Оказалось, что Лоран тоже глава рода, основатель, но он сразу смирился с тем, что останется единственным его представителем. Кстати, род некроманта — Хаукрорн — переводился с раириша, как черный Рорн, то есть, черное солнце. Это меня несколько рассмешило: некромант-то, оказывается, у нас солнышко!

В общем, взвесив все «за» и «против», решила, что перейду в род к Уорну. Конечно, я предполагала, что василиска это обрадует, но все же не настолько. Сначала он несколько раз переспрашивал, а затем вдруг резко вскочил, поднял на меня руки и закружил по комнате. От неожиданности я взвизгнула, а потом рассмеялась. Уж очень заразительно радовался василиск.

— Спасибо! — сказал он, поставив меня на пол и прижав к себе.

Голова слегка кружилась, поэтому я не разрывала объятья. Уорн смотрел на меня таким взглядом, как будто до конца не верил в то, что произошло. Меня окутывал его немного горький запах, через одежду я ощущала его твердое тело, руки на моей спине.

— Спасибо, — прошептал василиск снова, обхватил мое лицо и нежно поцеловал в нос. А потом медленно отстранился.

Никогда не думала, что поцелуи в нос могут быть такими… волнительными. Поведение Уорна совсем не вязалось с его обычным образом. Василиск прекрасно умел держать себя в руках. Его манеры, речь, осанка, взгляд — все выдавало в нем аристократа. Актеры нашего мира в исторических фильмах только играли высшее общество, а Уорн не играл, он был аристократом.

Я видела, каким он приходил с работы — замороженный, ледяной. Если бы его перенести в наш мир, он бы запросто сошел за какого-нибудь чопорного английского джентльмена из девятнадцатого века: безупречная речь, манеры, одежда. Только со мной и с побратимами он оттаивал, сквозь холодную стальную маску проступали его истинные чувства. Но даже в близком кругу, он не позволял себе вольностей.

Лоран мог спокойно до меня дотронуться, взять за руку, приобнять, иногда даже пощекотать. Раинель последнее время часто приходил ко мне пожелать спокойной ночи. Как правило, мы недолго разговаривали, но эльф повторял, что ходить к девушкам вечером неприлично. И, тем не менее, приходил.

Амран норовил каждый раз подхватить меня на руки, когда ему казалось, что я устала, испугалась, у меня заболела нога, испортилось настроение, закружилась голова и тому подобное. Вот, ни за что бы не подумала, что келрит такой мнительный! Нет, я понимала, что побратимы мягко и ненавязчиво приучают меня к себе. Я и без связи знала, что Амран желал этих прикосновений. Но келрит каждый раз умело изображал непонимание и раскаяние так, что обижаться на него не получалось. Он не позволял себе лишнего, не опускал руки ниже талии, не лапал, не смотрел, раздевая взглядом. По крайней мере, я не видела, чтобы он так смотрел.

Наши отношения скорее походили на дружеские, с небольшой долей флирта. Немного романтично, но не более. А вот с Уорном все было не так. Он был вежлив и доброжелателен, но никогда не дотрагивался до меня без разрешения. А тут вдруг поднял на руки, покружил, да еще и поцеловал, и пусть только в нос, но это настолько ошеломило меня, что я еще несколько мгновений смотрела на Уорна и растеряно улыбалась.

До этого момента я была уверена, что василиск не испытывает ко мне никаких чувств, кроме дружеских, но сейчас начала сомневаться. Столько эмоций, столько нежности во взгляде. Слишком крепко он прижал меня, слишком близко, чтобы списать все на дружеское расположение. В этот момент мне захотелось, чтобы между нами возникла связь, захотелось почувствовать его настоящие эмоции, которые прятались за холодной маской.

— Я смутил тебя своей радостью, — кажется, Уорн расстроился.

— Нет, что ты! — покачала головой я. — Просто очень неожиданно видеть тебя таким. И приятно. Мне нравится, как ты улыбаешься, но последнее время ты такой уставший.

— Сейчас идут аресты и допросы, радоваться особенно нечему. Много работы… — Уорн не жаловался, он констатировал факт.

— Да, понимаю. Что теперь надо делать? Написать прошение о принятии в род?

