На третий час представления архилич не выдержал и взлетел в небо сам. Предводитель мятежников вел ложную схватку с другим не менее внушительным драконом, чья чешуя на солнце блестела синими и фиолетовыми оттенками. А корона рогов была самой большой.

— Эй, рогатые, заканчивайте брачные танцы! — раздался громогласный окрик Кирилла. — Снижайтесь! Будем переговоры вести!

Драконы вняли словам архилича и после пары кругов спикировали на равнину у стен Элиды. За вожаками последовали остальные ящеры. Они собрались в две разные группы, в одной было двадцать две особи, в другой девятнадцать. Все что осталось от драконьего племени, мятеж Хеонак и война с нурийцами основательно проредила их популяцию.

Ундолим с Димувиром злобно пялились друг на друга, гордость не позволяла кому-то из них первым сойти до диалога, посему в роли арбитра решил выступить Кирилл:

— Надо что-то решать, друзья мои.

— Мне не о чем с ним говорить, — прорычал Ундолим. — Этот трус бросил своих подданных на произвол судьбы в трудный час.

— Ты и твои прихлебатели посеяли раздор в империи! — огрызнулся Димувир. Несмотря на солидный возраст, древний дракон выглядел более чем величественно. Застарелые шрамы, потускневшая местами чешуя, обломанные рога и прорехи в перепонках крыльев придавали ему вид бывалого альфа-самца. — Если б не это, Рим дал бы Кэл Нуру достойный отпор!

— Из-за тебя наш род был обречен на медленное вымирание!

— А из-за вас мы вымрем гораздо быстрее! Вы позор нашего рода!

— Мы пытались хоть что-то сделать, а не просиживали задницы в своих храмах! — возразил Ундолим. — Старые полудурки!

— Молодые бестолочи!

— Отсталые ящерицы!

— Крылатые евнухи!

— Ну хватит! — выкрикнул Кирилл. — Вы сейчас выглядите как два сопливых деревенских мальчишки, не поделивших игрушку. Давайте отложим разногласия на потом.

— Как бы мне не хотелось признавать, но Кеоцикаль прав, — более спокойным тоном сказал Ундолим. — Наши раздоры играют на руку нурийцам. Я даже готов на время стерпеть старческую вонь главного маразматика.

Глаза древнего дракона буквально вспыхнули красными огнями, и он кинулся на Ундолима, явно не ожидавшего такого подвоха. Димувир вцепился ему в шею и вырвал кусок мяса. Предводитель мятежников начал кататься по земле, издавать мучительные хрипы, забрызгивая траву десятками литров хлещущей крови.

Кирилл и сторонники Ундолима сохранили полное спокойствие, зная, что ничего фатального не случилось. Когда конвульсии черного дракона прекратились, древний обратился к мятежникам и столпившимся на стенах людям:

— Вот так будет с каждым предателем! Пока я жив, вы будете служить мне! Я поведу вас в бой и эта война…

— Я еще не умер, — произнес воскресший Ундолим, чье горло зарастало буквально на глазах. — Старик.

Сторонники Димувира, включая его самого, оказались в полном изумлении.

— Но как это!? — хлопал глазами древний.

— Волшебство, — Ундолим окатил старшего собрата струей огня. Без особого успеха. — Раз ты не хочешь решить все мирно, сделаем все согласно древним обычаям. Победитель может быть только один!

Завязалась схватка. Драконы сцепились подобно заклятым врагам. Так как каждый из них достаточно силен, чтобы отразить магию, в дело вступили старые добрые клыки и когти. Димувир с Ундолимом катались по земле, щелкали пастями в надежде достать уязвимое место. В воздух поднялись клубы пыли. Никто не спешил вмешиваться в схватку, даже Кирилл. Разнимать эти громадные туши себе дороже выйдет.

В физическом отношении Ундолим имел преимущество перед древним, поскольку был на тысячу с лишним лет моложе. Ему удалось вывернуться хитрым образом, перекусить пополам сустав левого крыла Димувира.

Раздался полный боли вопль. В следующую секунду черный дракон впивается в голову противника и резко проворачивает вверх.

Димувир оказался повержен. Его сторонники впали в замешательство.

