— Надо было тебе все-таки остаться возле бассейна, нервно пошутил я, крутя в руках пачку сигарет. Интересно, здесь можно курить? Ладно, знаков никаких нет… Я подкурил сигарету, и выпустил струю дыма в потолок.

— Да ладно, чего уж там, — махнул рукой приятель, — выкрутимся как нибудь. В крайнем случае, позвонишь отцу.

Ага, как же. Еще бы мне телефон кто нибудь вернул… Да сколько тут можно сидеть!? Я затушил сигарету, и подошел к огромному зеркалу.

— Эй! Кто нибудь! Нам еще долго тут сидеть!? У нас корабль уходит через три часа! — заорал я, тарабаня костяшками пальцев по зеркалу.

— Да никого там нет, давно бы уже пришли! — пожал плечами Макс, — кстати, а что у тебя с глазами?

— А что с ними? — удивился я, и посмотрел на себя в зеркало. Ого! Один глаз остался ярко зеленым, но другой… он превратился в небесно-голубой! Что за чертовщина?!

Дверь неожиданно распахнулась, и в комнату вошла девушка. Она была одета в строгую юбку до колен, белоснежную блузку, и черный жилет. Модная стрижка, веселые глаза — я бы не сказал, что она была похожа на агента Интерпола…

— Месье Венторовский, месье Алферов, прошу извинить за столь длительную задержку. Идите за мной.

Мы с Максом переглянулись, и вышли за девушкой.

— Извините, а как вас зовут? — тут же пристал к ней друг.

— Оливия Жеральди. Я ваш куратор.

— Почему нас задержали? — спросил я. Сейчас узнать это — самое главное.

— Вам все расскажут, месье Венторовский…

— Александр. Можно просто Саша.

— Окей, Александр, — она улыбнулась мне, — всему свое время. Сюда, пожалуйста, — она открыла своим ключом-картой одну из боковых дверей. Мы оказались на лестничной клетке.

— Нам на нижние этажи, — сказала Оливия, спускаясь первой. Мы с Максом в очередной раз пожали плечами, и начали спускаться за провожатой. Спустя несколько этажей мы оказались на стоянке.

— Садитесь, — открыла дверь «BMW x6» девушка.

Мы послушно сели…

— Внимание! В здание находятся трое опасных преступников! Всем сотрудникам — при обнаружении немедленно сообщить охране здания, и попытаться задержать беглецов любой ценой! — неожиданно раздался на парковке громкий голос.

— Быстро в машину! — вскрикнула Оливия, срывая очки с носа, и распуская хвост. Мы с Максом недоуменно смотрели на нее. Через пару секунд до меня дошло…

— Так вы не из Интерпола?

— Быстро в машину, идиоты, если хотите жить! — заорала она, толкая Макса на заднее сиденье. Я прыгнул вперед, и Оливия, наконец, села за руль. Колеса взвизгнули, и девушка с места взяла разгон. Несколько раз свернув, мы оказались перед постом охраны.

— Держитесь! — крикнула девушка. Мы вцепились в сиденья. Оливия прибавила газу. Охрана, успевшая получить приказ никого не выпускать, не стала поднимать шлагбаум, и открыла огонь по машине.

— Если попадут по колесам… — начал было Макс, но Оливия прервала его, кинув мне пистолет.

— Справишься?

Я не успел удивиться. Вообще не успел ничего осознать. Мою волю как будто подвинули глубоко в подсознание… Я просто передернул затвор, опустил окно, и сделал на выходе несколько выстрелов. Двумя я подстрелил охранников, еще двумя отстрелил шлагбаум — видимо были заряжены бронебойные… Сверчок вжался в мое тело, приятно вибрируя… Оливия нажала на педаль до упора, и мы вылетели с парковки. Через секунду мы уже неслись по улицам Лиссабона, и я пришел в себя.

— Я… я убил их… — пробормотал я, роняя пистолет под ноги.

Оливия посмотрела на меня с сожалением.

— Если бы ты этого не сделал, нас бы поймали. И поверь, это было бы похуже смерти…

— Что? О чем ты вообще?! Кто ты такая?

— Я уже назвала свое имя.

— Кто ты такая!? — заорал я, еле сдерживаясь, чтобы не приставить пистолет к ее виску.

