Нет, я вовсе не была рада, что я вся такая «неожиданная супер-джива». Хотелось понять, как не следовать за всякой мыслью, прыгая на неё, как блоха на хвост коту? А потом на другую. И на следующую. Пока не смахнут в тар-тарары.

Вообще не понятно: кто сказал, что в каждой мысли есть разумное зерно? И откуда мысли берутся? Возможно, они просто летают в пространстве вокруг нас, и люди ухватывают ту, что ближе. Самые дурацкие — всегда мои! Притягиваются, как родные!

Скажите, вот как можно было подумать в тот момент о памятнике Петру Первому?

— Главное, результат. Ты всех спасла, — заметила Рита, когда я призналась ей.

— А вы с Киату спасли меня. Иначе бы всё!

— Я тут ни при чём, — поджала губы подруга.

— Не-ет, — замотала я головой. — Я же знаю!

Рита лишь пожала плечами.

— Мне хотелось бы совсем не думать, — сказала я. — Но не получается.

— Медитируй, — сказала Рита. — Мне помогает.

— Научишь?

Она кивнула.

— Сядь с прямой спиной. Наблюдай, как вдыхаешь и выдыхаешь.

— А дальше? — я подготовилась к сложным практикам и представлению тысячи солнц или парящих над горами и водопадами орлов, огненных ритуальных знаков, светящихся иероглифов, замысловатых мантр и китайских песнопений.

— Всё, — сказала Рита.

— Как всё? — моргнула я.

— Вот так. Главное, не двигаться. Это самая древняя во всех мирах медитация. Значит, самая правильная. Попробуй. Давай рядышком.

Она села на мою кровать, прислонилась спиной, ровной, как струна, к стене. И я повторила за ней. Как тюфячок, обвалившийся на подушку.

— Глаза закрывай, — сказала она.

— А сколько сидеть?

— Для начала минут десять. Я будильник на своих «умных часах» поставлю.

— Не мало? Десять минут — не серьёзно как-то.

— Ишь, серьёзная какая! Раньше я за тобой серьёзности не замечала. Ты это высиди.

— Да это ж фигня, я усидчивая!

— Тогда полетели! — скомандовала Рита и прикрыла веки.

И я тоже. Раз-два-три, нос зачесался. Чёрт, так сразу?! А нельзя же двигаться! Потом закололо в боку. Потом засаднило в ухе. Потом пересиделась нога. О, мучение! Целый век тянется… Рита обманула меня и поставила будильник на час? Чтобы поиздеваться? Но было как-то неловко сдаваться сразу. Я же супер-джива, спасительница мира и вообще типа избранная. Я сжала зубы и вспомнила, что надо наблюдать за вдохом и выдохом. Дышу. Только все мухи на свете, и мошки, и мысли, что я занимаюсь ерундой, слетелись ко мне, как по команде. О-о-о… Спасите от чесотки! И от желания попить и съесть конфетку… Нет, я сдержусь! Я дышу. Вот он, вдох через ноздри в нос и дальше по груди, и обратно. Ага, чувствуется. И вы-ыдо-ох… Не чешись, пятка! Я — супер-джива! Дышу. И опять дышу!

Я… чёрт! А кто я вообще? И где на самом деле Я? Чесотка и я сама провалились куда-то вверх. Исчезли. И тела будто не стало. Только сладость и жизнь приятно разлились повсюду. А ещё свет впереди и над головой. Я подалась вперёд. Увидела золотое сияние прямо перед собой. Око?!

— Око! Дорогое Око! Ура! — вскричала я, фонтанируя радостью.

— Ну здравствуй, заблудшая моя… — ответил сверкающий глаз и поглотил меня собой.

Вокруг меня был только свет.

— Эй, Око! Дорогое Око, ты где? — озиралась я.

В искристом облаке передо мной появилась дверца. Очень сказочная, красивая, с коваными углами, золотистой ручкой и закругленным верхом — открой и попадёшь в волшебный домик. Я почувствовала радостное волнение, как ребёнок перед встречей с Дедом Морозом. Интересно, что за ней? Дом Ока? Оно меня приглашает? Было бы очень интересно узнать, как и где оно живёт! Я вежливо и негромко постучала. С той стороны тоже постучали. Вкрадчиво, аккуратно, словно передразнивая.

Я недоумённо склонила голову набок: что за игра такая? Постучала ещё раз. Погромче. И стук повторился. Тоже более отчётливый и ясный. Хм…

Нет, ну если стучат, надо открыть. Я дёрнула за ручку и оторопела: весь мир лежал подо мной! А я стояла на пороге… Облака плыли высоко над планетой, переливались белой пеной в лучах двух солнц, сияющих над бирюзовой прослойкой. Я глянула наверх и увидела звёзды и широкое кольцо из камней, опоясывающих планету, как у Сатурна в учебнике Астрономии. Оу, а с поверхности Дживайи не видно было никаких колец! Только позвольте… Я ничего не понимаю! Я же думала, что стою снаружи дома Ока, а оказалась внутри! Как это так?

