— Ага, — Язуо сменил газовый картридж в бластере. — Смекаешь, к чему это я?

— Еще бы, — оскалился пират, блеснув металлическими зубами. — Пришло время оптимизировать численность банды?

— Не знаю о чем ты говоришь, — подал плечами Вейн. — Я против подобных извращений…

— Э… Босс, — растерялся помощник. — Так ты ведь сам сказал, что должно быть двадцать и…

— Я к тому, что не знаю значения слова «оптимизировать», — ответил Язуо, первым шагая в прибывшую на вызов с панели кабину турболифта. Остальные пираты последовали за ним. И вряд ли они догадывались о том, какая судьба постигнет некоторых из них по завершению штурма.

Язуо Вейн был готов пересечь галактику на ржавом корыте с гипердвигателем шестнадцатого класса, если потребуется выручить кого-то из его парней. Он отдал гранд-адмиралу двадцать «Тартанов», чтобы спасти дюжину своих приближенных. И сделал бы это еще раз.

Проблема заключалась в том, что количество «его парней» строго ограничивалось двадцать одним членом экипажа «Развратной тви’лечки». Включая самого пиратского капитана, разумеется.

А с «мясом» никто и никогда особо делиться таким кушем и не собирался.

Все же это несколько странно — вернуть себе световой меч, но продолжать орудовать бластером. Да еще и держаться в пределах четырех-пяти метров от штурмовика, за плечами которого закреплена клетка с йсаламири, отсекающая ее от Силы.

И от безумного темного джедая, эксперимента Палпатина.

Мара, выждав момент, когда у противника кончатся либо заряд в энергоячейке, либо газ в картридже, вынырнула из-за угла коридора, метким выстрелом проделав пирату-трандошанину дыру чуть выше глаз. Покрытый чешуей гуманоид как подкошенный рухнул на палубу. А трое других его сородичей, сидящих в укрытии за парочкой массивных грузовых контейнеров, взревели так, что у любого неподготовленного разумного кровь бы застыла в жилах.

Мара же лишь крепче сжала рукоять ставшего теперь ее табельным оружием флотского SE-14C. Бластерный пистолет, табельное оружие для имперских вооруженных сил. Да, она могла взять на задание любой из своих собственных бластеров, но сегодня она играла роль флотского лейтенанта Джейд.

А еще ей хотелось вновь чувствовать приятный вес бластера в руке и испытывать некоторый дискомфорт от того, что рифленая рукоять врезается в ладонь.

На несчастье пиратов-трандошан, в чьем распоряжении находился этот видавший виды космический корабль, противостояли им не просто какие-то разумные, а штурмовики Империи. А если быть еще точнее, то именно те, кто имел весьма нелюбимую пиратами, контрабандистами и повстанцами специализацию.

Несмотря на архаичное название имперские морские пехотинцы не имели никакого отношения к морю, как к таковому. Честно сказать, единственное агрегатное состояние воды и любой жидкости, какое они чаще всего могли видеть в период прямого исполнения поставленной перед ними задачи — это лед.

Потому как имперские морские пехотинцы являлись специализированным подразделением Штурмового корпуса, прообразом которых в прошлом, в период Войн Клонов, являлись клоны-десантники. И задачи свои морские пехотинцы получили от них так сказать «по наследству».

Их расквартировывали на бортах всех крупных имперских военных кораблей вроде крейсеров и звездных разрушителей для выполнения обязанностей по абордажу и контрабордажу вражеских звездолетов. Обученные воевать как на звездолетах, так и за их пределами, в вакууме, эти штурмовики никогда не пасовали перед угрозой, не обращались в бегство, да и не стремились к сколько-нибудь большой изобретательности. Они действовали четко по разработанным еще на заре становления Империи инструкциям, с пугающей эффективностью выполняя поставленные перед ними задачи.

И даже сейчас, словно не замечая, что в них стреляют из дезинтеграторов вперемешку с бластерами и даже пулевиками, пехотинцы (забавно, но иногда их еще называют десантниками или космическими десантниками) методично зачищали одну палубу за другой. До пугающей дрожи Мара смотрела на то, как имеющие порой чудовищные ранения десантники продолжали вести сражение, словно и вовсе не чувствовали своих повреждений.

