Перевожу взгляд с его побледневшего лица на внезапно появившихся из стены огромных грифонов и несколько мгновений пытаюсь это осмыслить.

«Это что же получается. Салах застрял, а его стражи прошли врата как ни в чем ни бывало. Как это может быть?! Выходит, не так уж они и связаны друг с другом!» — Готового ответа у меня нет, и я выбрасываю из головы эти мысли, как несвоевременные, и пытаюсь хоть как-то успокоить товарища.

Не разобравшись сразу в чем дело, сходу даю ему кучу бесполезных советов, типа не делай резких движений, двигайся помягче, поспокойней, пока не понимаю, что не в этом проблема.

«От него ничего не зависит, — осознаю я, — это желе его не пускает. А почему?»

Вопрос остается без ответа, но, к счастью, в голове появляется голос Гора.

Потому что вы оба дебилы! Он-то ладно, но ты, Юни…! Я надеялся, ты хоть немного поумнел, но вижу зря! Как тебе в голову могло прийти, что в Сумрак может войти любой, достаточно ему пролезть через какое-то-там желе.

Не обращаю внимания на «дебилов» и прочее, а озадаченно спрашиваю о главном, понимая, что демон не шутит.

— Так, что же будет?

Одно из трех. — В голосе Гора появляются скептически-насмешливые нотки. — Либо кто-то достаточно мощный обеспечит ему проход во Тьму или выход обратно в мир Света, либо он сам войдет в Сумрак и стена его пропустит, либо останется висеть в таком состоянии, пока не задохнется от «чудесного» сумеречного воздуха.

Третий вариант меня не устраивает полностью. Первый — невыполним, поскольку создатель тоннеля вряд ли пойдет нам навстречу, а у меня самого для такого ещё маловато силенок. Остается только вариант номер два, тем более что уровень развития заклинания Дойс у Салаха это позволяет.

Вскидываю взгляд на друга, и вижу затаившийся в его глазах страх. Он даже не пытается храбриться, и единственно, что удерживает его от полной паники, это вид собственных стражей.

«Да уж, — пытаюсь иронией заставить себя мыслить позитивно, — вид здоровенных мифических грифонов может отвлечь от чего угодно, но ненадолго».

Встревоженный голос Салаха тут же подтверждает это.

— Ты знаешь, Юни, я не трус, но признаюсь тебе, сейчас я в ужасе. Умоляю тебя, сделай что-нибудь, не оставляй меня умирать здесь, как застрявшую в патоке муху.

Как могу пытаюсь его успокоить.

— Не пори чушь! Никто тебя не оставит, лучше скажи, что ты видишь?! — Спрашиваю, потому что вспомнил свое собственное вхождение в Сумрак. — Присмотрись повнимательнее, ты видишь на земле свою тень?

В глазах Салаха появляется осмысленность, и они, оторвавшись от стражей, начинают хаотично шарить по полу. Через мгновение слышу его обрадованный голос.

— Вижу! Что дальше?!

Дальше, понятно, не все так просто, но я не спешу его огорчать и начинаю издалека.

— Как ты понимаешь, солнца здесь нет, стало быть и тени быть не может, но она есть! Потому что это сумрачная тень или не тень вовсе, а как я вам уже говорил — часть вашего сознания в Сумраке. Чтобы желе тебя пропустило, нужно, чтобы ты получил способность войти в Сумрак, а для этого тебе надо воссоединиться со своей тенью.

На мое путаное объяснение Салах отчаянно возопил:

— Да как же, я соединюсь с ней, ежели она моя тень?!

То ли я плохо объясняю, то ли что, но я уже начинаю жалеть, что застрял не Дамир. Впрочем, поправляю себя, у того это еще впереди.

Начинаю объяснять по новой с краткого, но емкого окрика.

— Не ори, а попытайся понять. — Сосредотачиваю на себе взгляд товарища. — Это не тень, это часть тебя. Отпусти свое сознание, представь как две твои разделенные части соединяются, и все произойдет само собой.

Понимаю, что для Салаха самое трудное в такой ситуации, это как раз расслабиться и продолжаю говорить и говорить, повторяя одно и то же.

— Расслабься, представь, как ты нависаешь над свое тенью и впитываешь ее, как губка!

