– Могу предложить за услугу три-четыре сотни долларов. Если, конечно, ты не оценишь ее выше.

– Прошу тебя, Дэниел, – с упреком в голосе произнес Самали. – Я всего достиг сам, у меня есть собственный стиль. Не путай меня с уличной проституткой, которая продает свои ласки за деньги. Пусть четыре сотни долларов останутся в твоем кошельке.

Он сделал еще одну затяжку и слабо улыбнулся, как бы наслаждаясь замешательством собеседника.

– Тебе известно место, где сыр бывает бесплатным. В нашем случае речь идет об информации о весьма опасной личности. Скажем так: ты останешься моим должником. Как-нибудь я попрошу вернуть мне долг, договорились?

Взгляды их наконец встретились. Дэниел осушил бокал и наполнил его вновь.

– Договорились.

Склонившись к стоявшей на низком столике пепельнице, Самали затушил окурок.

– Безусловно, ты понимаешь, что никаких контактов с организацией Саиф аль-Тхара у меня нет. Это должно быть вам ясно с самого начала. Моя информация основывается лишь на слухах.

– Продолжай.

– Так вот. – Ладонь египтянина продолжала разглаживать складки брюк на колене. – В течение последних лет объект вашего интереса черпал средства для своих операций из нелегальной торговли антиквариатом. – Самали вставил в мундштук новую сигарету. – По моим сведениям, о древних захоронениях он осведомлен куда лучше любого эксперта. Могилы наших давних предков стали для него источником дохода. Обрати внимание, единственным источником. Действия Саиф аль-Тхара привели к тому, что все другие фундаменталистские группировки Среднего Востока перессорились между собой. Сейчас с ним не захочет связываться даже Усама бен Ладен.

Самали встал и неторопливо подошел к окну. Лучи послеполуденного солнца позолотили голый череп, превратив его в подобие ярко начищенного медного шлема.

– Он стоит во главе весьма доходного семейного бизнеса. Его люди разрывают древние могилы, похищают ценные находки из раскопок археологов, крадут раритеты в залах музеев. Затем товар переправляется на юг, в Судан, а оттуда его тайными путями доставляют в Европу и на Дальний Восток, где доверенные торговцы сбывают предметы старины коллекционерам. Вырученные деньги просачиваются назад и идут на… Вы и сами знаете, на что они идут.

– Я видела одного мужчину, – вставила Тэйра, – очень крупного, с большим родимым пятном на щеке…

Египтянин продолжал неподвижно стоять у окна.

– Дрейвитт, – сказал он. – Или Дрейкич, или Дрейвич. Нечто в этом роде. Немец, я полагаю. Здесь, в Египте, он является глазами и ушами Саиф аль-Тхара. Больше, боюсь, мне о нем ничего не известно. Да, говорят еще, на редкость малоприятная личность. – Хозяин квартиры повернулся лицом к гостям. – Не знаю, что вы прячете в рюкзаке, Дэниел, но если, по твоим словам, Саиф аль-Тхар хочет получить эту вещь, то рано или поздно, уверяю, он получит ее. Охота за раритетами у него в крови. Когда дело касается древних безделушек, Саиф аль-Тхар становится беспощадным.

– Но наша не представляет никакой ценности, – заметил Дэниел. – Почему он так отчаянно стремится заполучить ее?

Самали пожал плечами.

– Как я могу ответить, если вы не позволили мне даже взглянуть на нее? Остается только повторить: если Саиф аль-Тхар хочет обладать ею, он ее получит.

Направляясь к креслу, египтянин щелкнул зажигалкой, выпустил изо рта клуб дыма.

– Наверное, я тоже все-таки выпью. Жара сегодня просто невыносима.

Он шагнул к бару, наполнил высокий бокал желтоватой жидкостью.

– А как насчет британского посольства? – спросила Тэйра. На мгновение в гостиной повисла тишина. О дно высокого бокала звякнул кубик льда.

– Британское посольство?

Голос Самали прозвучал совершенно ровно, разве что на какую-то неуловимую долю октавы выше.

– Похоже, в посольстве тоже хотят наложить руку на этот предмет. По крайней мере атташе по вопросам культуры явно не против.

Не поворачивая спины, египтянин опустил в бокал второй кубик, положил щипцы в вазу со льдом и сделал большой глоток.

– С чего вы вдруг решили, что ему понадобилось ваше сокровище?

