Но на ужин неизбежно пришел в комнаты Рауля. Его словно притянуло туда. Вот только вампира в покоях не оказалось. Не было его и у Иллианы. Евнухи сообщили, что рассказав девочке традиционную сказку на ночь, Рауль пожелал потанцевать.

Разъяренный отсутствием вампира и голодный (остался без обеда!) император помчался в бальный зал своей матушки.

…Рауль танцевал.

Огромное, пустое пространство гигантского зала было переполнено безмолвной музыкой. Яростной, рваной, отчаянной…

Она взлетала к белоснежному потолку, украшенному сложным переплетением белоснежных арок, билась в узкие витражные окна до самого пола, рушилась каскадом вниз, разлетаясь брызгами по мрамору пола…

Евнухи сопровождения давно уже шарахнулись к стенам, спрятались за резными колоннами по периметру зала… А Рауля несло на гребне волны отчаянной музыки. Выплескивая все, что накопилось за столь длинный день…

И впервые за все время плена вампиру было легко.

Так легко, что, казалось, еще миг, другой, и тонкая фигура в развевающемся полупрозрачном шелке взлетит над зеркальным полом ввысь!.. Туда, где ветер и свобода!.. Где освобождение от всех и вся… немыслимая легкость… яростное веселье… полное раскрепощение…

Вот что переполняло Рауля.

Смеясь, он танцевал в самом центре неслышной другим бури, крутил самые немыслимые пируэты, сплетая искусство боя и танца в один совершенно сумасшедший, но столь пьянящий коктейль.

И вошедший в зал император застыл, совершенно очарованный…

Его наваждение… его Рауль… он был таким ослепительным в миг яростного танца. Таким восхитительно… насмешливо живым!

Настоящим!

Не было больше застывшей маски сдержанности… Живой! Яркий! Сияющий!

Страсть, огонь под треснувшей коркой льда!

- Вон! — одними губами приказал император евнухам. И те понятливо исчезли.

А Натаниэль, не выдержав, шагнул в центр зала.

Не заметивший его появления Рауль впечатался в твердую грудь императора всем телом. Замер, пытаясь осознать случившееся… поднял сиявшее неземным светом лицо с широко раскрытыми, блестящими от восторга глазами… И императору на какой-то миг послышались призрачные звуки музыки, обвившие гибкое тело вампира.

Руки Натаниэля крепко обхватили напрягшиеся плечи юноши. Миг… и твердые губы мужчины жадно впились в упрямый, непокорный рот его наваждения.

- Пусти!.. — рыкнул император, прижимая напряженное тело к колонне. Не отошедший еще от танца Рауль послушно приоткрыл рот, и язык дроу ворвался внутрь.

Замычав что-то, вампир попытался вырваться, но Натаниэль не пустил. Он целовал свою добычу жадно, взахлеб… пил само дыхание Рауля. Горячие руки дроу мяли тонкое тело юноши, с треском разрывая легкий шелк. Прочная ткань поддавалась с трудом, и от этого сопротивления император буквально зверел, не в силах отказаться от близости со столь желанной добычей.

Вампир в его объятиях буквально задыхался, воздуха ему не хватало. Замычав, Рауль ударил кулаком по плечу императора, пытаясь вырваться из поцелуя. На какой-то миг оторвавшись ото рта Рауля, император располосовал когтями ненавистный шелк, дав юноше возможность судорожно отдышаться. Но уже в следующий миг он оказался на полу с широко разведенными ногами, а взрыкивающий император расправлялся с его туникой.

Звякнул об мрамор флакон, на промежность Рауля щедро выплеснулось какое-то душистое масло: после случая в кабинете Натаниэль предусмотрительно носил смазку с собой. И сразу два пальца вошли в зашипевшего от боли вампира.

Это немного отрезвило Натаниэля. Он на какой-то миг замер, вглядываясь совершенно невменяемыми глазами в лицо юноши под ним.

- Пусти меня… — это прозвучало неожиданно робко, особенно в контрасте с предыдущими действиями. И Рауль обреченно расслабился, перетерпливая предварительную подготовку и неизбежную боль проникновения.

