Заснул прямо в одежде. Устроился в гостиной на узком диване, не ощущая ни рук, ни ног. А проснувшись утром, первым делом набрал номер Вагифа:

— Через час возле старой мельницы.

— Что-то случилось, Карим? — протянул Вагиф сонным голосом.

— Нет, — холодно ответил Карим. — Не случилось. Просто хочу тебе кое-что показать.

С самого утра снег валил крупными хлопьями. Небо затягивалось настоящей пеленой, отчего день был совсем непогожим. Карим стоял возле ауди, облокачиваясь бедрами о капот и всё время поглядывал на циферблат наручных часов. Вагиф опаздывал и это злило Карима ещё сильнее.

Наконец-то безмолвную тишину нарушил звук шуршащих покрышек. Карим обернулся. Сощурил глаза и сжал кулаки, примечая в нескольких десятках метров знакомый автомобиль. Черный «мерин» подъехал достаточно близко. Остановился позади ауди и уже через несколько секунд со стороны водителя открылась дверь. Опираясь на трость, Вагиф вышел из машины, устремляя взгляд на племянника. Холодный январский воздух защипал щёки, а морозный ветер забрался под воротник дублёнки, отчего старик заметно поёжился, пряча руки в карманах.

— Карим, дорогой, что за спешка в такую рань? — протянул Вагиф, недоумевая причине для столь ранней встречи. — Поднял едва не с рассветом.

— Сказал бы «доброе утро», но нет. Не скажу, — отозвался Карим и, проигнорировав распахнутые объятия родственника, направился к багажнику своего ауди.

— Что-то случилось? — удивился Вагиф, примечая недовольное выражение на лице Карима.

— Угу, — кивнул головой Карим и, достав из багажника обычную лопату, обернулся к старику. — Идём.

— Куда?

— Покажу нечто интересное.

— А лопата зачем? — повёл бровью Вагиф.

— Иначе никак.

— Неужели? — Вагиф застыл на месте. Окинул подозрительным взглядом ту самую лопату, посмотрел на Карима. — Что за цирк, Карим?

— Не цирк. А лопата. Тебе. Держи, — Карим вытянул перед собой руку и кивнул головой, призывая старика взять лопату.

— Зачем она мне? Копать? — ухмыльнулся Вагиф.

Терпению Карима приходил конец. Ещё немного. Буквально пару фраз и копать уже не придётся. Пристрелит прямо на месте, а этого он хотел меньше всего. Слишком лёгкая смерть для такого гнилья, как Вагиф. Нет. Так просто старый хрен не отделается. Умрёт, но как?! Будет гнить в сырой земле, ожидая помощи, но никто не придёт.

— Держи. Чёртовую. Лопату, — процедил сквозь зубы Карим и, не выдержав, отшвырнул лопату в сторону. Достал из-за поясницы итальянскую Беретту. Взвёл курок и наставил дуло пистолета прямо на Вагифа.

Вагиф ошалел. Да не ошалел даже, а пришёл в дикий ужас. Побелел, как тот снег под ногами, и едва проглотил ком, образовавшийся в горле.

— Бери лопату и иди, — лязгнул голос Карима.

— Что происходит?

— Происходит? — усмехнулся Карим, а затем резко нажал на спусковой крючок.

Прогремел одиночный выстрел. Вагиф вздрогнул, едва не наложив в штаны. Пуля пролетела слишком близко, и он готов был поклясться, как видел старуху с косой, в которую, кстати, никогда не верил. Но оказывается, смерть действительно выглядит страшно.

— Вот это — происходит. Бери лопату и иди, иначе следующая пуля попадёт в ногу, а копать с поломанной ногой — неудобно, — оскалился Карим.

— Карим, я не верю, что это ты! Что происходит? У тебя поехала крыша? Ты в своём уме? — завопил во всю глотку Вагиф, но лопату всё-таки взял.

— Поехала. Благодаря тебе.

— Не понимаю.

— А я всё объясню. Иди.

Мужчины шли по пустырю, отдаляясь от дороги всё больше и больше. Карим дышал в спину Вагифа, продолжая удерживать старика на мушке. Под ногами хрустел снег, а Вагифу казалось, что это хрустят зубы племянника. То, что Карим был в бешеной ярости — понял, но вот причину — нет. Точнее, не так. Вагиф догадывался, что Карим, скорее всего, узнал про свою супругу. Только как? Откуда? Шайтан же лично клялся и божился, что девка давно отбросила коньки, а её тело закопано в земле, в такой глухомани, что никто и никогда не найдёт.

