— Мы не имеем право скрывать от него правду, — с уверенностью в голосе произнес прозрачный.

— Одно дело рассказать правду и совсем другое отдать ему предмет.

Сказав это, мужчина печально вздохнул, хотя возможно это только показалось. С крепким плотным телосложением контрастировало лицо мужчины. Оно имело весьма добродушный вид, а уголки рта были слегка опущены, что передавало выражению лица некую покорность и смиренность. Одет он был в старые брюки и вязаный свитер, с незамысловатым узором.

— От судьбы не уйдешь, — философски изрек, обладатель прозрачной кожи.

— Если на судьбу влияют такие как вы, да еще и, обладая вот такими штуками, — кивнул мужчина, в сторону стола, на котором покоилась фигурка в виде акулы, — то тогда конечно не уйдешь. Куда там.

— Твоя ирония здесь абсолютно не уместна.

Мужчина встал и начал мерить замкнутое пространство маленькой комнаты. Весь вид его говорил, о том, что он нервничает.

— И все-таки опасно втягивать в это парня, — сдаваясь воле своего собеседника, проговорил мужчина, остановившись.

— Решение принимал совет, в котором ты тоже участвовал.

— Но я то был против!

— Зато остальные были «за».

— Остальные практически во все слушаются тебя, — мужчина был раздражен.

— Это наше общее дело. Мы здесь все равны. Так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? — по внешнему виду было понятно, и по тому, как прозвучала фраза, было понятно, что прозрачный знает, что услышит в ответ.

— Да. Уж лучше я, чем кто-то другой.

— Ну, вот и хорошо, — вставая, сказал, обладатель монашеского балдахина, — удачи тебе, Марк.

Сказав это, он вышел из комнаты. Мужчина, которого назвали Марком, лег на кровать и задумался о предстоящем деле.

Наверху уже вечерело. Снег перестал сыпать, словно отдыхая перед следующим заходом. Где то невдалеке завыл волк на медленно поднимающуюся по небосклону Луну.

Сибирская тайга жила своей обычной жизнью.

— Ты уверен, что не хочешь заявить, а полицию? — произнес Дима, взяв со стола чашку кофе.

— А зачем? Ничего ведь не случилось катастрофического. У меня ничего не украли. Физически тоже не пострадал. Так что не стоит.

Макс и Дима сидели в кафе «Бриз», расположенным недалеко от Москвы-реки. Максим поделился с другом о ночном инциденте, произошедшем в его квартире. Дима был уверен, что стоит обратиться к властям. Вдруг ночной гость вернется и захочет забрать свою фигурку. Но Максим был непреклонен.

— Смотри сам конечно. Но это все весьма странно.

— Да все путем будет, — по веселому голосу Макса, было ясно, что его моральное состояние пришло в норму после всех потрясений.

Расплатившись в кафе, друзья решили прогуляться по набережной. Благо, погода располагала к прогулке. Светило солнце, ветра не было, и чувствовалось приближение весны. На пути им попались дети, весело и беззаботно, игравшие в догонялки, молодые пары, а также несколько мужчин и женщин, уже преклонного возраста. На краю мостовой разлеглась кошка, серого цвета, гревшаяся в лучах первого, по-настоящему теплого, и весеннего солнца. Друзья обсуждали вчерашний вечер, шутили, уже забыв о происшествии в квартире Максима.

— Ладно, Макс, пойду я. Обещал Ане зайти к ее родителям. А перед этим надо еще и домой забежать.

— Ну, тогда, давай. Звони, если что.

Обменявшись рукопожатиями, они разошлись. Макс решил зайти на работу, пообщаться с коллегами. Дима спустился в метро и поехал домой готовиться к встрече с родителями, своей девушки. Вспоминая встречу с другом, он наткнулся на мысль, что его что-то беспокоит, но не мог понять, что именно. Весь путь домой, он пытался понять, что именно не так. И только зайдя домой, и, пройдя в ванну, он посмотрел на себя в зеркало, и его осенило. При встрече он не обратил на это внимания. Но сейчас четко понимал, что не ошибался. Глаза Максима были разного цвета.

[Продолжение не ожидается, у автора пропала «муза»]

Пролог

Это было темное, мокрое и страшное помещение, напоминающее старый заброшенный бункер. На стенах были непонятные следы, очень похожие на когти. Все стены были исцарапаны ими. Везде были разбросаны вещи, принадлежащие людям. Когда-то это был один из немногих надежных бункеров против атомного удара, расположенного в тайге.

В это убежище, по воле судьбы, попали трое членов недавно собранной экспедиции. Ее цель — найти лабораторию. Но где находилась эта лаборатория не знал никто, кроме тех, кто в прошлом веке ставил там эксперименты, то ли животных, то ли на людях… Экспедиция была собрана из двух ученых и троих вояк. С самого начала она откладывалась на неопределенный срок, но наконец, через два года, она организовалась. И вот теперь, пройдя трудности тайги, трое из пяти попали черт знает куда! Это была не та лаборатория, которую искали, это вообще не была лаборатория…

— Никита Эдуардович, где мы? — спросил дрожащим голосом один из подразделения.

— Если бы я знал, — ответил ученый, и встав, пошел вперед, во тьму.

Остальные пошли за ним. К счастью, у каждого из членов экспедиции был фонарик, поэтому идти приходилось не в кромешной тьме. Человек из спецподразделения был вооружен «калашом» и пистолетом, имелось по паре обойм к тому и другому. Учены же были вооружены, если это можно назвать оружием, всякими приборами и археологическими штуковинами. От оружия ученые сразу, на отрез, отказались. В свою очередь, каждый из людей, готовивших их в тайгу, настаивали на наличии оружия, но они на то и ученые, оружие для них это сверх мощное орудие, которое нельзя использовать…

— Что это? — подал голос второй ученый, Петр Львович. Он поднял с пола какую-то металлическую фигурку. Она была сделана в виде какой-то каракатицы, или осьминога. В ту же секунду, что Петр Львович поднял фигурку, он… исчез!! Пропал!! Никита Эдуардович начал паниковать и кричать невразумительные слова. Костя, один из вояк, вскинул автомат и начал водить им по помещению.

— Что это за хрень?! — напуганным до чертиков голосом спросил он у Никиты Эдуардовича. — Куда он делся, мать вашу?!

— Я не знаю… — панически ответил ученый.

Что-то упало на пол. В ту же секунду Петр Львович появился. Он был так же напуган, как и остальные. Подняв фонарь с пола, он посветил на Костю. Тот чуть не выстрелил, славу богу, автомат стоял на предохранителе.