— Ты все узнаешь, как только мы приедем на место. Тебе все расскажут! То, что ты втянул во все это своего друга, конечно плохо, но… — она пожала плечами.

Я уткнулся взглядом в окно. Не хочет говорить, ну и не надо. Скоро все узнаю… Макс благоразумно молчал…

Мы приехали к какому-то заброшенному складу на окраине города. Оливия загнала авто внутрь, и вышла из машины. Приплыли, блин! Пристрелят сейчас, и поминай как звали…

— Выходите, — скомандовала девушка. Мы послушно вышли из машины. Оливия уже шагала к двери в противоположной части здания. Мы пошли за ней. Я на всякий случай проверил, легко ли выходит стилет из тайника.

— Прошу вам, господа, — улыбнулась девушка, — скоро вы узнаете все, что вас интересует… — и открыла дверь, пропуская нас вперед.

Сказать что я обалдел — не сказать ничего! Никакого следа заброшенного склада! Кругом — огромный зал, со стеклянными досками, висящими перед столами, кругом компы, какие то аппараты — некоторые я видел у отца в лабораториях, некоторые не видел никогда… Люди, работающие тут совершенно не обращали на нас внимания. Оливия провела нас куда то вглубь зала, и мы поднялись за ней по лестнице на второй этаж. Она подвела нас к двери.

— Вообще-то разговор планировался только с Александром, но так как вы вместе вляпались во все это, — она передернула плечами, давая понять, что мы сами виноваты.

Мне надоело выслушивать эти недомолвки, поэтому я просто толкнул дверь, и шагнул в комнату. Макс вошел за мной.

Комната была огромной. Точнее, это был тот зал, но превращенный в кабинет. В центре стоял большой письменный стол, три кресла, за одним из которых сидел чуть пожилой, грузный мужчина. Над столом висела сенсорная доска, по ней бегали какие то непонятные символы. Мужчина приветливо махнул нам рукой, приглашая присесть. Мы не стали отказываться.

— Здравствуйте, Александр! — это был тот самый голос из диктофона, — Здравствуйте, Максимилиан! — Макс только поморщился от своего перековерканного имени.

— Итак, вы наверное, желаете знать, что происходит вокруг вас?

— Да. И желательно побыстрее, — язвительно сказал я — мне еще нужно как то объяснить родителям, почему я потерялся во время круиза, — прорычал я, глядя на часы. На корабль, судя по всему, мы с Максом уже не успеем…

— Не волнуйтесь, молодой человек, ваши родители отправились в экспедицию на Эверест, так что выйдут на связь не скоро. Ваши же родные, господин Алферов, думают что вы по прежнему в круизе. Теперь я попрошу не перебивать меня — я очень не люблю прерываться.

Меня зовут Виктор Беляев. Я — близкий друг Льва Гумилева. Вам что нибудь известно о нем?

Мы с Максом кивнули. На нашем факультете мы уже столкнулись с теорией этногенеза и пассионарности. Беляев тем временем продолжал.

— С недавнего времени в мире довольно напряженная обстановка. Последние войны, случай в Америке, перед этим — исследования Андрея Гумилева в Арктике… Обычно люди не подозревают, почему это происходит. Обычно. Но не в случае со мной. Как вы могли заметить, на меня работает огромный штат сотрудников — ученые, изотерики, историки, биологи, антропологи. Знаете в чем секрет развития человечества? Вот в этом, — и он ткнул своим мясистым пальцем в медальон.

Я в недоумении посмотрел на него.

— Что это значит?

— Вы заметили, что ваш цвет глаз изменился?

Я кивнул.

Фигурки не только влияют на уровень меланина в организме человека, что приводит к смене цвета радужки глаза, но и дают определенные, хм… способности. Они у вас уже проявлялись?

Я вспомнил, как безжалостно расстрелял охрану на парковке, и снова кивнул.

— Многие ключевые фигуры в истории владели такими фигурками, — продолжил Беляев, — Гитлер, Дрейк, Наполеон, Че Гевара… У всех них были разные фигурки, и каждая давала своему владельцу определенные умения.

— А что было у Гитлера? — я не удержался, что бы не спросить.

— Орел. Он обладал очень сильным даром убеждения, как ты знаешь, — улыбнулся Беляев. Макс все это время молчал.

— И что, у всех обладателей фигурок есть миссия? — спросил я.

— Практически у всех, — согласился Беляев, — но твой случай — особый.