Но Натаниэль, войдя в него, не торопился двигаться, продолжая жадно целовать вампира, прижатого к полу его большим, тяжелым телом. Лишь потом, когда Рауль окончательно задохнулся, император оторвался от его распухших губ и сразу сделал мощный толчок. Застонав от остроты проникновения, юноша выгнулся, и Натаниэль едва успел подставить ладонь, оберегая его затылок от соприкосновения с мрамором пола.

…Забросив себе на плечи белоснежные ноги любовника, император бешено врывался в тело вампира. Разгоряченный танцем и собственными эмоциями Рауль бился под ним пойманной птицей. А мужчине уже ничего не было нужно, только бы ощущать в объятиях трепещущую добычу, врываться в тугой жар узкого тела!..

Освобождение наступило как всегда внезапно. Натаниэль замер, содрогаясь от разрядки, и перекатился на спину, перетащив на себя все еще неудовлетворенного вампира. Разгоряченным мышцам спины было приятно ощущать прохладу мрамора.

Рауль пошевелился и с трудом приподнялся, упираясь узкими ладонями в накаченные плечи императора.

- Своооолочь… — прошипел он, едва вменяемый от колом стоящего члена. Вампир низко нависал над довольным императором, интимно отгораживая их обоих от зала каскадом своих распустившихся волос. Рука юноши потянулась к аккуратному члену с набухшей головкой. Щель вампира истекала смазкой, но до разрядки было еще далеко.

- За чем же дело стало?.. — издевательски хохотнул император, перехватывая запястья пленника. — Это тебе за то, что по твоей милости я целый день проходил с бугром в штанах. Поработай-ка сам. Давай, я еще вполне твердый!..

Рауль глядел на него совершенно темными от расширившихся зрачков глазами, и вряд ли хоть что-то слышал. Его тело мелко подрагивало от напряжения, капельки пота блестели над верхней припухшей от поцелуев губой, розовые соски набухли и сильно выступали на гладкой, чуть порозовевшей груди…

Последнего Натаниэль уже не выдержал, с рычанием чуть ли не впиваясь в розовые горошины губами, кусая, целуя и облизывая их. Член императора вновь заинтересованно шевельнулся в теле вампира. Рауль тут же с гортанным возгласом выгнулся, начиная неумело, хаотично, но старательно двигаться. Положение усугублялось еще и тем, что сам император активно мешал процессу, постоянно сбивая вампира с ритма своими поцелуями, не давая даже притронуться к напряженному члену.

И только когда Рауль всерьез начал вырываться, Натаниэль упер его ладони себе в плечи, а сам, придерживая вампира за напряженные бедра и направляя, помог ему получить разрядку. И пока Рауль, упав на императора, содрогался от долгожданного облегчения, выплескиваясь ему на живот, Натаниэль в несколько судорожных рывков вновь кончил в него. И распластался на полу, прижимая к себе тяжело дышащего Рауля, машинально лаская узкую спину юноши.

Чуть придя в себя, Рауль как всегда попытался тут же отползти от императора. Но тот не дал. Помог подняться на дрожащие от напряжения ноги. И пока вампир ежился босиком на холодном мраморе, стыдливо зажимая ноги, чтобы удержать в себе вытекающую сперму, быстро оделся. Подобрав с пола смятый камзол, Натаниэль встряхнул его и, завернув в теплый бархат озябшего Рауля, подхватил его на руки, выходя прочь.

Заниматься тем, чем они занимались в зале, намного приятнее в мягкой постели и после хорошего ужина.

…Эльдана, доброжелательно улыбаясь, выслушивала щебетание портнихи, что принесла на примерку платье. Приближался день рождения императора, и следовало озаботиться новым гардеробом. Модистка, окруженная полчищем помощниц и личных служанок эльфийки, придирчиво проверяла, как сидит на высокородной госпоже сложный наряд из златотканого атласа и тяжелого шелка. Вот только мысли императрицы были заняты не новым туалетом, а недавним и весьма неприятным разговором с отцом. Король эльфов был откровенно зол. Но его злость не шла ни в какое сравнение с яростью самой Эльданы. Причиной послужил бездарно погибший по вине проклятого вампира учитель танцев. Этого эльфа она привезла с собой специально, чтобы иметь возможность контроля за неугодными наложниками в гареме… или гипотетическими младшими женами своего нелюбимого мужа. Великолепно обученный убийца, которого никто и никогда ни в чем не мог заподозрить.