– Но он обманул нас, – сказала Тэйра.

Самали отпил из бокала и двинулся к окну. Молчание длилось довольно долго.

– Я дам вам один совет, – произнес наконец он, – и дам его абсолютно бесплатно. Избавьтесь от того, что лежит в рюкзаке, и покиньте Египет. Как можно быстрее, лучше всего сегодня. В противном случае вас убьют.

По спине Тэйры пробежал неприятный холодок. Она бессознательно положила ладонь на влажную от пота руку Дэниела.

– Что тебе известно, Самали? – требовательно спросил археолог.

– Крайне мало. Но к большей осведомленности я и не стремлюсь.

– Однако что-то ты же знаешь!

– Прошу вас, – поддержала своего спутника Тэйра. Еще одна продолжительная пауза. Самали опустил руку с пустым бокалом и стоял, окруженный облаком ароматного табачного дыма. Стеклопакет в окне за его спиной был, по-видимому, тройным: с улицы в гостиную не проникало ни звука. Стих и шепот за прикрытой дверью.

– Существует… канал, – решился наконец нарушить молчание хозяин квартиры. – По нему из страны вывозят предметы старины. Через британское посольство. По-моему, в этом участвуют и американцы, но я могу и ошибиться. Все это не более чем слухи, как вы понимаете. Даже отголоски слухов. Говорят, что выкраденные из музеев экспонаты пересекают границу Египта в дипломатическом багаже. За рубежом их продают, деньги поступают на секретные банковские счета, и все остается в тайне.

– Господи, – едва слышно пробормотал Дэниел.

– Но это только половина правды, – продолжал египтянин. – Посольства всего лишь организовали экспорт. Поставку ценностей обеспечивают наши собственные службы безопасности. По крайней мере их некоторые высокопоставленные чиновники. Нити уходят очень глубоко, Дэниел. У этих людей свои связи. Им известно все. Как я полагаю, в данную минуту они без труда могут не только слышать нас, но и наблюдать за нами.

– Мы должны обратиться в полицию, – сказала Тэйра. – Мы просто обязаны.

Самали горько рассмеялся.

– Вы пропустили мои слова мимо ушей, мисс Маллрей. Эти люди и есть полиция. Они – наша государственная машина. Ни в коем случае нельзя недооценивать возможности, находящиеся в их распоряжении. Вами будут манипулировать, а вы и не заподозрите этого. Рядом с ними Саиф аль-Тхар выглядит вашим настоящим союзником.

– Но почему? – Дэниел не мог поверить в услышанное. – Из-за одной-единственной вещицы!

– На этот вопрос, – вновь пожал плечами египтянин, – я не в состоянии дать вам ответ. Я лишь вижу, что на одной стороне находятся ваши посольства и наши секретные службы, а на другой… – Он повел рукой, державшей бокал. – Другую занимает Саиф аль-Тхар. Те, что окажутся посредине… будут уничтожены.

– Это мы, – ощущая противную тяжесть в животе, прошептала Тэйра.

Самали улыбнулся.

– Что нам делать? – упавшим голосом спросила она. – Где мы можем скрыться?

Египтянин не ответил. Дэниел сидел, склонившись вперед, опустив глаза в пол. Рюкзак, который Тэйра положила себе на колени, весил, казалось, целую тонну. В гостиной повисла гнетущая тишина.

– Нам понадобится транспорт, – произнес Дэниел. – Автомашина, мотоцикл, что угодно. Ты в состоянии это устроить?

Хозяин квартиры задержал на обоих внезапно потеплевший взгляд, извлек из кармана брюк телефонную трубку, набрал номер и быстро проговорил что-то в нее. Выслушав краткий ответ, Самали нажал кнопку конца связи.

– Мотоцикл будет здесь через пять минут. Ключ останется в замке зажигания.

– Сколько? – спросил Дэниел.

– О, считайте это моей бескорыстной помощью. Даже я не настолько циничен, чтобы брать деньги с обреченных.

Несмотря на то что кондиционер в гостиной был выключен, Тэйра ощутила, как по телу ее прошла волна дрожи.

Мотоцикл, старенькая оранжевая «ява», ждал их на небольшой стоянке у дома. Вокруг – ни намека на пригнавшего его сюда человека. Дэниел нажал на педаль стартера, и двигатель негромко заурчал. Забросив за плечо рюкзачок, Тэйра села на заднее сиденье.