- Ну, что за глупости!.. — отозвался он. — Раздевайтесь, снимайтесь с себя все это барахло и ложитесь спать. Завтра вам принесут другую одежду. В магических браслетах тоже походите до завтра — негоже будить уважаемого мага так поздно. Но завтра ограничители снимут, и вы сможете принять тот облик, какой пожелаете: в вашем возрасте долго ходить в полуформе слишком вредно. Ах, да… Может, вы есть хотите? — спохватился герцог. Котята дружно помотали головами.

Уже взявшегося за дверную ручку Аркаэля догнал робкий вопрос Слэма:

- А… а первая ночь?..

Мужчина вновь с недоумением оглянулся.

- Какая ночь? — спросил он: как-то не рассматривал герцог этих подростков в качестве партнеров по постели.

Мордочка смущенно потупившегося Слэма напоминала помидор. Кьяра светил ушами как фонариками, спрятавшись за брата.

- Вы не думайте, хозяин!.. — вдруг зачастил старший котенок. — Мы хоть и девственники, но в гареме нам все объясняли… ну, как и что делать!.. Даже показали и научили на муляжах!..

Прошедший огонь и воду мужчина, в свое время сменивший множество любовников от робких девственников до прожженных шлюх, почувствовал, как краска смущения заливает его лицо. А эти невинные мальчишки продолжали смотреть на него в ожидании ответа.

- Мы, правда, все умеем, — прошептал Кьяра, — ну… почти все… и учимся быстро…

Аркаэль откашлялся, убирая комок в горле.

- Забудьте об этом, — хрипло произнес он. — Я не собираюсь с вами спать, — и с удивлением отметил, как разочарованно вытянулись мордочки у котят. — И не для этого выпросил вас у императора.

- А… для чего?.. — опасливо уточнил Слэм. Герцог как-то рвано дернул головой и все-таки открыл дверь, выходя.

- Спите, — велел он. — Завтра поговорим.

…Утро для Слэма с Кьярой началось умопомрачительным запахом молока с медом и свежайшей выпечки. Измученные вчерашними событиями, близнецы завалились спать в первой же спальне на одной постели. Единственное, что они успели сделать, это по-быстрому себя удовлетворить, когда евнухи освободили их члены от колец.

Молчаливые слуги помогли им принять ванну и облачили в роскошные одежды, больше приличествующие знатным дворянам, но уж никак не наложникам. Отвыкшие за время жизни в гареме от подобной роскоши, мальчишки совершенно безропотно позволили собой вертеть. Потом их усадили в гостиной за столик, накрытый легким завтраком. И голодные братья в единый миг смели с него все, что там было. Только что тарелки не вылизали. Увидевшие такой аппетит слуги только незаметно поулыбались и сообщили, что скоро обед. После чего оставили растерянных и непонимающих ничего братьев в одиночестве.

Оставшееся до обеда время котята просидели, тесно прижавшись на диванчике под окном гостиной, не шевелясь и не разговаривая. Неопределенное будущее пугало их до темного ужаса.

…На обед их проводили в залитую солнцем комнату-павильон. Совершенно круглую, с витражными окнами от пола до потолка, маленькую и уютную. Герцог уже сидел за накрытым столом.

- Прекратите! — Велел строго, когда ребята, наученные горьким опытом гарема, попытались упасть на колени. — Вы больше не рабы!

У мальчишек полезли на лоб глаза. Если они не наложники, то кем еще они могут быть?!

От страха у них задрожали колени, а Кьяра начал шмыгать носом.

- О, боги!.. — вздохнул раздосадованный Аркаэль, откладывая в сторону вилку. — Я хотел сказать, что вы вновь свободные. Ешьте, давайте!

И снова взялся за столовые приборы, отдавая должное прекрасным блюдам своего повара. Но близнецам было не до еды. Свобода!.. Вот что их сейчас беспокоило. Раньше, до неволи, они орали бы от радости и скакали до потолка. Но последние недели разбили их иллюзии вдребезги. И теперь, первое, чем они озадачились — это, чего или кого потребует за вожделенную свободу мужчина. Ведь не может же такого быть, чтобы какой-то незнакомец ни с того, ни с сего вдруг проникся к ним сочувствием. Так просто не бывает!

Не выдержав молчания котят, застывших в неподвижности над полными тарелками, Аркаэль вновь со вздохом отложил в сторону свои приборы.

