Он подошёл ко мне сзади, когда я стояла напротив шкафа-купе, рассматривая в зеркале своё отражение. Не говоря ни слова, обвил мою талию кольцом своих рук и защекотал шею горячим дыханием. Восточный аромат с нотками древесины вскружил голову. Я робко улыбнулась, подавив в себе желание повернуться к мужчине лицом. Продолжила стоять, не шелохнувшись. Почувствовав, что мне приятны прикосновения, Карим принялся покрывать моё плечо лёгкими поцелуями. Знакомая струна отозвалась внизу живота. Я напряглась, пытаясь сдержать стон, но не получилось.

— Соскучилась? — шепнул мне на ушко.

— Нет.

— А так?

Карим опустил ладонь на треугольник между моих ног и слегка погладил кожу. Тонкое кружево приятно царапнуло складки. Я закусила губу, прикрывая глаза и интуитивно раздвинула бедра, облегчая доступ к трепещущему лону.

— Нравится? — ловкие пальцы нырнули в трусики и круговыми движениями принялись гладить мой клитор.

— Да.

— Продолжать?

Я не ответила, боясь капитулировать. Ещё какое-то время Карим продолжал терзать меня пальцами, но потом неожиданно нагнул раком и приказал упереться ладонями в шкаф. Я поддалась вперёд, делая прогиб в спине. Подняла голову вверх и обомлела, замечая в зеркальном отражении, как мужчина в спешке расстёгивает ширинку, а затем приспускает брюки вместе с боксерами. Эрегированный член со вздувшимися венами предстал моему взору. Съедаемая любопытством, я зацепилась взглядом за крепкий ствол с достаточно большой головкой и стала наблюдать со стороны, как Карим берёт его в руки, а затем делает в мою сторону один шаг.

— Ноги. Ещё шире, — властно произнёс, и я беспрекословно подчинилась.

Раздвинула широко ноги, ощущая на бедрах горячие руки. Из-за существенной разницы в росте я встала на цыпочки, чтобы Карим смог войти в меня сзади. Мужчина стащил с меня трусики, зацепившись пальцами за резинку. Погладил головкой влажную промежность и одним движением проник в мою дырочку всем своим членом.

Я еле устояла на ногах, не ожидая подобных толканий: один за другим, глубоко, быстро и крышесносно. Карим сжимал мои ягодицы до болезненных отметин, тёрся тазом о разгорячённую кожу и всё время ускорял темп.

Я наблюдала за нами в зеркальном отражении, возбуждаясь ещё больше. Наши тела, как чёрное и белое, заметно разнились. Он — высокий, крупный мужчина с грудой стальных мышц, а я — обычная девушка среднего телосложения, но на фоне Карима казалась настолько изящной и хрупкой, что от одного только взгляда на нашу парочку, я заводилась куда сильнее, чем при просмотре любого эротического фильма.

— Моя малышка, — шептал низкий голос, путая все мои мысли.

— Твоя, — вырывалось из моей груди.

Мы трахались целую вечность, как мне тогда показалось. Возможно, всё дело было в ускоренном ритме, с которым Карим насаживал меня на свой член, а может быть, всему виной дурацкая эйфория, из-за которой я терялась в пространстве, не ощущая времени, как и прочего бытия.

Уже по традиции я достигла кульминации первой. Опершись ладонями на зеркало, я разлетелась на множество осколков, испытав самый мощный оргазм в своей жизни. Карим последовал за мной через десяток толчков. Поддавшись вперёд, он прижался к моей спине голым торсом и кончил прямо внутрь лона. Время остановилось. Мы застыли с Каримом в дурацкой позе, глядя друг на друга в отражении зеркала. Просто смотрели, не говоря ни слова.

Заметив на мужском лбу капельки пота, я мило улыбнулась и закусила губу.

— Душа моя, если ты сейчас же не прекратишь кусать свои губы, то нам придётся остаться дома.

— Я больше ну буду. Не хочу дома, — отрицательно мотнула головой, глотая тихий смешок.

***

Мы ехали в машине в абсолютной тишине. Карим обнимал меня за плечо одной рукой, а другой — гладил макушку головы, пропуская между пальцев одинокие пряди волос. Я наслаждалась теплом его тела, искренне нежась в крепких объятиях. С ним так уютно молчать, что я готова была просидеть на заднем сиденье автомобиля хоть целую вечность, лишь бы этот миг никогда не кончался. Мне надоели наши ссоры и перебранки. Пусть сегодня не будет бури, а только штиль да гладь.

