Джастин вспомнил двух своих друзей, которые могли находиться где-то поблизости или очень далеко, тоже в соответствии с правилами. Тогда сперва стоило попытаться открыть глаза и, наконец, оторвать ноющую спину от породы, невероятно ровной и гладкой, больше напоминающей отделку из мрамора.

Подросток чуть не подпрыгнул от удивления, когда застал вокруг себя голые чернеющие в тени каменные стены округлого склепа, и испугался еще сильнее, увидев, что лежит на гробнице. Вот откуда искусно возделанный камень и его ровная гладь.

Джастин, представив самое жуткое и испугавшись самообмана, перекатился на бок и с грохотом, сопровождаемым легким стоном, опрокинулся на пол, по холоду не уступающий своему побратиму. С высоченного, теряющего в пространстве потолка, из небольшого отверстия, откуда поступал весь воздух, на гробовую плиту спадал длинный столп дневного света, позволивший не растеряться в темноте.

Растягивая движения рук, он с трудом смог найти опору и слегка приподняться, рассчитывая одновременно избавиться от последствий перемещения, сковывающих все тело минутным параличом, и быть снова в форме. Ведь мало ли что, а вдруг потревоженный наглым визитом обитатель гробницы восстанет из мертвых, чтобы отомстить тому, кто осмелился нарушить его покой, к тому же могильная плита была немного сдвинута, словно пропуская внутрь воздух.

Совершенствуя движения рук и ног, подросток разминал спину, шею, надеясь своими успехами выиграть как можно больше времени.

Внезапно откуда-то снаружи раздался глухой стук, походивший на удар маленького молотка.

Джастин, замурованный в глубоком склепе с толстенными стенами в полной изоляции от внешнего мира, на секунду задумался о возможно скором спасении, ведь те странные люди вполне могли быть его друзьями, а если нет, то возникал вопрос, представляющий немалую важность. Кто здесь захоронен?

Подросток обошел вдоль и поперек всю гробницу, тщетно пытаясь отыскать любой символ, указывающий на личность мертвеца. Проще было с неимоверным усилием отодвинуть плиту и заглянуть внутрь.

В этот момент на ум пришла блестящая догадка. Люди, а это точно не один человек, что сейчас пробиваются в склеп, наполняя помещение пылью от ударов, видимо рассчитывали разбогатеть, ограбив столь недоступное захоронение.

Оставалось только встретить их с распростертыми объятиями, а что внутри могилы, Джастин посмотреть так и не осмелился, боясь накликать на себя беду. И без того неизвестно, как охотники за сокровищами поведут себя при встрече с ним. Дело может дойти и до кровопролития, а это крайний пик его поведения в экстренных ситуациях.

— Бейте сильнее! Я не могу применить здесь разрушающую магию, весь свод содрогнется, и мы окажемся под завалами! — скомандовал грозный наниматель небольшого отряда кладоискателей, в прошлом промышлявших разбоями на дорогах.

Черная гладкая мантия волшебника полностью укрывала его в темноте подземелья. Людям, охотно исполняющим его повеления за щедрую плату, приходилось иной раз говорить с пустотой, надеясь застать его холодное присутствие, мерцанием факельных огней.

Среди всего разбойничьего сброда выделялся только один представитель, наделенный огромной силой, способный без усилий поднимать на плечах быка и с той же выносливостью орудовать молотом, пока толстенная стена, откалывающаяся по кусочкам вдруг не дала уязвимую трещину, позволив приблизить завершение кропотливой работы.

Внезапно волшебник, издалека, а вероятно он был где-то поблизости, с нетерпением ожидая прогресса, покинул свое уединение, вновь представ перед наемниками во всем своем великолепии, как только увидел первые успехи.

Кладоискатели боялись задержать на нем взгляд. Таким пугающим был его внешний облик, что поневоле хотелось закричать и убежать, страдая паническим расстройством. Лицо волшебника, как и вся кожа на теле, было настолько бледным, что казалось белым, как снег в горах, волосяной покров полностью отсутствовал, придавая еще более неестественный вид. Это его и отличало от всех остальных братьев по мастерству, чьи локоны волос свисали ниже плеч, не имея ничего особо примечательного во внешности, кроме как красоты и здоровья.

В этом же случае возникали одни вопросы. Что случилось с волшебником? Подвергся воздействию более могущественной магии или во время тайного заклинания произнес что-нибудь не то? Может, подхватил какую-нибудь неизлечимую болезнь и цепляется за последние ниточки надежды, чтобы разыскать лекарство?