Несмотря на то, что она думала, будто бы уже давно позабыла такие тонкости, как критерии специализации штурмовиков, стоило окунуться в сражение и тщательно зазубриваемая годами информация сама собой стала выскальзывать из бессознательного, возвращаясь в ее память.

Пока она пережидала очередную стену бластерного огня, исторгаемую противником, штурмовики, рассредоточившись за краями переборок, вели ответный огонь. То и дело кто-то из них получал прицельный выстрел в тело или голову и падал на палубу, но остальные продолжали стрелять.

Двигающийся перебежками к ней штурмовик оказался не столь расторопным, как могло показаться изначально. Явно крупнокалиберная разрывная пуля пробила его доспех ниже груди справа, разворотив и пластоид белоснежных доспехов, и прочный костюм-поддоспешних из тканевой брони, и тело под ними.

Боец, рухнув на колени, продолжал сжимать в руках штатную для бойцов Штурмового корпуса Империи бластерную винтовку Е-11, стреляя и при этом словно не замечая, что из его туловища льется кровь и выпадают куски плоти и внутренних органов. И это в самом деле страшно — потому что даже одного вида на это ранение достаточно, чтобы понять — беззвучно его пережить нереально. Его вообще не пережить — смерть от кровопотери наступит быстрее, чем из соседнего отряда прибудет медик. Потому как медик того отряда, с котоырм Мара пробивалась на батарейную палубу, лежал десятью метрами ранее по коридору, с громадной дырой вместо лицевого щитка шлема.

Мара знала, что на Кариде, планете, где происходит подготовка штурмовиков, обычных людей фактически превращают в живое оружие, для которого не важны собственные лишения — только лишь выполнение задачи. Но так же она знала и другое — даже штурмовики кричат от боли. Может быть был бы это ожег бластера, подобный стоицизм выглядел бы куда как уместным, но делать это с развороченными кишками…

Порой задаешься вопросом — из чего сделаны эти люди, раз даже инстинкт самосохранения отступал при виде их. Но так же понимаешь, что не хочешь знать ответ. Ибо выяснить причину можно лишь в одном месте — на Кариде. И только лишь самому став штурмовиком.

Но подобной участи себе Мара не желала, а потому…

Громко звякнув, на пол коридора, в каком-то полуметре от ног Джейд упал небольшой серебристы шарик с несколькими перемигивающимися индикаторами.

Термальный детонатор!

Наступательно-оборонительный боеприпас, разработанный для поражения разумных и техники в радиусе до двадцати метров. Взрывчатое вещество — барадий, облачено в оболочку из материала — термита, и представляет из себя самое мерзкое, что может только увидеть перед собой наступающий или обороняющийся разумный. Потому как никогда не угадаешь. Успеешь ли ты убраться из зоны поражения или нет — зависит от того, какое время взрывателя выставил тот, кто метнул этот «шарик смерти». Стандартный взрыватель рассчитан на шесть секунд и этого вполне достаточно для того, чтобы его либо отбросить назад, либо покинуть зону поражения, но…

Противник неспроста бросил его именно посреди коридора. Чтобы отбросить — нужно выбраться из-за переборки. Прямиком под стволы трандошан, а уж они точно не оплошают. Убежать так же не вариант — с одной стороны она упирается в треклятый коридор, а с другой, полуметровое ответвление, где она сейчас находится, заканчивается неработающим еще со времен Войн Клонов терминалом. И выхода нет!

А ведь им оставалось так мало, подавить сопротивление на батарейной палубе и звездный разрушитель в руках Империи, Трауна! Первое ее сколько-нибудь стоящее задание, и она провалила его!

Мир словно застыл перед ней, не позволяя даже шелохнуться. Страх смерти, которого она уже долго время не испытывала, пустил внутрь нее свои скользкие щупальца, сковав движение, заставляя смотреть на смерть, которая сдетонирует скоро, не оставив в живых никого в радиусе нескольких метров. А те, кто переживут этот взрыв, будут оглушены звуковой волной, прошедшей по замкнутому пространству. Штурмовиков, конечно, может быть и спасет их броня, но…