Да если бы у меня была хоть десятая часть той уверенности, которую излучал мой голос!.. К счастью, крыша была не слишком-то надёжная. Когда мы нашли лестницы и принялись за дело, стало понятно, что до конца дня всё-таки уложимся. За первые три часа мы сумели свалить всё сено с крыши вниз — прямо под стены. Да, что-то падало на дирижабль, но это всё не беда… Ещё пара часов ушла на избавление конструкции стропил от поперечных реек и лишних деталей. А дальше — при помощи рычага, подложенных под стропила досок и физических усилий двух крепких мужчин — вся конструкция крыши была сдвинута и сброшена на землю.
Конечно, если бы мы всё аккуратно разбирали, это заняло бы куда больше времени. Зато тогда и забор дома не был бы повреждён упавшей крышей, и не было бы разбросано по всему двору сено и короткие деревянные палки. Но… Совсем скоро этот дом нам будет без надобности, а хозяева ещё неизвестно, вернутся ли — так чего переживать-то? Правда, приближалась ночь, да и погода портилась — так что запускать логос огня пришлось при свете фонарей и на суровом морозе.
Но ждать… Ждать мы уже не могли. Даже Нанна стояла рядом и пританцовывала от нетерпения. Мы установили подставку для логоса на положенное место и подключили её к накопителю. Сам накопитель находился в рубке, и до того места, где располагался логос огня, от него было метров пять. В то время как пневма передавалась только на метр. Этот вопрос решался дорожкой чешуек с начертанными на них логосами взятия и отдачи. Откуда они у Рубари, если честно, я не знал. А когда спросил — он неразборчиво буркнул, что такого добра везде навалом.
После того, как появилась сфера охлаждения, в помещении сразу стало очень холодно. И мы немедленно включили логос огня. Мне показалось, что всё пространство рядом с подставкой замерцало яркими искорками — а потом металлический шарик скрылся в разрастающейся сфере огня, которая быстро увеличивалась и вскоре достигла положенных ей границ.
Мы открыли заслонки в трубах, и горячий воздух с рёвом устремился в аэростат. Тихо зашелестели турбины в трубе, натянулись цепи передач, сдвинулись и застрекотали винты, работая вхолостую… Медленно, будто нехотя, начала расправляться ткань над нашей головой… А спустя двадцать минут встал один из винтов, заклинило одну из турбин, и чуть не потух логос огня — потому что не хватало пневмы, и отказался работать конденсатор влаги. К тому же, при надувании аэростата канаты слишком сильно давили на ткань в некоторых местах, из-за чего всю конструкцию неслабо перекосило.
Рубари носился по кораблю, пытаясь понять причину неисправностей, я выкладывал вторую дорожку из чешуек, а Нанна жалобно смотрела на нас и явно хотела спросить, что теперь делать. Она просто не понимала, что для первого раза неисправностей было куда меньше, чем я рассчитывал. По моему скромному мнению, в первый запуск даже логос огня не должен был заработать…
— Всё! — сказал я, останавливая Рубари. — Ночь на дворе… Надо поспать и завтра всё поправить.
— Стр-шно! Шаг до сп-с-н-я! — вздохнул тот.
— Надо поесть и поспать! — строго повторил я. — Тогда всё у нас сложится.
— А м-р-д-ры? — Рубари ткнул в потолок пальцем.
— Будем надеяться, что день у нас ещё есть… — сказал я. — Гасим логосы!
Ночевали мы снова в фермерском доме. В конце концов, дрова всё-таки стоили дешевле, чем работа логоса огня. Точнее, в нашей ситуации они вообще нам ничего не стоили, так что мы и не особо переживали. Я всё никак не мог уснуть — постоянно мешали мысли про неработающие агрегаты. Но, наконец, вспомнив, что первый блин всегда получается комом, я тяжело вздохнул и закрыл глаза.
А утром, затемно, мы снова принялись за работу. Сняли заклинивший винт, перебрали всю конструкцию, смазали — и водрузили на место. Вытащили турбину, вычистили непонятно откуда взявшийся в ней песок и тоже вернули на место. К сетке приделали новые канаты, чтобы груз распределялся более равномерно. Больше всего мы провозились с конденсатором влаги. Пока не поняли, что он банально слишком близко расположен к логосу огня. Пришлось заделывать дыру в стене и делать новую, подальше — и уже там подключать устройство.