Если это и недуг, то одно он не забрал у мага — его голос, настолько внушительный и властный, что готов подчинить любого, кто осмелится противоречить владельцу.

— Ну что там?

Окончательно потерял терпение расхититель гробниц и, растолкав всех растерявшихся наемников, заглянул в брешь в стене, не обращая внимания на сгустившееся на месте разлома облако песчаной пыли, странно, что внутри склепа ее не было. Мастерски проделанного молотом прохода было достаточно, чтобы с легкостью протиснуться сквозь стену, не задев ее краев, и оказаться в месте великого захоронения.

Волшебник позвал за собой двоих подручных, несших сумки с магическими принадлежностями, одновременно продвигаясь внутрь и вспоминая опасное заклинание возвращения из мертвых, заученное еще в детстве под контролем строгого наставника.

Только он ступил в пределы округлого склепа, пронзая острым взглядом озаренную светом гробницу, уже представляя, как происходит ритуал, как вдруг ощутил своим феноменальным природным даром внутри чье-то незнакомое присутствие и кого-то не одного.

Смятение разом улеглось, когда он, прежде чем в целях высшей предосторожности осмотреть и проверить каждый темный участок склепа, услышав шорох позади, обернулся, встретив поначалу встревоженным, а затем уверенным, взглядом проследовавших за ним наемников со специальным магическим оснащением.

— Расположите свечи по краям надгробной плиты.

Как только указание было исполнено, волшебник, блеснув зажатым в ладони черным кристаллом, подошел вплотную к гробнице и в зловещем мерцании черных свечей отыскал на плите тонкое отверстие, куда и следовало вставить драгоценный камень. Только маг занес ладонь над геометрическим выточенным в плите рисунком, как его вновь настигло сомнение насчет конфиденциальности его ритуала. Гробница, сплошь покрытая накопившимся за долгие века густым слоем пыли, вселяла недоверие своей верхней частью, словно кто-то недавно лежал на ней, а затем по случайности или от бессилия сполз вниз, оставив один край плиты нетронутым.

Такое открытие еще подтвердило верность предположений волшебника, поставив перед выбором: продолжить ритуал, либо задуть свечи и полностью отдаться на поиски людей, побывавших тут до него и скрывающихся где-то в потемках склепа, по неизвестной причине и неведомым способом проникших внутрь.

Выбрав первое, он вставил кристалл в отверстие и произнес громогласное заклинание, заставившее не раз содрогнуться все подземелье, под воздействием природных сил устоявшее от разрушения.

Столп дневного света резко иссяк, когда небо снаружи заволокли грозовые тучи и ярчайшая молния, пройдя в отверстие подземного свода, ударила в гробницу, заставив надгробную плиту взрывом рассыпающихся осколков разлететься по сторонам, представив взору волшебника тело незнакомого мертвеца, повергнув его в шок.

Тем временем Джастин, наблюдал за происходящим ритуалом с высоты потолочного свода, где его точно не нашел бы ни один маг, силой мысли плотно прижавшись спиной к каменистой жесткой поверхности.

В этот момент глаза умершего открылись, и лицо пронзила ласковая улыбка, а затем его слова достигли подростка:

— Джастин, ты, что там повис? — последовал легкий смешок.

— Алекс!? — в недоумении воскликнул Джастин, увидев в могиле своего друга. — Не ожидал тебя там найти.

Глаза волшебника округлились до невероятного размера, и без того белое лицо, казалось вот-вот озарится ослепительной вспышкой от недоумения и страшного открытия. Потом на смену потрясению, оставаясь незамеченным в густоте мрака, пришло яростное оцепенение, вылившееся на незнакомца из гробницы, которого там уж никак не должно было быть. Если верить легендам и пророчествам о грядущем конце, то в горном склепе величайшими волшебниками древности был заточен колдун по имени Торн, чьи познания в магии превосходили все остальные дошедшие до наших дней вместе взятые, в том числе и секрет бессмертия. Преданный своей соратницей, Торн выпил зелье, с подмешанным ядом. Глаза его закатились, а горло сжалось, и в течение недолгих болевых конвульсий смерть пришла за своей жертвой, встретив неожиданный отпор. Торн, впервые испытавший на себе привкус смерти, еще не полностью овладев навыками бессмертия, не смог окончательно побороть в себе яд, застряв между двумя мирами, миром мертвых и живых. В тот момент его бездыханное тело все посчитали мертвым, решив похоронить, как и подобает со всеми почестями великого мастера колдовства, выбрав самое недоступное для этого место — в глубоком ущелье, тщательно разрушенном после завершения процесса, чтобы никто не осмелился нарушить его покой.