- Ну, ладно, — произнес он, — давайте поговорим. И, для начала, может, представитесь полными именами? К какому роду вы принадлежите?

Братья переглянулись.

- А… зачем? — осторожно спросил Слэм. Герцог только ухмыльнулся.

- Да вот, хочу вашим родителям написать, чтоб забрали своих чад, — пояснил он с усмешкой, с удовольствием наблюдая целую гамму чувств на лицах мальчишек.

- Мы из семьи Кииссир, сыновья Главы Клана Полуночных Котов Белых Скал…

Аркаэль чуть с кресла не рухнул.

- Вот это дааааа!.. — только и смог протянуть ошарашенный мужчина. — Дети одного из Великих Лордов оборотней! Что ж ваши родители вас не выкупили?

- Мы не смогли с ними связаться, — угрюмо пояснил Слэм. — Когда нас схватили работорговцы, то побоялись, что добычу просто отнимут без всякого выкупа. А когда очутились в гареме, то нам заявили, что император в деньгах не нуждается, и всяко предпочтет иметь нас, а не деньги.

- Сегодня же напишу письмо вашему отцу, — решительно заявил Аркаэль, вставая. — А вы пока поживите у меня и чувствуйте себя здесь гостями.

- А можно спросить… — подал вдруг голос застенчивый Кьяра. — Кто это изображен на портрете?

Уже выходящий из комнаты герцог на миг обернулся, скользнув взглядом по овальному портрету-медальону на стене.

…Синеглазый Эльсиан, с разметавшимися от ветра пепельными кудрями, нежно и понимающе улыбался ему…

- Мой супруг, — тихо ответил герцог. И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

…Прошло много дней после этого разговора. Письмо было отправлено, но ответа пока не было. Слэм и Кьяра не слишком-то заморачивались всем этим. Впервые с далекого голоштанного детства они были счастливы. А уж когда приглашенный маг снял с братьев браслеты-ограничители, то радости близнецов не было предела. До самого вечера два толстолапых белых котенка-переростка носились по обширному парку особняка, даже заскочили в соседнее владение, где познакомились с Криссом — черноглазым и красноволосым мелким дроу, оказавшимся двоюродным племянником их хозяина. Маленький лорд с восторгом был принят в игру котятами, и троица с шумом носилась по обоим паркам, пугая слуг.

Появившийся в доме к ужину Аркаэль с улыбкой выслушал о дневных проделках своих протеже и не удивился, когда в малую столовую вбежал встрепанный племянник наперегонки с двумя измазанными некогда белоснежными котятами. Только турнул сорванцов умываться, да послал кузине сообщение, что ее сын у него…

После снятия ограничителей ушки и хвосты у бывших наложников исчезли, явив миру двух совершенно очаровательных подростков лет шестнадцати с красивыми и трогательными мордашками. Герцог позволил им даже видеться со своими гаремными друзьями, со всеми, кроме Рауля, к которому император не допускал никого. Но Слэму и Кьяре не хотелось лишний раз посещать гарем, где на них смотрели с завистью и злобой другие наложники. И потому Илли с компанией с удовольствием стала приезжать в особняк Каэ Ларуга. А Криссис присоединялся к новым друзьям, запросто пролезая через дырку в ограде, вместо того, чтобы, как полагается юному лорду, чинно приехать в гости в карете. Аркаэль был только рад, что тихий со смерти мужа родовой особняк заметно оживился.

Сам герцог к восторгу близнецов оказался великолепным собеседником. Братья традиционно встречались с ним за завтраком, а иногда и за ужином (если герцог успевал вернуться домой до того, как мальчишки отправлялись спать). Обедал Аркаэль вне дома, ибо новая должность загрузила его работой по самую макушку.

Вот только все чаще и чаще глаза котят становились задумчивыми, несмотря на окружавшее их веселье. И частенько они, когда в доме гасли огни, тихонько выходили из своих спален и, притаившись за коваными перилами, наблюдали, как чуть ли не каждую ночь через служебный вход евнухи герцога привозили своему хозяину очередного мальчика из борделя. Глаза юных оборотней каждый раз внимательно изучали очередную яркую игрушку, что, беззаботно пританцовывая и звеня многочисленными браслетами, легко взлетала по лестнице, направляясь к спальне хозяина дома. Ни разу ночные гости, отработав свое, не оставались с герцогом до утра. Молчаливые евнухи всегда отвозили их обратно, как только Аркаэль получал свою порцию разрядки.