После восстановления мира между Китаем и Россией, и образования Объединенного человечества, корабли корпорации «Кольцо» расчистили тот замусоренный участок, а наши истребители совместно с китайскими «Ишимами» сопровождали конвои на терраформирующую базу проекта «Марс». Только господь бог и Анатолий Викторович Гумилев знали, что перевозят в своих транспортных отсеках огромные планетолеты.
В общем, мир начал налаживаться, и мы способствовали этому как могли.
Даже в блоках нашего училища всюду можно было увидеть яркие плакаты «Построим новый мир вместе» или «Сегодня Марс, завтра весь остальной космос». Довольно-таки бодро они выглядели у входа в столовую, каждое утро заряжая юных пилотов рвением к строительству светлого будущего.
Наступил бесснежный декабрь, и первым что нам предстояло сделать, было выпускной экзамен по классическому троеборью. Стандартная гонка Луна-Земля, охота и отстрел мишеней, и, конечно же, любимое всеми кадетами преодоление препятствий.
Продираясь в боевом экзоскелете «Богатырь» через бетонные джунгли, созданные на необжитой части луны, я думал лишь о том чтобы «вживую» добраться до финиша. Какая уж там победа, лишь бы просто пересечь финишную полосу.
Наши преподаватели по стрельбе и тактическому делу на славу постарались, наворотив целый город набитый препятствиями и условными «террористами», которые могли также условно «убить» экзаменуемых.
Дважды! Дважды в меня попадали из бластера, но бортовой компьютер экзоскелета отмечал подобные вещи как недействительными при использовании «Богатыря», но все равно заносил их в протокол.
Как ни странно, но на финише я был, конечно, не первым, но точно в десятку лучших входил.
По предварительным подсчетам я обгонял кадета Петрова на несколько очков, что конечно грело мое самолюбие, ведь когда мы сдавали троеборье на пятом курсе, Май сделал меня совсем на немного. Один из самых чертовски сложных экзаменов остался позади, впереди же были прочие экзаменационные работы по остальным дисциплинам.
Система, как на ЕГЭ, сколько баллов ты получишь по итогам всех экзаменов, туда тебя и распределят. Может, ты будешь работать в отряде «Альфа», а может, будешь нести вахту на Титане. Все зависело от результатов. Чтобы самому выбирать место распределения нужно было набрать баллов выше определенного порога.
На это ни Май ни я не рассчитывали. Мне сейчас хотелось лишь сдать все выпускные экзамены, затем добиться распределения на «Стрелу» — орбитальную крепость Земли, и жениться на младшем лейтенанте медицинской службы Арине Растропиной.
Кстати о ней, после того как нас всех доставили на орбитальную крепость после боя, мы с Ариной не виделись. Те пятиминутные наши встречи, во время заорбитальных полетов к «Стреле», не в счет. А видео связь настроить со стратегическим объектом Космофлота, довольно сложно, поэтому получалось, что я не знал, что там у нее происходит. Да и мысль о том, что капитан Комаров, испытывавший к моей Арине нежные чувства, сейчас был к ней ближе, чем кто-либо, меня не грела.
Сегодня все измениться. Сегодня великий день. В Петропавловском Летном училище имени Чкалова выпускной вечер. Проклятая война, из-за которой вместо прекрасных майских деньков, нам достались холодные декабрьские вечера, заставила впервые в истории училища сделать выпускной вечер в начале другого года. Но этот факт ничуть не волновал, ни руководство, ни самих будущих офицеров.
Еще вчера вечером на плацу начали устанавливать «обогреватели». Огромные комбайны, благодаря которым, даже при сорокаградусном морозе по нему можно было бегать в одной футболке и шортах.
Сегодняшнее утро было наполнено радостным ожиданием. Я поднял голову, сдвинув одеяло в сторону. Май еще спал, тихо посапывая в подушку. Рядом с его кроватью стоял деревянный стул с повисшей на нем формой, которую еще вчера всем выпускникам развезли боты помощники.
