— Все, закончили на сегодня!

Опустив оружие, поворачиваемся на голос. Я с легкой долей облегчения, а Салах с явным негодованием. Обычно старик смотрит, как мы лупцуем друг друга до конца дня, изредка поднимаясь из тени храмовой стены для наведения порядка или какого-то указания. Сегодня он встал что-то рано. Солнце висит над вершинами деревьев и до заката время еще есть.

С недоумением смотрю на Сайко, а тот машет рукой, мол давайте за мной. Подав знак, он развернулся и двинулся в глубь развалин.

Пожав плечам, говорю своим.

— Пошли что ли! Посмотрим, какую каверзу он на этот раз нам приготовил.

Идем вслед за стариком, а тот начинает взбираться на самый верх. Обветшавшая вконец каменная лестница его ничуть не останавливает. Ловко перепрыгивая через обвалившиеся ступени, он уверенно лезет к дыре в полуразрушенной крыше.

Я высоту с детства не люблю и слегка притормаживаю. Ребята, не обращая внимания, проходят вперед, а вот Таис останавливается.

— Тебе помочь? — Ее внимательный взгляд не пропустил мой глубоко запрятанный страх.

Улыбнувшись, отрицательно мотаю головой, мол все в порядке, иди. Встаю вслед за ней на лестницу и, стараясь не смотреть вниз и не думать о последствиях, прыгаю через провалы. Позволяю себе взглянуть вниз только на самом верху и ужасаюсь, как это забрался на такую верхотуру. Быстро отвожу взгляд и иду вслед за остальными. Под ногами верхний торец стены шириной в два локтя, а с обеих сторон пустота.

«Зато вид какой!» — Стараюсь отвлечь себя от панических мыслей, а вид, действительно, замечательный. Солнце уже садится к самым верхушкам деревьев, окрашивая зеленый океан джунглей в золотые краски заката.

Старик стоит на самом краю и смотрит на солнце. Внезапно он обернулся к нам, и его пронизывающий взгляд потребовал максимального внимания.

— Сейчас Хранители дарят природе момент просветления и каждый из вас может им воспользоваться. — Его лицо разгладилось, и даже в глазах, по-моему, появилось что-то по-человечески мягкое. — Надо лишь постараться отбросить все земное и ненужное. Отделить свое внутреннее я от бренного тела и найти связь с ним.

Придвинувшись еще ближе к краю, Сайко медленно поднял одну ногу и, согнув, поставил ее на колено другой. Затем он развел руки в стороны и закрыл глаза, а в наших головах зазвучал его голос.

— Делайте, как я!

Делать нечего, повторяю за стариком, хоть и не так близко к краю. Глаза закрыты, коленка трясется, голос внутри меня завораживает, и я чувствую, как страх отступает. Я словно бы парю в воздухе, а наплывающие звуки убеждают меня.

«Сейчас все возможно, даже самое невероятное! Представь, что ты держишь в руках сумрачные мечи. Создай их сам из энергии мира! Создай и возьми! Сожми их рукояти в своих руках и почувствуй их горячую силу, их энергию, разливающуюся по твоему телу»

Невероятно, но я словно действительно ощущаю тепло, идущее сквозь меня и мечи, но не в руках, а будто они продолжение меня, продолжение моих рук. Это настолько завораживающее, что мне хочется оттолкнуться от сковывающей меня земли и взлететь. Парить над миром, наслаждаясь своим могуществом и силой, но миг эйфории краток, и звуки уже отступают, словно зовя меня обратно, тепло растворяется в воздухе, а мечи тают и пропадают совсем.

Я открываю глаза и вижу звезды. Не сразу, но приходит понимание, что уже ночь, и мы простояли на краю пропасти несколько часов.

Мы переглядываемся между собой в некоторой растерянности, а голос Сайко жестко возвращает нас в реальный мир.

— Запомните свои сегодняшние ощущения, возможно, они очень скоро вам пригодятся. В будущем очень многое будет зависеть от того, научитесь вы использовать их или нет.