— Напиши, Амран тебе поможет, а я подготовлю все регалии, их надо будет запитать на твою кровь. Ты сможешь управлять родовыми артефактами.

— Ого, даже не знала, что есть какие-то артефакты, а теперь, получается, ими надо учиться управлять. Вдруг не справлюсь?

— Справишься, — заверил меня улыбающийся Уорн, — там ничего сложного. Завтра с Амраном напишите прошение, а послезавтра я извещу императрицу.

После разговора с василиском мне не спалось. Я все думала о том, что происходит. Никогда не считала себя женщиной-вамп, влюбляющей в себя мужчин за несколько мгновений, но побратимам я однозначно нравилась. Причем, всем четырем.

Первый раз у меня такое, что мной заинтересовалось сразу столько мужчин. Никаких иллюзий на этот счет я не питала. Нравлюсь, видимо, потому, что женщины тут другие: более избалованные и капризные. Да и вообще, я ж из другого мира, экзотика и все такое. Но проблема была в том, что мне они тоже нравились, все четверо, и я не могла сказать, кто больше. Каждый чем-то меня привлекал.

Вспомнилось, как несколько дней назад Раинель учил меня ставить блоки. Мы сидели друг напротив друга на мате в тренировочном зале. Нет, на самом деле это был не мат, а специальный ковер, но функцию он выполнял ту же. Эльф смотрелся в позе лотоса, которая тут называлась позой для медитаций, вполне естественно. А вот у меня сидеть так же изящно не получалось: ноги путались, спина косилась и кривилась.

— Для того, чтобы научится закрываться, надо сначала полностью открыться и расслабится, — начал урок Раинель.

Как расслабится, когда сидишь в такой неудобной позе, я не знала, но постаралась.

— Хм… не получается, — констатировал эльф, понаблюдав за моими мучениями, — давай вот так попробуем.

Он положил мои ладони поверх своих, и скомандовал:

— Закрой глаза!

Я послушно зажмурилась.

— Не думай ни о чем. Чувствуй мое тепло, делись своим.

Какое-то время ничего не происходило, но тут я вдруг почувствовала Раинеля. Его чувства в моем представлении бурлили разноцветной водой, смешивая краски. Эльф демонстрировал спокойствие, но я отчетливо видела все его эмоции: симпатию, заинтересованность, расположение, немного грусти и мужское желание. Сильное желание. Я отдернула руки и распахнула глаза.

— Ты…

— Да, я тебя хочу, — сознался Раинель.

От тона, которым он это сказал, у меня сбилось дыхание.

— Тогда я ухожу отсюда, — я постаралась быстро встать. Зачем он привел меня в этот зал? Почему так хочет? Что он тут намеревается…

— Куда? — совершенно спокойно осведомился Раинель, — к Лорану? А ты уверенна, что он хочет тебя меньше?

Сглотнув, я посмотрела на эльфа.

— Что тебя удивляет? — наклонил голову рыжий. — Ты очень красива, ты нравишься мужчинам. Тебя хотят.

— Но… — пролепетала, — до этого же немного, а сейчас…

— А сейчас я просто показал себя. Всего. Такого, какой есть, — Раинель внимательно смотрел на меня, — связь между нами не разорвать. Ты должна привыкнуть к тому, что мы тебя хотим. Мужчины хотят женщин — это естественно. Да, мы будет закрываться, но всего не закроешь.

Его откровенность одновременно пугала и подкупала.

— Ты ведь сильно хочешь… — прошептала я.

— Почему тебя это пугает? Я же не животное, и не буду давить, принуждать тебя, опаивать, — эльф невесело усмехнулся.

— Но ты же… тебе сложно будет сдерживаться… — я оказалась не готова к такой откровенности.

— Да, наверное… Но это мой выбор. Мне не хочется, чтобы ты отшатывалась и боялась меня, если вдруг почувствуешь желание. Воспринимай это, как комплимент. Я считаю тебя привлекательной, всем своим естеством считаю, — слабо улыбнулся Раинель.

— И так всегда?

— Нет. Но сейчас мы одни и говорим откровенно. И потом я буду тебя учить, а это значит, что надо будет полностью себя показать. Мне хочется, чтобы ты увидела меня: мои эмоции, чувства, поняла, узнала. Это меня возбуждает, — и ведь ни слова неправды.