— Шикарно выглядишь, — Дима поднёс моё запястье к губам и покрыл его беглым поцелуем.

Я резко крутанулась, вырывая свою руку из крепких пальцев. Обида вместе с запоздалым сознанием ударили в голову, словно гром среди ясного неба.

— А ты — нет, — выплюнула ему прямо в лицо, с удовольствием наблюдая, как выгибаются тёмные брови в дугу.

— Я хочу поговорить.

— Не стоит. Ты всё написал в сообщении ещё вчера, — я отрицательно мотнула головой и уже собиралась уходить, но неожиданно раздалась трель мобильного телефона.

Звонили Диме. Любопытство взяло вверх, и я осталась стоять на месте, сгорая от собственных домыслов. Кто звонит и почему на лице бывшего парня сползают все краски? Не знаю, что ему там говорили, но спасибо. Видеть, как Диме становится не по себе — своего рода удовольствие. Вчера мне было очень плохо. Набралась в стельку до самых чёртиков. С дуру переспала с другом старшего брата, а всё из-за чего? Из-за человека, который одним сообщением растоптал всю меня. Мне так хочется его ненавидеть, так хочется презирать. Умом я вот всё понимаю и осознаю, а вот сердце… Сердце — предатель, ещё на что-то надеется.

Не говоря ни слова, Дима круто развернулся в противоположную от меня сторону и ушёл. Я смотрела ему вслед, почти не дыша. Даже толком моргать не получалось. Одинокая скупая слеза скатилась по моей щеке, и я тут же смахнула её раскрытой ладонью. К черту всё. Всю эту любовь, чувства, отношения. Пусть всё пройдёт. Я больше не хочу никого любить.

Знакомый запах мужского парфюма пробрался в лёгкие. Терпкий мускусный аромат с примесью табака и горького цитруса заставил заметно вздрогнуть и ощутить пугающий холодок, забирающийся мне прямо под кожу. Теплое дыхание колыхнуло волосы на моём затылке, а на талию опустились горячие пальцы. Они пробежались по моим изгибам и сомкнулись в замок на уровне пупка. Короткая щетина слегка царапнула чувствительное место за ухом, и я шумно выдохнула, поддаваясь неожиданным импульсам.

— Ты очень на меня злишься или я могу рассчитывать на романтический ужин? — послышался за спиной низкий голос.

— Карим, отпусти меня.

— Не хочу.

— На нас смотрит весь университет.

— Пусть смотрит, — ответил он, выдыхая над макушкой моей головы.

Я попыталась вырваться из капкана цепких пальцев, но ничего не получилось. Карим ещё сильнее сжал моё тело, впечатывая в свой мощный торс. В ягодицы уперлось что-то твёрдое и я до последнего хотела думать, что это был его мобильник, но нет. Это был не мобильник.

— Карим, пожалуйста, не позорь меня, — протянул мой голос с особой жалостью.

— Позорю? И как же? Ах, да, я же старый извращенец. Совсем забыл. Склероз. Я же старый.

Карим негромко засмеялся, а затем резко крутанул меня на сто восемьдесят градусов. Пристальный взгляд чёрных глаз обжёг моё лицо, будто палящий луч солнца. Я подняла подбородок вверх и осмелилась цокнуть языком. Только вот не надо мне ещё одной любви. Я больше не хочу никаких отношений. Моё разбитое сердце требует одиночества и тишины.

— Если ты ещё не понял, то скажу тебе прямо. Отвали от меня, Карим. Я тебя не хочу, — смело произнесла я, не жалея ни об одном слове.

Отвалить от неё? Зарецкая на полном серьёзе считает, что он может взять и так просто отвалить? Видимо, девочка абсолютно не даёт себе отчёта, кто перед ней. Да с любой другой Карим бы в сию же секунду сбил спесь. В лучшем случае — послал бы на три буквы, в худшем… Об этом он и думать не смел. Как бы сейчас не злился, но обидеть любимую девочку — у него просто язык не поворачивался. Хотя, надо признать, ладони так и зудели пройтись по хорошеньким ягодицам за крутой нрав и дерзкий язычок.