Мы лежим в своем шалаше. За ненадежной, лиственной стеной темнота и джунгли со своей ночной жизнью. Мои глаза открыты, но дикие крики обезьян и грозное рычание хищников здесь ни при чем. Последние события гонят сон, и я чувствую, что мои товарищи тоже не спят и по той же причине. Всех переполняют эмоции и противоречивые желания. С одной стороны, то, что происходило с каждым из нас на храмовой стене было настолько личным, что рассказывать другим не хотелось, а с другой — всех просто разрывало от желания поделиться впечатлениями и узнать, испытывали ли остальные что-то подобное. А еще вопросы: что это было, к чему все это было показано, момент просветления всем открыл то же что и мне или другим что-то иное?

Первым, как ни странно, не выдержал Дамир. Прервав всеобщее показное молчание, он глубокомысленно изрек:

— Мне вот интересно, спит кто-нибудь сейчас или нет?

Поскольку никто сразу не откликнулся, то он добавил:

— Я к тому, что если мне одному только интересно, что другие увидели в момент просветления, то я готов перетерпеть и дальше ворочаться в бесполезных попытках заснуть. А если нет, то давайте договоримся, что каждый расскажет, что видел и чувствовал. Не хочется, знаете ли, откровенничать в одиночку. Если согласны, то я даже могу начать. Что скажете?!

Не поднимая головы, произношу почти сразу.

— Я согласен.

Следом подхватывает Салах.

— Согласен. Только хочу сначала рассказ Юни услышать.

Последней отзывается Таис.

— Я за.

После этого все, как по команде, приподнялись и уселись поудобней. Выждав, пока все успокоятся, Дамир начал, как и обещал, первым.

— Не знаю как вы, а меня, признаюсь, немного трясло, когда на краю пропасти я остался стоять на одной ноге. А как голос услышал, так все страхи разом пропали. Словно я оторвался от земли и полетел. Парю в воздухе, подо мной серые клубы облаков и чувствую, словно я не один, словно бы я разделился, и рядом со мной летят еще двое абсолютно таких же как я, но будто отлитых из серебра. Они вроде бы связаны со мной невидимой нитью, и в руках у них точно такие же бамбуковые палки, как и у меня. Веет от них угрозой и беспощадностью. Ко всем, ко всему миру, но только не ко мне! Мне они словно клянутся в верности! Я это ощущаю так, будто сам их клятву когда-то слышал, и еще чувствую, что могу им приказать все что угодно. Не управлять как своими руками, а приказывать. Ну в общем работать как инструментом, что ли. Чувствую, что могу, но не знаю как.

Дамир затих, словно собираясь с мыслями, но продолжить не успел, потому что, не утерпев, вмешался Салах.

— Вот же демоны! А у меня не так! — Он видать забыл, что собирался говорить только после меня, и его было уже не остановить. — Я-то у края не испугался! Высота для меня тьфу, ерунда! — Салах выдал это, как предисловие к рассказу, выдохнул и тут же продолжил, активно жестикулируя руками. — Так вот значит, стою, глаза закрыты, не качаюсь ни капли, и тут вдруг как заволокло все туманом, ног не видно. Плыву в этом мареве, и вижу рядом со мной летят два огромных чудовища. Головы как у орла, а тела львиные и отливают бронзой. Машут своими здоровенными крыльями и на меня косятся, а у меня ни капли страха. Глажу их как псов дворовых, а они глаза жмурят от удовольствия. И все это так странно, потому что эти чудища как бы часть меня и что-то клекочут они на своем орлином языке, а я их не понимаю. Стараюсь, вникаю, а все бесполезно. Вижу же, говорят мне что-то, а ни хрена не разобрать!

Он в последний раз эмоционально рубанул рукой и испытывающе уставился на меня.

— Как думаешь, что это было?

Знаю по себе, чтобы не рассказывали другие про Сумрак и сумрачных стражей, все это не идет ни в какое сравнение с тем, что видишь там воочию. Не удивительно, что парней так зацепило. У меня то нет ни малейшего сомнения в толковании того, что они видели, и я говорю им об этом с полной уверенностью.

— Момент просветления показал тебе, так же как и Дамиру ваших сумрачных стражей. Вы же интересовались как они выглядят.

— Вот оно что! — Протянул Салах, вкладывая в восклицание нотку разочарования, мол посмотреть на стражей, конечно, здорово, но я ожидал чего-то покруче.