и составляю план постройки дирижабля.

Обучение логосам — это просто. Сначала ты берёшь книгу логоса, а потом начинаешь листать странички, внимательно просматривая каждый значок. Все значки немного похожи друг на друга, поскольку символизируют одно и то же. Вот что тебе показалось ближе — то и подходит. Первыми я выучил самые необходимые логосы отдачи и взятия. Без них здесь вообще делать нечего, потому что не получится передать пневму из семечка в мир, и нельзя будет из мира наполнить своё семечко.

Ты можешь быть сказочно богат, заработав миллионы чешуек, но если ты не переведёшь сотенку единиц в своё семечко — ближайшая смерть будет для тебя окончательной. А потому перегонять энергию туда-сюда надо уметь в обязательном порядке. И да, стоило мне увидеть «свой» логос, как семечко пневмы внутри меня немедленно откликнулось. Это ощущение, надо сказать, ни с чем перепутать не получится. Это как прикосновение пёрышка никак не перепутаешь с кусочком льда. Так и здесь: чувствуешь лёгкое касание и точно знаешь — всё, логос выучен.

Рядом с полупрозрачным шаром пневмы появился ещё один шарик. Я попытался его распознать, и очень скоро передо мной открылся список выученных мною логосов. Точнее, то самое хранилище, о котором мне раньше рассказывала Нанна. Я мысленно подтянул логос к семечку пневмы, и он засиял маленькой искоркой на краю круга. Второй логос, как только я его выучил и сделал активным, сразу же заискрился рядом с первым.

Удивительно… Вот я вижу какой-то пузырь с золотистым содержимым, а ещё искорки по краю пузыря. Однако я точно знаю, что вот эта искорка — логос отдачи, а эта — логос взятия. Над ними нет надписей и нет никаких системных сообщений. Я просто… знаю! Знаю, что бытовые логосы на единичке пневмы могут быть активированы десять раз. И ещё точно знаю, что стоит произвести активацию — и единичка спишется сама. Это ощущается так, будто у меня появились новые конечности, которыми я теперь учусь пользоваться. И что удивительнее всего, эти конечности — они свои, родные: они у меня уже были, просто я забыл об этом… Поэтому и учусь я легко и без напряжения, будто вспоминаю.

Мой разум, воспитанный двадцать первым веком планеты Земля, в принципе отказывался понимать, как такое получается. Я прямо чувствовал, как скрипят мои мозги, перестраиваясь на новое мировосприятие. При этом тело, душа и что там ещё в человеке намешано (человек, один раз уже помиравший и смотревший на своё тело со стороны, точно знает, что всё-таки что-то намешано) — вот они как раз восприняли всё совершенно нормально…

Собственно, каждый выученный логос был как полезен, так одновременно и полностью бесполезен. Логос огня создавал такой же огонёк, как у Нанны, и с его помощью можно было что-нибудь поджечь, но обогреть он меня сам по себе не смог бы. Логос воздуха позволял создать небольшой сгусток столь необходимого человеку газа. Придумать применение этого логоса, конечно, можно было — вот только зачем? Там так мало воздуха, что особо толку никакого не будет.