— Не советую.

— Почему?

— Пища не успеет покинуть тело до утра, ее придется вытаскивать самостоятельно, вскрывая живот.

— Да уж, — разочарованно протянул Кирилл. — О пищеварении как-то не подумал.

— Если так хочется, можно попить крови, — Теякапан повернулась к одной из служанок. — Принеси владыке полный кувшин.

— Да, царица.

Менее чем через минуту девушка вернулась и передала личу глиняный кувшин с узким горлом.

— Пей, — произнесла Теякапан. — Хуже не будет, кровь придаст дополнительных сил.

Кирилл сперва сделал маленький глоток, вопреки ожиданиям солоноватая жидкость с привкусом железа не вызывала отвращения. Трехлитровый кувшин был опустошен почти на половину, временно оживший мертвец обнаружил, что чувство жажды и голода отступили.

— А-а, красота. Только побывав мертвым, начинаешь по-настоящему ценить жизнь.

— Тебе долго еще ждать, мой царь?

Голая Теякапан скрылась за занавесками. Кого-то ждала бурная ночь…

Кирилл не испытывал никаких предубеждений насчет интимной близости с чужой женой. Или все же нет? Наложенные на душу магические чары и клятвы сохранились, никто из жрецов не сомневался, по крайней мере, вслух, о том, что царь не настоящий. В любом случае, Кирилл не Кеоцикаль, он новая личность с другими убеждениями, моральными ценностями и характером. Он прежний с рассказов приближенных был помешанным на власти и силе маньяком, готовым ради достижения своих целей на любое зло, причем маньяком холодным, расчетливым, с комплексом бога.

Кирилл с Теякапан не спали всю ночь. Уже под утро, накувыркавшись вдоволь, они взяли паузу.

— Новый Кеоцикаль мне нравится больше прежнего, — сказала царица, лежа на груди Кирилла. — Гораздо больше.

— Чем же?

— Ты считал эмоции слабостью и искал способ полностью очистить разум от них. Последние годы мы сильно отдалились друг от друга.

«Ну, все понятно. Женщины остаются женщинами в любом мире, как и казнокрады».

— Будучи нежитью, неудивительно.

— Мы не должны забывать, кем были и остаемся.

— Согласен. Я не намерен навечно оставаться иссохшей мумией, разберусь с магией получше, попробую добиться долговременного эффекта от кровяных ванн.

Кирилл умолчал, что у Кеоцикаля уже имелись определенные наработки в данном направлении, ему в этом деле помогал Хеонак, делился чешуей, слюной, кровью и клыками. Драконы до последнего атома пропитаны магией, их части не просто ценны, а запредельно ценны. Кровь летучей ящерицы обладает широким спектром сверхъестественных свойств, включая регенерирующую. Золотая жила для алхимика. На Земле фармакологические компании удавались бы за такие лекарства.

Тот состав в пузырьке, которым Теякапан вылила в ванну — эликсир с примесью драконьей крови.

Несмотря на магию, в целом с медициной на Отрии плохо. Ацтлани, конечно, знакомы с хирургией, стоматологией, лечебно-профилактическими процедурами, но оно густо приправлено дремучими суевериями и совершенно бесполезными практиками вроде кровопусканий, поедания костного порошка опоссума, втыкания перьев попугая в уши для избавления от головной боли. Значительную часть магических ритуалов, заговоров смело можно выкинуть, так как они не работают. А те, что работают, следует применять осторожно, так заклинание, восстанавливающее поврежденные ткани, лишь усугубит онкологию, слабо помогает при вирусных и бактериальных инфекциях.

Мир магии оказался не таким сказочным: голод, болезни, низкая продолжительность жизни, исключая горстку избранных, обыденная реальность для основной массы человеческого населения Пангеи. Маги не спешат помогать простолюдинам, каждый из них скорее удавится, чем поделится знаниями с посторонним.

Кеоцикаль, если судить с токи зрения землянина, тоже не слишком пекся о благе живых подданных, не мрут толпами, плодятся и ладно. Для него и остальной банды личей живые люди не более чем ценный ресурс.