Форма была идеально выглажена и сделана под каждого кадета лично. Иссиня-черные брюки, китель, фуражка с эмблемами Космофлота Объединенного человечества, черные лакированные туфли, которые делались на заказ в лучшем Луноградском ателье. Все это выглядело, по меньшей мере, великолепно на любом из кадетов. Даже самый нескладный и полный пилот, выглядел в этой форме стройным и подтянутым.
Мне жаловаться на свою фигуру было грех, потому что шесть лет в летной училище не прошли даром, но парадную форму мы с Маем несколько раз за вечер примерили. Тогда я чувствовал себя восторженной девушкой, но этот факт казался мне не состоятельным, ведь форма, идеально сидевшая по плечам и ногам, была по-настоящему восхитительной.
Также к общей форме прилагался белый тонкий ремешок, отделанный золотой каймой. Все будущие офицеры знали, что сегодня на этот самый ремешок они повесят свои парадные кортики, как знак офицерской чести.
Я приподнялся на кровати, полностью скинув одеяло. Из форточки веяло утренней прохладой, приятно холодившей кожу.
В коридоре уже слышался некий шум, и топот десятков ног. Мой взгляд лег на часы. Уже почти десять!
— Петров вставай!
Май растерянно соскочил с кровати, вытянувшись по стойке смирно.
— Я думал сегодня выходной, — опомнившись, произнес он.
— Так-то оно так, да только через час уж начнется построение на плацу, а мы с тобой рожи мнем, — произнес я, — поэтому надо собираться.
Дважды повторять было не нужно. Май босиком пошлепал из комнаты в туалет, я направился следом за ним.
— Ванек, мне страшно, — буркнул мне Май в левое ухо, — я сейчас в обморок упаду.
— Не ссы, прорвемся, — подбодрил я друга и сам подумал о том, что в душе у меня творится тоже черти что.
Сегодня ранним декабрьским утром, на, празднично украшенном и специально переделанном, плацу выстроились, сверкающие золотыми, погонами ряды. Помимо нас — выпускников, здесь также было много народу в штатском. Родители, братья, сестры, друзья и вообще все те, кто как-либо причастен к выпускникам. Все они находились на трибунах слева и справа, мы же, как можно более незаметнее, переминаясь с ноги на ногу, стояли на плацу посередине.
Перед нами, блистая своими погонами и множественными наградами на кителях, впереди стоял личный состав летного училища. Почетными гостями праздника стали представители Министерства обороны России, администрации Петропавловска-Камчатского, ветераны и бывшие выпускники.
— Ра-а-а-а-вняйсь! — голос командующего, усиленный микрофонными модулями в десятки раз, разлетелся над плацем. Сто десять человек разом повернули головы направо. Настолько это движение было отточенным, что даже казалось каким-то роботизированным.
— Сми-и-и-и-рна! — скомандовал генерал. Все 110 человек вернулись в нормальное положение и теперь уже смотрели перед собой.
— Подъем флагов начать!
Со всех сторон в уши ударила громкая музыка.
Я посмотрел на трибуны, выискивая взглядом своих родственников. Найти их было достаточно сложно среди этой пестрой, парадно одетой толпы. Но вот я уловил еле заметный взгляд отца. Он, не отрываясь, смотрел на меня.
Как же все-таки здорово, что он здесь сегодня. Я тут же вспомнил как шесть лет назад, когда мне еще было двенадцать, он так же был здесь первого сентября. Черный классический костюм сидел на нем великолепно, наверно он также думал о моей парадной форме.
Рядом с отцом моя младшая сестра, которую я не видел уже четыре года. Она выросла, сейчас ей шестнадцать. Высокая, статная, с длинными вьющимися волосами в прекрасном вечернем платье, по ее горящим глазам видно, что она тоже гордится своим братом.
По правую руку от отца сидела мама, она с кем-то разговаривала, и мило улыбалась, иногда поворачивая голову в сторону рядов.
А кто рядом с ней. Высокая красавица, с тонкими азиатскими чертами лица и длинными прямыми волосами.
Арина о чем-то разговаривала с моей мамой и мне на какой-то миг сделалось легче, от мысли, что они поладили.
Катер с гостями, прибывшими со «Стрелы» мы встречали почти всем училищем. Ведь с некоторыми из них наши выпускники успели почти породниться за то смутное время, которое им пришлось провести вместе.