Я задумалась и, решив ещё раз проверить, как такое возможно, закрыла дверь. Чего мне бояться, если я внутри? Попробую открыть-закрыть несколько раз, интересно, что будет?

Я хлопнула дверцей обратно к притолоке и… зависла над облаком, удерживаясь лишь на ручке-кольце. Ой! Я же летать не умею! А тут высоко и ветер! Я дёрнула на себя ручку изо всех сил, болтаясь, как шарик на ёлке. Дверь начала открываться и растворилась. А я полетела вверх тормашками выше, то расширяясь, то сужаясь до точки, кувыркаясь, как попкорн в стакане. О-о-ой! Я упаду? Или унесусь в космос? Или куда меня тянет? Око, Око! Хватит играть со мной!

Бултых, и я вновь оказалась в вибрирующем облаке белого света. Конечно, стоило бы рассердиться, но всё вокруг оказалось мягким и тёплым, уютным, пушистым, как бочок толстого кота-альбиноса. Я выдохнула и расслабилась, ощущая себя совсем дома. Как же это возможно? Впрочем, разве могло быть дома у Божества обычно? Совершенно нет! И я решила не тратить времени зря, пока Око не придумало новых игр. А потому я сказала:

— Дорогое Око, у меня снова один вопрос, я знаю, что больше нельзя! Но он для меня важнее всех остальных! Я люблю Киату, а он меня. Как нам быть вместе, ведь сейчас мы не можем из-за привязки? Скажи, Око, пожалуйста!

— То что, он сделал сам, должен сам и решить. Любовь была подарена, а с этим даром не играют.

— А как же я? Я ведь тоже страдаю, — всхлипнула я.

— Наберись терпения. Иначе вам точно вместе не быть.

— Почему?

— Активное начало дано мужчинам, пусть и действуют.

— Но ведь он не знал!

— Догадывался. Не дурак…

Я погладила пушистую пену облака и решилась на ещё один вопрос:

— Око, но ведь ты доброе! Почему же ты заставляешь нас страдать?

— Потому что всем подавай одеялку, зефирку и поспать побольше. Или царство, яхту и миллиард мелкими купюрами, и опять поспать побольше. Так вот вы и спите, пока вас не пнёшь. А жить кто будет? Для чего мир создан?

— Так мы же не отказываемся… — покраснела я.

— Но живёте так, словно на самом деле вечные. Зарядку завтра, худеть в понедельник, новая жизнь с нового года…

— Ну да, мы немножко ленивые, — потупилась я. — Не знаю, как Киату, а я даже шпоры к экзаменам в последнюю ночь пишу. Но, дорогое Око, это же разве страшно?! И просто, знаешь, как-то счастья хочется. Прямо очень!

— А его разве мало? — спросило ласково Око. — Весь мир только им и наполнен — смотри!

Я настроилась увидеть что-то волшебное и невероятное, затаив дыхание. Что же будет показано? Танец звёзд? Или парад планет? Или наша будущая свадьба? Ах, как бы я хотела увидеть себя в красивом, как у принцессы, пышном белоснежном платье и Киату рядом! И чтобы мы были вместе. И танцевать! Наверное, вальс и потом…. Я даже зажмурилась в предвкушении. Но отчего-то повеяло холодом. Я открыла глаза, а котистое облако исчезло. Стало темно и пусто. Как в той чёрной дыре. Я протёрла глаза — ничего.

— О, Боже, я ослепла?! — испугалась я. — Око, ты обиделось? Или ты решило меня убить?

Мой голос растворился в темноте и заглох. Словно вокруг меня не пространство, а обитая чёрной ватой узенькая коробка, в которой не было ничего. Совсем ничего! Но как же… Мне так хорошо было в свете и на пушистом белом облаке! Я обратно хочу, а не умирать! Пожалуйста!!! Око!!!

Я замерла в ужасе небытия, понимая, что лучше молчать и набраться терпения, ведь Око само меня отправило сюда. Что там говорила Рита — надо дышать? А я могу дышать? Могу! Ура, могу! Раз-два, вдох-выдох! Я ощутила свой нос, и руки, и вернулась в собственное тело, наполненное теплом. На кровать. Открыла глаза поспешно. Свет щедрыми каплями брызнул мне в нос. Тёплый, с привкусом морского воздуха. Как же много его! Я чувствовала себя, как прозревший слепец. Сердце колотилось в волнении. Я повернула голову и увидела изумительную ветку алых кораллов, изящным деревцем распустившихся на тонком стебле, а рядом кораллы жёлтые и зелёные с каплями нежно-сиреневых бусин. Боже мой! Красота какая! Их принёс мне утром Киату, когда корабль остановился у рифов. Но они не казались такими восхитительными, как сейчас! И вдруг я заметила, насколько красивая у меня каюта! И шторы с золотыми полосками, столик с резными ножками и стул, как из дворца. А ещё столько симпатичных фусичек и финтифлюшек, что я даже не представляю, откуда они появились на военном корабле? Надо же! Не замечала! А рядом со мной сидела подруга, размеренно дыша в медитации. Энергии было много и тянуло на подвиги. В моём масштабе, конечно.