В скором времени автомобиль остановился напротив одного ресторана. Карим помог мне выйти из машины, а затем обнял за талию, когда я поравнялась напротив него. Я с удовольствием прильнула к его боку, ощущая в сердце радость и тепло.

— Проголодалась? — послышался низкий голос над моей головой.

— А ты?

— Я всегда голодный, если ты рядом, — игриво подмигнул, заставляя меня вспыхнуть алым румянцем.

— Карим… Я думала, ты говоришь о еде.

— О еде говорю, а ты подумала о сексе?

— Да.

— Маленькая сексоголичка, — улыбнулся Карим, сжимая мою талию ещё сильнее.

У входа в ресторан нас встретил седоволосый мужчина восточных кровей. Поприветствовав Карима, мужчина принялся говорить с ним на иностранном языке, эмоционально жестикулируя руками. В какой-то момент он замолчал, обращая внимание на мою скромную персону. Окинул изучающим взглядом с головы до ног и приветливо улыбнулся:

— Красивая у тебя жена, дорогой. Настоящее сокровище. Украл бы, будь моложе лет на двадцать.

— Не украл бы, — отрезал Карим без капли злости.

— Эльхан, — представился мужчина, по всей видимости хозяин ресторана.

— Любовь, — ответила я, наблюдая за широкой улыбкой, расползающейся по всему морщинистому лицу.

Эльхан провёл нас к одинокой беседке на заднем дворе ресторана. Я даже сперва удивилась, что придется ужинать на свежем воздухе, но услышав запах ягнёнка, доносящегося из тандыра, отбросила все сомнения. Карим отодвинул передо мной плетенное кресло, а затем укутал в мягкий плед, чтобы я не замёрзла в прохладный вечер сентября. Наполнил бокалы красным вином и вручил мне в руки один из них. Я наблюдала за происходящим со стороны, не понимая, чего ожидать дальше. Мы здесь просто поужинать или есть что-то ещё? Почувствовав моё замешательство, Карим подсел ко мне ближе и, покрыв мои руки тёплыми ладонями, первым заговорил:

— Я хочу извиниться за вчерашнее. Признаю, поступил неправильно, поэтому ты имеешь полное право на меня злиться. Но также я хочу, чтобы отныне между нами не было больше никаких сор и обид. Я не изменяю тебе, девочка моя. Не знаю, веришь или нет, но после нашей первой ночи я не прикасался ни к одной женщине, кроме тебя.

— Хорошо.

— И всё? Ты больше ничего не скажешь?

— Нет. Я верю тебе, Карим. Можно задам один вопрос? — поинтересовалась я, резко меняя тему разговора.

— Какой?

— Почему ты кончаешь в меня? Ты хочешь ребёнка?

Карим поменялся в лице. Убрал с моих рук свои ладони и, засунув их в карманы, поднялся на ноги. Отошёл немного в сторону, поворачиваясь ко мне спиной.

Я встала с кресла. Робко ступая, поравнялась напротив Карима. Обняла за широкие плечи и, прижавшись щекой к спине, тихо протянула:

— Я знаю, что ты был женат и видела детскую комнату на втором этаже. Что случилось, Карим? Твоя семья куда-то исчезла, а с помощью меня ты пытаешься забыть о потере?

— Карим, ты слышишь меня? — повторила Зарецкая, ровняясь напротив мужчины.

— Слышу.

— Тогда скажи что-нибудь? — продолжила требовать, заглядывая в тёмные глаза.

— Мне нечего тебе сказать.

— Карим, я хочу знать правду. Что ты скрываешь от меня?

Люба коснулась рукой волевого подбородка, погладила тыльной стороной ладони едва ощутимую щетину и уже собиралась опуститься к шее, как Карим прервал контакт, больно сомкнув пальцы на тонком запястье.

— Есть темы, на которые я никогда не говорю. Запомни, душа моя, если я молчу — значит разговор окончен, — сухо произнёс, одаривая предупреждающим взглядом.

— Мне больно. Опусти.

Люба вырвала из мужских пальцев своё запястье и, обиженно поджав губы, вернулась в плетенное кресло. Схватила бокал с бордовой жидкостью и опустошила его до последней капли. Решив, что этого недостаточно, девушка потянулась к бутылке. Налила вино до самых краев посудины, поднесла к губам, но в последнее момент на горизонте нарисовался Карим. Выхватил из её рук бокал и безапелляционно заявил, что злоупотреблять алкоголем — чревато для женского здоровья.