— Копай. Здесь, — Карим кивнул головой в сторону большого дерева и принялся ждать, когда Вагиф наконец-то возьмётся за лопату.

— Хочешь меня убить? — спросил Вагиф, оборачиваясь через плечо.

— Хочу. Очень.

— Так убей. Сейчас. Выстрели из чертового пистолета! — Вагиф сорвался на крик, но копать всё же начал.

— Нет. Не так сразу. Быстрая и лёгкая смерть — не для тебя. Ты — такое гнильё, такое отродье… Умирать будешь долгой и мучительной смертью. Обещаю.

— За что, Карим? Всё из-за русской девки?

— Молчать! — рявкнул Карим. — Не девки, а моей жены. Я же просил тебя не вмешиваться. Предупреждал, что наживешь себе врага, если посмеешь тронуть Любу.

— Да кто её трогал? После того, как она пропала, я ни разу не видел твою Любу.

— Не врать! — снова крик. Снова Карим. — Ты подставил моего друга и засадил его за решётку. Ты пытался убить женщину, которую я люблю. Ты поломал мне жизнь, Вагиф, поэтому я поломаю твою.

— Карим, я… — Вагиф кинулся в сторону племянника, но был остановлен одним выстрелом.

На этот раз пуля попала точно в цель. Прямо в коленную чашечку. Старик сразу же рухнул на землю, хватаясь двумя руками за раненое место. Его старое лицо исказила гримаса боли, а рот скривился в одну сплошную линию.

— Кажется, я говорил, что копать с поломанной ногой — неудобно. Но мне насрать. Поднимайся и копай, — Карим выдал на полном серьёзе, нависая над Вагифом, как дикий хищник.

— Ты не убьешь меня. Не можешь убить.

— Убью. Ты же не считался с моим мнением, когда убивал мою супругу или, когда подставлял Арса?!

— Так было надо, Карим, — процедил Вагиф, сжимая челюсти.

— Кому? Тебе?

— Нам. Всем нам. Зарецкий пошёл против меня. Связался с правоохранительными органами и, если бы я его не убрал, то он всех бы засадил за решётку. В том числе и тебя, Карим.

— Бред, — фыркнул Карим. — Я не при делах.

— Это ты так думаешь. Твои подписи стоят на «левых» документах. Ты бы пошёл вслед за мной, Карим, и твой Зарецкий прекрасно это знал.

— Сука, — выругался Карим, понимая, насколько далеко зашёл Вагиф. Его подставил собственный дядя! — Не понимаю. Тебе мешал Арс. Причём тогда Люба?

— При всём. Она сестра нашего общего врага. Мои внуки не должны были родиться от этой женщины. И плюс Елена просила. Не смогла принять твой выбор.

— Врёшь, — возразил Карим.

— Нет. Не вру. Твоя мать умоляла меня, чтобы я избавился от Любы.

Карим ругнулся себе под нос отборным матом, а затем поднял руку вверх, целясь прямо в плечо Вагифа.

— Сын. Стой. Не стреляй, — Вагиф прослезился. Попытался подняться на ноги, но не смог. Так и остался сидеть на холодной земле, не ощущая ничего, кроме страха за собственную жизнь. — Ты не можешь меня убить. Я же твой родной отец, Карим.

— Мой отец давно умер.

— Не умер. Нет. Умер твой дядя, а настоящий отец — я!

Разряд тока прошёлся по телу Карима, когда Вагиф принялся убеждать в правдивости своих слов. Старик всё рассказал. Как гулял по молодости с его мамой. Как она забеременела. Как обманным путём выдал её замуж за своего младшего брата. Всё рассказал. Даже признался, почему молчал все эти годы. Почему ни разу не заикнулся, что он — родной отец. Вагиф боялся. Боялся потерять семью, как и Карима. Никто бы не понял, а потому молчал все тридцать шесть лет. Зачем тогда сказал сейчас? Всё понятно. Надеялся, что это поможет остановить Карима. Поможет спасти ему жизнь.

***

Карим ехал за рулём ауди, ощущая, как по венам расползается яд. Он отравлял. Убивал всё человеческое отношения, которое когда-либо было к его родственникам. Не ожидал. Никогда не мог предположить, что получится вот так. Вагиф, Елена… Да как они посмели вообще? Кем себя возомнили? Ублюдки. Ненавидит. До конца жизни будет презирать этих людей. Никогда не простит. Даже в мыслях не подумает прощать!