Ну, вот зачем лысой расческа? Прежде чем отрастут волосы настолько, чтобы их нужно было расчесывать, должно пройти, наверное, месяца три, если, конечно, у этого тела растут волосы. Но, главное, эта вещь определенно была произведением искусства: деревянная, с изящными кропотливо вырезанными рисунками, которые напоминали побеги растений, и какими-то желтыми камушками на ручке. Такой расческе место в музее, а не в походе. Хотела даже оставить ее тут, но блестевшие камушки натолкнули меня на мысль, что камни можно выковырнуть и продать, ну или продать саму расческу. Я уже убедилась, что в этом мире были разумные существа, а раз так, то желательно иметь местную валюту или то, что может ее заменить. Расческа показалась мне именно такой вещью.

А вот с водой намечались проблемы, все, что у меня было, я допила. Осталось только два варианта, либо страдать от жажды, либо от отравления. Возможно, если пить понемногу отравление не будет таким сильным? В тот раз я нахлебалась от души, и, видимо, через прокушенный язык отрава из воды попала сразу в кровь. Может, именно из-за этого пришлось валяться в полубессознательном состоянии целый день?

В любом случае, похоже, что другой воды тут нет, поэтому я обошла храм, отважно подошла к статуе с чашей, умылась, а потом отхлебнула глоточек воды. В прошлый раз мне почти сразу после этого стало плохо, но сейчас никаких неприятных ощущений не было, поэтому и рискнула отпить еще глоточек. Подождав несколько минут, но, так и не дождавшись ухудшения состояния, я решила ополоснуться, тряпки на ногах пришлось разматывать, а потом снова заматывать. Неудобные все же эти обомотки.

Разглядывая свое тело, я обратила внимание на то, что кожа однозначно стала светлее. Если раньше она была насыщенного темно-зеленого оттенка, то сейчас цветом напоминала газонную траву. Кроме того, общая бугристость, так сказать, сглаживалась. Хорошо бы дальше моя кожа менялась и выглядела более эстетично.

Кстати, никакого недомогания не было, возможно, не вода виновата в моем плохом самочувствии. Подумав, я набрала в опустевшую флягу воды, все равно другого варианта тут нет. День клонился к вечеру. Я помыла мелкую картошку и рискнула попробовать ее. Вкус был похож на смесь яблока и моркови с сахаром. Естественно, мой перекус как-то быстро закончился, но чувства насыщения не было, наоборот, есть захотелось еще больше.

Пока в рюкзачке есть еда, надо уходить из долины. Вопрос куда не стоял — тут только один путь — к ущелью. Похоже, мне предстоит двигаться по горному району, жаль, что те штыри, что я вбила и заклинила, не вытащишь. Точно! Можно влезть на чердак и попробовать выковырять еще штырей!

Ноги гудели от нагрузки, но покой нам только снится. Я снова возвратилась в храм, залезла на чердак и наковыряла еще два загнутых штыря.

— Нарекаю вас альпинистскими крюками! — торжественно изрекла я.

Есть хотелось неимоверно, но вся еда находилась в рюкзачке, а рюкзачок в пещерке.

Спуститься сейчас не составило бы труда, но вот сил выбраться, да еще и с рюкзаком, у меня не было. Кроме того, местное солнце уже пряталось за скалы, прощально посверкивая лучиками из-за вершин гор. Все же придется и эту ночь спать на камнях в пещерке. Хотя в храме есть кровати, но зато там нет еды. А вот завтра предстоит выбираться из пещеры, но уже с рюкзачком. Только мысль об этом вызывала боль в ногах, руках и пальцах. В горах каждый грамм на себе чувствуется.

И тут мне пришла в голову мысль, которая по-хорошему должна была прийти тогда, когда я нашла второй кусок веревки. Зачем таскать на себе рюкзак, если его можно вытащить позже? Обрадованная решением я привязала вторую веревку к руке статуи. Конец веревки болтался как раз недалеко от пещеры. Выловить его и привязать рюкзак, не составит проблемы. Завтра я тем же путем выберусь из пещеры, подойду к статуе и вытащу привязанный рюкзак. Я едва не запрыгала от счастья: ползать по скале с рюкзаком не придется! Конечно, и самой выбраться из пещеры проблематично, но второй раз по маршруту идти легче. Надеюсь, завтра мои мышцы достаточно отдохнут, чтобы второй раз совершить подвиг по вылезанию из пещеры. Эх, мне бы мое тренированное тело, а не это недоразумение. Хотя, наверное, постепенно мышцы нарастут.

