Прошло приличное время, пока приятели отдавали должное изыскам московских кулинаров, когда в зале появился Коля. По его сверкающей улыбке Уинсли и Баркер поняли, что через несколько минут они получат ответы на многие вопросы. Макакин подошел к метрдотелю и о чем-то коротко с ним переговорил. Метр важно кивнул головой.

— Господа, как только откушаете, прошу уединиться со мной в кабинете, где можно курить — молодой человек сделал приглашающий жест, — крепкие напитки и десерт подадут туда.

— Не тяните, Николай, — Уинсли нетерпеливо потирал руки, — узнали?

— А то! — откинулся в кресле Макакин, — но не сейчас, потерпите, здесь и у стен, как говорят у нас, могут быть уши. Ешьте, ешьте. Сейчас подъедет мой помощник с оборудованием, которое оградит нас от ненужных ушей, и я все вам расскажу под вьетнамский кофеек с Ричардом Хеннесским[57].

Сейчас московский партнер Уинсли напоминал худого уличного кота, который впервые в жизни наелся «от пуза», и теперь наслаждается жизнью.

Неожиданно, он как-то нервно дернул головой, глаза под очками расширились, будто увидели нечто поразительное, рот приоткрылся, и его голова упала на грудь.

Из затылка Коли Макакина короткой косичкой торчало радужное оперение небольшой стрелы.

«Странно, — отстраненно подумал Баркер, — совсем нет крови».

В этот момент тоненькая струйка проскользнула с затылка по скуле на ворот шелковой сорочки, и Макакин стал медленно сползать на подлокотник кресла. Вдруг молодой человек вздрогнул и выпрямился. На мгновение его лицо приняло осмысленное выражение, но только на мгновение. Напряженное тело несколько раз конвульсивно дернулось и окончательно обмякло в ресторанном кресле. Безумно вытаращенные мертвые глаза уставились в лицо пораженного янки.

— Господа, разрешите убрать? — голос метрдотеля, — вывел американца из состояния ступора. Он заметил, что метрдотель стоит рядом с их столом, а два официанта с выправкой морских пехотинцев аккуратно придают трупу Макакина неестественно живой вид.

— Кто? — выдохнул Баркер.

— Мистер Баркер, стрелок успел уйти из ресторана. Не беспокойтесь, все выходы перекрыты — никуда не денется. Что делать с этим? — метрдотель кивнул на Макакина.

— Во-первых, убрать все следы возвращения несчастного в отель, — Генри вновь был спокоен и собран.

— Генри, проще будет кому-то выйти из отеля под видом бедного Коли и уехать на машине, а затем автокатастрофа, горящая машина, ну, и прочие детали — раздался спокойный голос Уинсли. Он хмуро рассматривал убитого, словно пытаясь что-то увидеть или понять. Наконец, он вздохнул и залпом допил Шардоне.

— Да, да. Сэр Уинсли прав. Только не забудьте взять анализ крови. Возможные отпечатки на стреле. Ну и тому подобное. Необходимо выяснить все, что позволит выйти на след убийцы. Подготовьте записи всех видеокамер. И чем-нибудь скройте дырку от этой «косички», — уточнил задачу Баркер, — не дай Бог кому-нибудь из местных Шерлокхолмсов взбредет в голову провести тщательную экспертизу трупа несчастного Мак-как-кина.

Традиционные московские пробки уже уползли из центра ближе к окраинам и от Президент-отеля до офиса машина долетела за пять минут. Встреча с немецкими компаньонами, которые сопровождали канцлера во время ее визита в Москву, затянулась. Пока поели, поговорили, то да се — домой ехать было уже поздно, потому что позвонила домработница и сообщила — Маруся уже спит. Андрей с горечью подумал о том, что вот и сегодня, в пятничный вечер его планы провести вечер с дочерью рухнули.

