Вечер окончательно испортился, а потому молодые люди продолжили ужинать в абсолютной тишине. Люба ковыряла ножом ягнёнка, а Карим искоса наблюдал за её действиями, не имея сил проглотить даже один кусок. Как она его зацепила, а? Задела за живое, за самое больное, за табу. Никогда и не при каких обстоятельствах Карим не говорил о прошлом. Его первый брак — слишком личное, острое и не для обсуждений. Зарецкая не поймёт. Никогда не разделит напополам ту горечь, которая съедает его душу, как противные трупные черви. Прошло больше десяти лет, но в его памяти до сих пор живы все детали, будто это было только вчера.

— Если ты закончила ужинать, то предлагаю вернуться домой, — произнёс Карим, вытирая губы салфеткой.

Люба молча кивнула головой и, не говоря ни слова, встала из-за стола. Карим последовал за девушкой через несколько секунд. Специально дал фору Зарецкой, чтобы та смогла побыть в одиночестве хоть одну минуту. Понятное дело, что супруге не понравилась его резкая реакция. Возможно, она даже испугалась стальных нот в его низком голосе, но что поделать, если девушка затронула запрещённую тему?! Нет, не поймёт ничего, а он не собирается что-то доказывать и объяснять. Кошмар, который пережил Карим навсегда останется тайной под семью замками.

Оказавшись в машине, новоиспечённая семья Алиевых расселась по разным углам. Люба вжалась в спинку дивана и уставилась бездумным взглядом в окно, рассматривая мимо проезжающие автомобили. На половине пути девушка неожиданно заснула. Заметив, что супруга клюёт носом и вот-вот может разбить себе лоб о призму стекла, Карим подсел ближе. Обвил женское тело крепкими руками, уложив голову любимой девочки на свои колени. Тем временем Люба продолжила сопеть курносым носиком, абсолютно не ощущая, как мужские руки гладят: макушку, затылок, а затем трогают длинные локоны волос, пропуская их между пальцев.

Спустя полчаса автомобиль подъехал к коттеджу, и юркнув во двор, остановился напротив подземного гаража.

— Вадик, ты свободен на сегодня. Жду тебя завтра к семи часам. Хотя, нет. Завтра же суббота. Отдыхай, — обратился Карим к водителю, а сам уже подхватывал на руки обмякшее тело законной супруги.

Люба так и не проснулась, лишь зарылась лицом на мужской груди, пока Карим, медленно ступая, нёс свою девочку до самой спальни. Переступил порог комнаты и, не включая светильник, уложил Зарецкую на кровать. Опустился перед ней на корточки и принялся расстёгивать застёжки босоножек на женских щиколотках. Снял обувь, а затем и сам разделся. Долго смотрел на спящую жену, решая: снимать с неё платье или же нет. Нет, пусть спит. Чёрт с этим платьем. Уже собирался уходить, как напоролся взглядом на золотую цепочку с кулоном. Решил спрятать украшение в ящик, чтобы на всякий случай не потерялось. А после — поспешил в душ. Пока мылся, всё время думал о ней. Неправильно всё у них, не по-человечески, что ли. Заставил выйти замуж, а что дальше? Она же готова уйти в любую минуту. Хотя, нет. Не уйдёт. Точнее, Карим не отпустит. Продолжит и дальше заполнять её лоно своим семенем, пока девочка не забеременеет. Если у них появится общий ребёнок, то Зарецкой ничего не останется другого кроме, как смириться с вынужденным браком, а там и любовь придёт.

***

Солнечные лучи пробрались в комнату сквозь занавес на окне. Я перевернулась на другой бок, а затем открыла глаза, ощутив приступ жажды. Встала с постели. Огляделась по сторонам — никого. Время семь утра, а Каримом и не пахнет. Он вообще ночевал дома и каким образом я оказалась в спальне? В подкорке начали всплывать размытые картинки. Последнее, что помнилось — лёгкое касание горячих пальцев к моим щиколоткам. Получается, муж отнёс меня на кровать, когда я заснула в машине? Собрав пазл по мелким деталям, я ощутила, как на моём лице расползается широкая улыбка.