Новый запуск прошёл куда более удачно. Арэростат надувался ровно, без перегибов, винты стрекотали, турбины гудели, а конденсатор исправно качал воздух и выдавал воду в бак. Я отправился в рубку и встал перед обзорным окном, напоминавшим фасеточный глаз огромного насекомого. Кстати, вот на эту конструкцию мы потратили неприлично много времени… Стёкла долго искать не пришлось — и это, кстати, было ещё одним нашим недосмотром: заранее не озаботились. Зато запасливые фермеры хранили два ящика запасных стёкол у себя в сарае. Конечно, они были маленькие, но я сразу вспомнил, как делались кокпиты для винтовых самолётов. Остальное было делом техники — сделать раму, вставить стёкла… Беда будет, если в них что-нибудь врежется. Однако местных крепких авиационных стёкол взять было неоткуда… Падения городского дирижабля они всё-таки не пережили…
Штурвал для поворота руля работал довольно просто: если потянуть специальный рычаг слева, то повернутся и передние винты. Если потянуть второй рычаг слева, то поворачиваться начнут и задние. Справа были два рычага, которые блокировали задние и передние винты. Хотелось бы ещё иметь возможность блокировать правые и левые винты, но такая функция слишком усложняла конструкцию передачи — а она у нас и так была наполовину деревянной. В итоге, при новом запуске передние винты поворачиваться отказывались — заклинило рычаг. Ну а задние винты отказывались блокироваться и продолжали прокручиваться.
И снова пришлось отключать логос и копаться в механизмах… В общем, управились мы к обеду. Благо все конструкции были простыми, сделанными собственноручно — и найти источники проблем не составляло труда. Равно как и устранить их.
И вот логос огня вспыхнул в третий раз.
На этот раз работало всё.
Я остановил винты и кивнул Рубари:
— Грузимся…
Раньше мне казалось, что не так уж и много у нас было вещей: сушёные припасы (овощи, фрукты, сухари), копчёное мясо шарков (белковая жвачка чистой воды), запасы воды, соли… А вот и нет! Как выяснилось, это совсем не мало — особенно, когда стараешься побыстрее всё загрузить. А ещё ведь был найденный бинокль, карты, мелкие вещи — всё, что могло пригодиться в полёте. Вроде бы сложишь всё в кучу — и можно в несколько ходок унести, но никто ведь ничего заранее в кучу не складывал. Поэтому после нескольких ходок, последовало ещё несколько ходок за забытыми мелочами…
— Швартовочные канаты! Рубари, мы не сделали швартовочные канаты! — опомнился я.
Он пожал плечами, задумался — и радостно кивнул на остатки бобин с такелажем. Вот так мы и спасались со скалы, ставшей для нас смертельной ловушкой. Забыли одно, забыли другое, не подумали о том, что…
Наверно, этот мир с его высшими силами был очень благосклонен к нам в те дни… Большое всегда лучше видится на расстоянии. И если мне постоянно не везло в мелочах, то вот по-крупному я тогда поймал свою самую большую удачу.
Когда груз был расставлен по своим местам в гондоле, когда аэростат наполнился горячим воздухом, раздулся и поднялся над сараем на канатах сетки, мы вбили в пол сарая четыре крепких железных скобы и надёжно примотали наш воздушный корабль, чтобы без нас не улетел. Он, правда, не слишком-то рвался в небо, пока не запущены сферы пустоты, но даже без них мы с Рубари могли в четыре руки оторвать гондолу от пола. Странное это было ощущение, когда ты хватаешься за четырнадцатиметровый двухэтажный дом, тянешь вверх — а в нём почти и веса-то нет…
— Надо подняться повыше! — заметил я. — И только тогда запускать винты.
— Да, — кивнул механик, залез под куртку и передал мне деревянную коробочку со сложенным листком бумаги.
Зная, как он не любит отвечать на пустые вопросы, я молча развернул листок, который оказался одной из карт, взятых в заимке охотников. Она описывала местность к югу от Экори, и на самом краю карты была ещё одна скала с ещё одним поселением — Сарви.