Редкие пятна горящих окон говорили о том, что еще не все покинули здание. Стеклянная громада центрального офиса корпорации золотилась в свете фонарей на фоне хмурого неба. Для середины ноября стояла необычно теплая погода. Вместо холода, который уже давно должен был высушить столичные лужи, шли дожди. В одну из них и наступил, выходя из машины, Андрей Гумилев, и это окончательно отравило настроение.

— Володь, — обратился он к шоферу, — ты не расслабляйся, через полчасика поедем домой.

Опускаясь в лифте в помещение «Д», набрал Санича. Это по его просьбе ему пришлось вернуться на работу. Начальник службы охраны попросил уделить ему полчаса для конфиденциального разговора в защищенной от прослушивания комнате. Это означало — Робокоп должен сообщить шефу что-то очень важное, требующее личной встречи и боится доверить это телефонной связи. Даже, такой защищенной, как гумилевская «Черника».

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщила трубка.

Дверь лифта открылась, и он увидел в проеме открытой двери переговорной комнаты Олега, сидящего в кресле. Андрея удивило, что Санич был не один. У двери стояли двое его парней.

— Что случилось? — Андрей от удивления, что увидел здесь целый отряд, забыл даже поздороваться, — Чего народу-то нагнал?

— Здравствуйте Андрей Львович! — Хором прогремели рослые широкоплечие ребята Санича. Эти «двое из ларца»[58] в одинаковых черных костюмах и белоснежных сорочках напоминали «Людей в черном» из американского блокбастера.

— Добрый вечер, Андрей Львович, — поднялся Санич, — пусть постоят у двери, лишними не будут.

Тут до Гумилева дошло, что Санич собирается ему сообщить нечто экстраординарное и хочет обеспечить особые меры безопасности.

— Ну, выкладывай, — обратился он к начальнику службы безопасности, когда за ними закрылась дверь.

— Поступили данные углубленного анализа информации по Беленину, — начал Санич, открывая папку с бумагами.

— Олег, не тяни резину. Пятница. Устал как собака. Надеялся домой пораньше попасть, — массируя усталые глаза, поторопил Санича Андрей.

— Михаил Борисович Беленин — центр международного антигосударственного заговора, — произнеся это, Санич замолчал, ожидая реакции шефа.

— Если ты по поводу всех этих Ненцовых, Овальных, Кальмаровых во главе с Женечкой Колчак, то я тебя убью. И охрана твоя не поможет. — Гумилев попытался изобразить кровожадную физиономию Фредди Крюгера [59] и протянул руки к шее Санича.

— За последние месяцы Беленин несколько раз встречался с представителями США и Великобритании, которые являются постоянными участниками заседаний Бильдербергского клуба[60] и сборищ в «Богемской роще[61]». Кроме того, в октябре его загородную резиденцию посетил некто Макс Шмитке. По данным моих друзей в государственных структурах этот господин является неким координатором действий неонацистов в странах Европы и Америки.

— Олег, если ты думаешь, что я тебя оставлю в живых после того как узнал, на что я пожертвовал пятничный вечер с дочерью — ты заблуждаешься, — Андрей уже начал подниматься из-за стола, когда Санич достал листок бумаги и молча подвинул его к Гумилеву.

— Андрей Львович, ознакомьтесь с этой бумагой.

Андрей вернулся в кресло.

Скупые фразы аналитической программы повергли его в шок. Из выводов «Покрова» выходило, что Беленин еще с начала 90-х имеет обширные бизнес-интересы в Кавказском регионе. В начале эти интересы ограничивались нефтянкой, а в дальнейшем олигарх сумел «оседлать» и другие экономические сферы региона. Самое страшное заключалось в том, что через дочерние и внучатые фирмы Михалборисыча в Прибалтике, Грузии и Украине шли оружейные поставки Дудаеву, а потом и террористическим формированиям.

— Олег, это надо срочно передать Президенту! Если бы это был не «Покров» — я бы не поверил. Сколько времени потребуется для подготовки данных? — Гумилев отложил недочитанные бумаги.