Я аккуратно спустилась, так же как и в первый раз. Потом поймала конец веревки, на которой планировала вытащить рюкзачок, завязала парочку узелков и заклинила в небольшой трещинке возле пещеры — нечего веревке болтаться всю ночь.

К тому времени почти стемнело, поэтому ужинала я в полной темноте, размышляя о своей судьбе. Что я тут делаю? Зачем и какую душу вызывали «красноармейцы»? Как там? Кокон Анотлии. Кокон — это, наверное, тело. А кто такая Анотлия? Видно этот жрец-убийца что-то намудрил, и вместо этой Анотлии призвалась я.

В голову полезли мысли о доме, о родных и близких, перед глазами встало родное лицо Миши. Стоп! Сейчас не время, надо отдохнуть, завтра тяжелый день. Не время, все потом.

*Скальники (скальные туфли) — специализированный тип обуви, предназначенный для скалолазания и альпинизма.

*«Новости галактики» — радиостанция культовой компьютерной игры «Fallout 3» Действие «Fallout 3» происходит в мире, медленно возрождающемся после ядерной войны 2077 года. «Воооууу, дети мои» — обращение диджея радиостанции.

Привалившись к стене, Раинель Арденариен из клана Серебряной ивы смотрел на своего побратима Амрана, который неспешно помешивал похлебку. Им повезло, что они нашли этот грот, тут располагалась одна из редких в этих горах аномалий, здесь можно было колдовать. Магические и не магические создания недаром обходили стороной Черные горы, ведь постепенно эти горы высасывали магический резерв и силы, а постоянное проживание здесь быстро убивало.

Сам по себе черный камень был достаточно полезен и использовался в браслетах для детей-магов с сильным даром. Он оттягивал на себя большую часть магического резерва, и ребенок не мог сотворить мощного заклинания. Это так же помогало при обучении, малыши учились точно дозировать количество маны, что вкладывалось в заклинание.

Так же черный камень применялся в исследовательских лабораториях, шкатулки из него могли разрядить, а то и вовсе сломать опасный артефакт. Ну и, конечно, магов-преступников заковывали в ошейник или браслеты из черного камня, хотя, чаще всего, тех, кто нарушил закон, клятвой, как раба, привязывали и отправляли на какие-то малопривлекательные работы. Если преступник отказывался дать клятву, то мага просто убивали. Чаще всего ошейники или браслеты использовались только для магов, вина которых пока еще не доказана.

Но тут в горах было слишком много этого камня. Изредка попадались редкие вкрапления других пород, которые экранировали действие черного, но этого было мало, чтобы эльф мог чувствовать себя комфортно. Василиски и эльфы относились к полностью магическим созданиям и, находясь в Черных горах, не просто теряли свой магический резерв, а постепенно лишались большей части сил, поэтому Амран и Лоран взяли на себя обязанности по устройству лагеря, пока они с Уорном отдыхали.

Кроме Раинеля и его побратимов, отряд состоял еще из шести разумных: четыре человека, из них два мага-портальщика Гарас и Соринин, два воина братья-близнецы Дидлау и два келрита с непроизносимыми именами. К сожалению, предположение Амрана о том, что сегодня вечером они будут в долине, не подтвердилось, но большая часть пути осталась позади. Если дальше нет сильных завалов, то добраться до храма они должны уже завтра.

На небольшой стоянке никто не суетился: братья отправились в дозор, два портальщика в дальней части грота наковыряли местного камня и увлеченно переговаривались, один из келритов точил меч, второй — перебирал наконечники для стрел, Лоран с Амраном занимались ужином, а Ранель и Уорн отдыхали.

Раинель закрыл глаза и ненадолго провалился в сон. Разбудил его Лоран, сунув под нос миску с похлебкой и отвар из трав. Есть эльфу не хотелось, он понимал, что нужно. Сил завтра потребуется много. Конечно, Раин слышал про Черные горы, но одно дело слышать, другое на собственной шкуре понять, что это такое. Всего после четырнадцати часов под землей, он чувствовал себя так, как будто шел несколько суток без сна и отдыха.