Стащив с тела вчерашнее платье, я нырнула в недра шкафа, но кроме мужской одежды ничего не смогла отыскать. Пришлось снять с вешалки одну из рубашек Карима и надеть её на обнажённое тело. Распустила волосы, а затем юркнула в душ, чтобы сделать утренние процедуры. Приняв более-менее человеческий облик, спустилась по лестнице на первый этаж. Оказавшись на кухне, приготовила свежий яблочный сок и выпила залпом целый стакан. Уже собиралась вернуться в спальню, как услышала какие-то странные звуки. Съедаемая любопытством, отыскала источник звуков, остановившись напротив домашнего спортзала. Весьма впечатляющая картина предстала моему взору и я, намереваясь остаться незамеченной, замерла в дверном проёме.

Карим не заметил моё присутствие, а потому продолжил иступлено молотить кулаками по боксёрской груше. У меня спёрло дыхание и захватило дух. Обнажённое мужское тело по пояс выглядело впечатляющее. На широкой спине перекатывались трапециевидные мышцы. Идеальная осанка, подтянутые бока. Я так и зависла на лопатках, которые то сводились, то разводились, в зависимости от маха руками. Сделав небольшой перерыв, Карим прекратил наносить удары и замер, прижимаясь лбом к висящей груше.

Видимо, я слишком громко вздохнула, а потому мужчина обернулся, почувствовав моё присутствие. Взгляд чёрных глаз впился в мой силуэт. Робко улыбнувшись, я приветливо помахала рукой и выдала короткое: «Привет». Прихватив с перекладины полотенце, Карим направился в мою сторону. Я вжалась правым боком в деревянный косяк и закусила губу, не имея сил оторвать взора от тёмной дорожки волос внизу живота. В подобном амплуа муж выглядел ошеломляюще. Бугристые мышцы на крепких плечах, развитые бицепсы на руках и такие рельефные кубики на стройном животе. Никогда, вот прям никогда раньше я не обращала внимание на фигуру Карима, а сегодня, будто спала пелена. Он просто нереально сексуальный, если сравнивать со всеми парнями, которые у меня когда-либо были. Да и что сравнивать?! Нет, такого, определённо, у меня никогда не было раньше. Были смазливые мальчики, высокие, стройные, но… Они были мальчиками, а этот — мужчина. Взрослый. Развитый физически и такой возбуждающий, что стоит только посмотреть на его таз и выпирающей бугор в области ширинки брюк, как у меня уже путаются все мысли.

— Давно проснулась? — обратился ко мне Карим, делая шаги на встречу.

— Полчаса назад.

— Завтракала?

— Нет, — отрицательно мотнула головой, ощущая на своей шее прикосновение мужских рук.

Карим обвил меня за талию, убрал волосы с одного плеча и, расстегнув на рубашке несколько верхних пуговиц, оголил грудь. Теплая ладонь легла на округлое полушарие. Погладив кожу, Карим зажал между пальцами вершинку соска и принялся раскатывать сверху-вниз.

— Ты надела мою рубашку, — шепнул на ухо. — Но не надела трусики.

— Нет, — томно выдохнула.

— Мм-м, — протянул муж, опуская руку на моё бедро. — Мне нравится.

«Мне — тоже», — крутилось на языке, но вместо ответа, я широко расставила ноги, позволяя ловким пальцам трогать и теребить мои складочки, а затем, набравшись смелости, отодвинула резинку спортивных штанов Карима и запустила руку в боксёры.

— Душ или спортзал? — спросил Карим, приближаясь к моим губам.

— Спортзал…

Подхватив за ягодицы, Карим оторвал моё тело от пола и водрузив на свой торс, прижал к стене. Припал к губам, жадно целуя. Я запустила пальцы в короткие волосы на голове и слегка оттянула их назад, вызывая у мужчины довольный стон.

— Ты больше не боишься меня? — спросил между ласками.

— Больше нет, — честно призналась.

— Впустишь?

— Куда?

— В своё сердце…

Люба не ответила на вопрос, но этого и не требовалось. Достаточно было одного только взгляда серых глаз. Чёрные игольчатые ресницы задрожали, как крылышки бабочки, а полные губы расползлись в милой улыбке. Впустить в сердце? Так он и так почти там. Стоит одной ногой, против воли Зарецкой.

Карим шумно выдохнул. Скользнул взором по выступающим ямочкам на румяных щеках и одобрительно кивнул головой. Ладно. Не сегодня. Не сейчас. Он даст время, чтобы девочка привыкла к нему. Позволит ей полюбить его осознанно, вдумчиво и серьезно. Да и как можно не любить, когда они просто созданы друг для друга?! Разве не видит, какая химия творится в их постели? Не ощущает, как её тело беспрекословно отзывается на каждую ласку Карима?