Карим шумно втянул воздух и посмотрел на Зарецкую пронзительным взглядом. Разжимать тиски своих рук на женской талии он не спешил. Ещё чего? Думает, с ним можно так запросто? Захотела — отдалась со всей страстью, захотела — послала на три буквы. Нет, такого не будет. Однозначно. После сегодняшней ночи девчонка разожгла в нём очень сильный огонь, тушить который в планы Карима не входило. Это ведь только начало, верно? Если ему нереально сносит крышу и туманит разум от одного лишь присутствия Зарецкой, то, что будет потом, когда он познает каждый миллиметр её души и тела?!

— Любовь Владимировна, у тебя сегодня паршивое настроение или это только мне так везёт? — спросил Карим, стараясь улыбаться и не обращать внимание на хмурый взгляд Зарецкой.

— Что?

Карим ещё раз широко улыбнулся. Потянулся рукой к волосам девушки и заправил за ухо одинокий локон волос. Поддался слегка вперёд и, склонившись до уровня лица Зарецкой, прижался своим лбом к её лбу.

— Ты уже обедала? — Карим проигнорировал вопрос Зарецкой и даже сделал вид, что абсолютно не заметил, как тёмные брови девушки выгибаются в дугу.

— Не обедала. Стоп, — начала отвечать Люба, но вовремя опомнившись, выставила перед собой руку, намереваясь оттолкнуть мужчину хоть на сантиметр. — Почему ты соскочил с главной темы? Ты вообще меня слышал, Карим?

— Конечно, слышал. Хоть я и старый, — шумно вздохнул и закатил глаза. — Но не глухой, прошу заметить.

— Ты сейчас издеваешься надо мной, да?

Карим проглотил тихий смешок и вместо ответа обхватил своей ладонью женский затылок, и покрыл поцелуем лоб Зарецкой. Люба даже опомниться не успела, как Карим разжал объятия. Ухватившись за тонкое запястье, мужчина потянул её за собой, беря курс в сторону парковки.

— Прошу, — Карим демонстративно открыл переднюю дверь автомобиля с пассажирской стороны и выставил руку вперёд, предлагая девушке воспользоваться его помощью.

— Что всё это значит?

Люба не торопилась садиться в машину. В её голове творился такой бардак, что она толком и не понимала происходящие события. Карим головой ударился или она ещё глубоко спит и это всё — вымысел её больного мозга?!

— Предлагаю поднять тебе настроение, — ответил Карим, устремляя свой взгляд на женские губы.

— Карим, с тобой всё в порядке? — Люба поднесла к мужскому лбу тыльную сторону ладони и недовольно кивнула головой. — Вроде бы, не перегрелся. Ты точно не заболел?

"Конечно, заболел. Очень сильно болен, просто до чёртиков", — крутилось на языке Карима.

— Нет, я здоров как бык или ты это не поняла сегодняшней ночью? — Карим изогнул бровь в дугу и принялся с удовольствием наблюдать, как щёки Зарецкой заливаются ярким румянцем.

— Не напоминай, — ответила Люба, усаживаясь на сиденье.

Он мог бы промолчать и прыгнуть за руль, пока Зарецкая не поменяла решения и таки позволила себе сесть в его машину, но нет. Молчать он не собирался. Больше всего ему понравился тот озорной блеск, который он увидел в серых глазах девушки, когда упомянул о сегодняшней ночи. А потому, решил продолжить смущение Зарецкой, чтобы проверить свою теорию на практике — ей неприятно вспоминать их секс или же она просто боится себе признаться в том, что этот секс ей понравился также, как и ему.

— Ну, почему же? Я вот с удовольствием вспоминаю, как ты извивалась на моей постели, — ухмыльнулся мужчина, вгоняя в краску лицо Зарецкой.

Девушка потянулась к дверной ручке и прямо перед носом Карима захлопнула дверь. Он издевается над ней? Зачем? Разве не видит, как она смущается?!

Мужчина довольно улыбнулся, сделав про себя правильные выводы. Люба неравнодушна к нему, хоть и пытается это отрицать даже перед самой собой. Только один вопрос: почему? Почему она не может признать собственных чувств? Неужели будет до последнего отрицать то притяжение между ними, которое с каждым днём становится всё сильнее и сильнее.

— Европейская кухня подходит? — спросил Карим, запуская мотор своего Ауди.

— Ты хочешь отвезти меня в ресторан? — удивилась девушка.

— Угу, я по глазам вижу, что ты сегодня ничего не ела. Ведь так?

— Не ела, — согласилась Люба и недовольно закивала головой. — Похоже, ты слишком хорошо меня знаешь, к сожалению.