Кириллу, хочет он того или, придется поступать аналогично. С волками жить, по-волчьи выть. Навязывать гуманизм и пытаться не стоит, не созрела местная цивилизация для таких высоких идей…

Когда в окна покоев царицы ударили первые лучи утреннего солнца, Кирилл испытал странные, неприятные ощущения. Словно все внутри пришло в движение, начало скукоживаться. Частота сердцебиения снижалась, каждый новый вдох давался труднее предыдущего.

— Как жаль, все хорошее так быстро заканчивается, — Теякапан стремительно превращалась из знойной красавицы в иссохшую мумию. Глазные яблоки рассосались, кожа и мышцы истончилась, из тела за пару минут неведомо куда испарилась вся жидкость. С Кириллом происходило ровно тоже самое. — Но мне понравилось, это лучшая наша ночь за последние лет девяносто.

— А я почти забыл, что мы — нежить.

— Через полгода повторим.

— Ну почему нужен именно день равноденствия?

Теякапан развела руками.

— Законы магии трудно постичь.

— Должны быть какие-то закономерности, — вслух рассуждал Кирилл. — Я не верю в магию, есть лишь физика.

— Физика? Очередное словечко с Земли?

— Наука, изучающая законы окружающего мира. Она позволила достичь очень многого, Отрия к этому и близко не подошла. Там, где вы видите происки злых духов, волю богов, я вижу лишь проявления естественных сил природы как ветер, солнце или дождь.

— Прежний ты говорил похожие вещи.

Кирилл поднялся с ложа.

— Мне пора, дела не ждут.

Примерно половина времени уходила на изучение магии в личной лаборатории, под чутким руководством Золина лич постигал новые и новые премудрости колдовской науки. Впрочем, наукой ее назвать можно с натяжкой, она ближе к тонкому искусству и без врожденного таланта тут не обойтись. Кирилл им вообще не обладал, это компенсировалось грубой силой, архилич, как ни крути. Виртуозным скрипачом ему не стать, но зарядить скрипкой вражине по черепу много таланта не требуется.

Даже золотой скипетр Кеоцикаля, который был для него главным сокровищем, в руках Кирилла превратился в малополезную безделушку. Предмет должен усиливать магию владельца, облегчать использование заклинаний, проведение ритуалов, выходило с точностью наоборот.

Там, где Кеоцикаль остановил бы врагу сердце или развеял в пыль, Кирилл метнет булыжник, обдаст потоком огня.

— Заставь его встать на ноги, хозяин, — на круглом жертвеннике перед личем и Золином покоилось тело старика, умершего от естественных причин. Вполне подходящий материал для опытов, начинающие некроманты на таких и тренируются. — Это очень просто для мага твоего уровня, низшая нежить не имеет духа, лишь его отпечаток, там нет никакой собственной воли. Ее заменяет воля некроманта.

— Попробуем, — Кирилл коснулся лба мертвеца. — Живший прежде, вернись и служи моей воле!

Бездыханное тело вздрогнуло, будто через него пропустили электрический ток, но на этом все закончилось.

— Хорошо, хозяин, ты близок к успеху. Необходима чуть большая концентрация. Повторим.

После сорока двух неудачных попыток на сорок третьей Кирилл добился нормального результата. Труп издал протяжный стон, попытался неуклюже подняться, окоченевшие мышцы сильно ограничивали подвижность. На Кирилла и Золина уставились два бельма, не выражавшие никаких эмоций, мыслей. Пустая оболочка без разума.

Архилич успел изучить теорию: низшая нежить широко распространена в Ацтлане, ее используют в качестве дешевой рабочей силы и пушечного мяса на поле боя. Любой даже самый криворукий некромант способен поднять десятки тварей, были б тела. Чем свежее, тем легче дается реанимация. Зомби сами по себе тупы как пробки, но в умелых руках превращаются в страшное оружие. Они при соблюдении техники безопасности полностью подвластны воле поднявшего их некроманта, в случае его гибели начинают бросаться на все живое в зоне досягаемости, в таком случае можно перехватить управление. Связь чем-то напоминает одностороннюю телепатию, мертвяк улавливает намерения мага и в точности исполняет приказы.

— Замечательно! — воскликнул Золин. — Еще немного потренироваться и сможешь поднимать их одним взглядом.