— Пора прекращать нашу вражду. Присоединяйтесь ко мне или летите на все четыре стороны.

Драконы, даже двое других уцелевших древних, склонили головы в знак покорности.

— Молодец, — похвалил Кирилл подопечного. — Я не сомневался, что ты справишься.

— Имея крестраж, это было не трудно, — в полголоса проговорил Ундолим. — Поистине ценный дар.

— Толпа бессмертных драконов могла бы запинать Энру.

— Уже обсуждали. Раз Энра способен в неограниченных объемах поглощать магию, даже двадцать драконов с крестражами ничего не сделают.

— Признайся, ты хочешь быть единственным бессмертным из своего племени.

— И это тоже.

Рабочий кабинет Кирилла в особняке покойного наместника Кассия был погружен во тьму. Ее слегка разгоняли лишь пять зажженных свечей, расставленных по углам кровавой пентаграммы. Архилич монотонно бормотал слова призыва сущности Изнанки, а Квинт с Тлалоком отстраненно наблюдали за ритуалом.

Наконец, результат был достигнут. Над пентаграммой в воздухе возникло облако эктоплазмы, оно сформировалось в узнаваемый силуэт с раздутой башкой. Собиратель Памяти.

— Привет, Кеоцикаль, — помахал рукой дух. О человеческих особенностях общения он знал достаточно. — Как жизнь?

— Готовимся к решающему бою.

— Это хорошо.

— Ты за два месяца что-нибудь полезное раздобыл?

Собиратель Памяти развел руками.

— Сожалею. Я долго и упорно копал, залез в такие глубокие слои Изнанки, о которых мало кто слышал… но мои усилия не окупились.

— В нашем положении полезны любые крупицы информации. Даже косвенные.

— Этого добра немало.

— Так выкладывай, — с нетерпением сказал архилич. — Время — деньги или твоем случае память.

— Значит, ядом саварйиского арахнопода эмульсионных выродков никто не пытался травить, за исключением разовых случаев. Если удастся уничтожить Энру, есть вероятность, что он переродится в ком-то из своих слуг. Они все связаны невидимыми узами.

— У Великого Вестника имеются какие-нибудь слабости?

— Слабости… пожалуй, у него есть нездоровая тяга к черной эмульсии.

— К нефти что ли? — вырвалось у Квинта.

— Мне незнакомо это слово.

— Ну, нефть, горючая подземная жидкость, — пояснил Кирилл. — Образовывается из останков живых существ, ходивших или плававших на земле миллионы лет назад.

— Она самая, — подтвердил Собиратель Памяти. — Энра хлещет ее как запойный пьяница вино при любом удобном случае.

— Вряд ли нам это поможет, — голос Квинта источал скептицизм. — Мы не отравим всю нефть на планете.

— Вообще-то можете, слуги Вестника захватили в поход бочки с черной эмульсией, — заявил Унан. — Каждый вечер тварь опустошает по пять-шесть штук. Я наблюдал за ними больше месяца, изучал привычки.

Кирилл с Квинтом переглянулись.

— Мы думаем об одном и том же?

Американец хищно ухмыльнулся.

— Попытаться стоит.

— Могу я получить заслуженную плату? — вмешался Собиратель Памяти.

— Больше сведений нет?

— Используйте в бою замораживающие заклинания, против них враг еще не выработал устойчивости. Теперь все.

— Принеси клятву, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станешь разглашать мои воспоминания.

После принесения закрепленной магией клятвы Унан получил в свое распоряжение каждое доступное воспоминание о Третьей мировой. Кирилл мог бы кинуть духа, но кто знает, вдруг его услуги понадобятся еще не раз. После сеанса связи каждый остался доволен полученным приобретением, Собиратель Памяти получил новые впечатления, живые и немертвые дополнительный шанс победить в войне.

Архилич с Квинтом и Тлалоком тут же стали готовить операцию по устранению главного эмульсионного мутанта. Его местоположение было точно известно. Никополь, захваченная столица ныне несуществующей Ромейской империи.

За Пошестью постоянно следили личи, владеющие телепортацией и черепами дальнего голоса.

— Отправимся на вылазку сами, — сказал Кирилл двум коллегам. — Я не хочу отдавать настолько важное дело в руки посторонних.