Время идет, я повторяю и повторяю, считывая по глазам Салаха каждую его неудачную попытку. Неожиданно в мой ментальный монолог вклинивается завораживающий мелодичный напев. Он успокаивает, настраивая на умиротворяющий лад, и впервые я читаю на лице друга уверенность и спокойствие.

В этом напеве слышу знакомые нотки Таис и понимаю, что она пришла нам на помощь. Ее голос или магия, явно помогают Салаху, и я начинаю верить в счастливое окончание нашей авантюры. Слежу за Салахом, и тут краем глаза замечаю, что грифоны начали вести себя, мягко говоря, странно. Они, закудахтав словно курицы, начали скакать и махать крыльями, как две наседки, загоняющие своих цыплят домой.

Мгновение полного непонимания, и вдруг до меня доходит, они подгоняют то, что я называю тенью, под плавающее сверху сознание Салаха. Я этого не вижу, а они видят, так как тоже являются частью его сознания.

Поняв, я может быть впервые с момента, как Салах застрял в желе, позволяю себе улыбнуться, уж больно комично это выглядит.

Мелодичный напев смешивается с криком и возней грифонов, закручиваясь в спираль совершенно невероятного звука. Еще пара мгновений этой какофонии, и Салах вдруг буквально вываливается из стены прямо к моим ногам.

Несколько нервных мгновений и мы с Салахом выбираемся обратно в реальность. Желе мерзко чмокает за спиной моего друга, и он падает на землю, жадно хватая ртом воздух. У меня прямо гора с плеч, кажись, обошлось. Дамир смотрит на нас, выпучив глаза, для него мы только что влезли в желейную стену и тут же, как безумные вывалились обратно.

Видя состояние Салаха, он бросается ко мне.

— Что случилось?! Что с ним?!

Выдохнув, я успокаиваю его.

— Хвала, Хранителям, ничего страшного. — И посмотрев на пытающего подняться Салаха, добавляю скорее для себя. — Но тренироваться входить в Сумрак все–таки лучше не так экстремально.

Пока наш друг приходит в себя, я рассказываю Дамиру о случившемся во всех подробностях. Тот слушает молча и все больше мрачнеет, а вот оклемавшийся Салах подает голос.

— Как хотите, а я в этот кисель больше не полезу!

Не обращаю внимания на эти слова. Я знаю этого парня! Знаю настолько, что не пытаюсь его даже поддеть, ведь стоит сказать ему что–нибудь типа, — неужто ты струсил, Салах, и, я уверен, он встанет и полезет куда угодно, даже на верную смерть, лишь бы доказать, что чувство страха ему неведомо. Такой он парень, этот Салах, поэтому я просто растягиваю рот в подобие улыбки, делая вид, что шутка получилась смешная.

— Ладно, — обвожу взглядом их обоих, — вижу, не с того мы начали! Без свободного доступа в Сумрак вам в проход лучше не соваться, но, как говорится, нет худа без добра.

Делаю паузу, и в глазах Дамира вспыхивает интерес.

— Объясни!

Я сам осознал сей факт только сейчас и еще как следует не переварил, но пытаюсь изложить свою мысль с ходу.

— Вы не могли войти в Сумрак, потому что не понимали с чего начать, и вообще, как это делать. А теперь, этот, как его называет Салах, кисель дает вам возможность сделать первый шаг.

Дамир еще не понимает меня, он не видел ни Сумрака, ни сумрачной тени, а вот в глазах Салаха вспыхивает понимание. Я подтверждающе киваю и продолжаю.

— Да, ты прав, эти созданные Тьмой ворота помогут вам увидеть Сумрак и свою сумрачную тень, а это уже полдела.

Беру Дамира за руку и подвожу к стене.

— Будем тренироваться отсюда, не пытаясь пройти в тоннель. — Подталкиваю его к так похожему на реальный гранит желе. — Аккуратно забирайся туда, но не целиком. Голову держи снаружи, если застрянешь то, по крайней мере сможешь дышать и не будет такой спешки и нервозности.

Дамир потихоньку лезет в стену, левая рука, нога, половина бедра… Я слежу за ним, читая по его глазам все, что происходит. Вот он скрылся уже почти целиком, снаружи торчит только голова, часть груди и правая рука, а его взгляд по–прежнему ничего кроме напряженного ожидания не выражает.

— Ничего не вижу! — Разочарованно изрекает торчащая из стены голова, и Дамир пытается выбраться обратно, но по вспыхнувшему в глазах ужасу видно, что у него ничего не получается.