Но терпение…

Один Бог видит, чего ему стоили эти беседы. Ежедневные практически. То один, то второй, то третий. Тем более, что приличная часть этих богословов являлись заодно и послами, как, например, тот же Аятолла. Что накладывало определенный отпечаток…

1560 год, 27 апреля, Лондон

Королева Англии Елизавета Генриховна мрачно смотрела на Фрэнсиса Уолсингема. Человека, который лично отвечал за ее разведку.

Перед ней на столике лежала тетрадь с краткими тезисами решений Вселенского Собора. И целый ворох разного рода писем. Рядом валялись скомканные листы бумаги и парочка сломанных перьев.

– И как это понимать? – с трудом контролируя свой голос, спросила она, раздраженно махнув на стол.

– Моя королева имеет в виду решение Вселенского собора?

Женщина молча кивнула.

– Эндрю нужна была поддержка католиков и он ее купил.

– За наш счет?

– Мы в этой игре оказались разменной картой.

– Но он же с нами торговал!

– Вероятно ему была ОЧЕНЬ нужна поддержка католиков. Да и торговлю он не прекращал. Слова словами – дела делами. Английские купцы входят в состав Державной торговой компании наравне с Эндрю, Царем и другими купцами. Их никто из нее не исключал. И мы отправили в Колу или, если получится, в Холмогоры караван из семи судов, рассчитывая на удачный торг.

– Кого вы хотите обмануть? – холодно процедила Елизавета. – Торговля с сатанистом для любого христианина немыслима. Во всяком случае – открытая. А нас ими и признали на этом Соборе!

– Мы предпринимаем шаги для привлечения католиков к этим делам…

– Как будто это сможет кого-то обмануть… – фыркнула Елизавета. – Если Эндрю настоит Царь прекратит торговать с нашими купцами.

– Уверен, что он не станет этого делать.

– Почему же?

– Он сделал очень интересное предложение Венеции. Настолько интересное, что они не смогли от него отказаться и приняли его подданство.

– Что же он им такое предложил?

– Торговлю. Он предложил им торговлю. А точнее возвращение основных торговых путей из Атлантики в Средиземное море. И выход к странам северной Европы не вокруг Испании да Франции, а через речной путь Руси. Спокойный. Стабильный. И главное – защищенный от пиратов да штормов. Чай не Бискайский залив с его штормами.

– Это как?

– Он пообещал им завоевать Египет и возродить древний канал, что соединял ранее Средиземное и Красное моря. Что разом сократит морской путь в Индию и Персию многократно. С его слов арабы сами его засыпали, чтобы не портить торговлю Багдада. Пока же он пригласил их на торговые пути Каспия, дабы оседлать продажи шелка.

– И каким образом мы тут оказываемся?

– Балтика – беспокойное место. Там постоянные войны идут. Уверен, что Эндрю вкладывал немало средств в развитие Колы с Холмогорами и речного пути туда не просто так. Мы ему нужны. Тем более, что англиканство очень легко отвести от удара. Достаточно вам, как главе церкви, подтвердить тезисы Вселенского собора об обязательности добрых дел для спасения. Учитывая тот факт, что по этому вопросу нет ясного мнения и он явно не является краеугольным, то, уверен, пройдет легко и просто.

– И все?

– И все.

– Откуда такая уверенность?

– Я имел возможность обменяться письмом с Эндрю и прояснить этот вопрос. Он, конечно, не дает никаких гарантий, но обещает помочь в случае, если моя Королева поступит подобным образом. Хотя сам считает, что англиканство было бы лучше оформить как автокефальную патриархию католичества или даже лучше православия. Дабы соблюсти все формальности и избежать излишней опеки Святого престола.

– Легко сказать…

– Насколько я знаю, Король Франции сейчас консультируется по поводу провозглашения автокефального французского патриархата латинского обряда. Да и Император Священной Римской Империи о том задумался.

– Единство Империи рассыпается? – удивилась Елизавета. – И Папа не против?

– У него есть выбор? Предложенный Эндрю принцип конфедерализма церкви пришелся многим по душе. Его суть в единстве идей при вариативности обрядов и отдельных второстепенных догматов. Он даже отметил, что когда арабы начали свое завоевание при первом Халифате, то местные жители Иудеи и Египта воспринимали их как последователей еще одного из течений христианства. Ибо их много имелось. По его словам – в каждом крупном городе христианство отличалось. Иногда сильно. И люди к этому привыкли.

– То, что Валуа и Габсбурги этим заинтересовались – не удивлена. – чуть помедлив, произнес Королева. – Но заинтересоваться – не значит сделать.

– Король Дании, как мне вчера вечером донесли, объявил о признании тезисов Вселенского собора. И выступил войной против Швеции для защиты ее жителей от еретиков. Тем более, что шведы еще и Божий мир нарушили, напав на державу, начавшую Крестовый поход.

– Серьезно? А как же испанцы?

– Они ввели в Нидерланды достаточно много войск и полностью их контролируют. Выбивая из местных весь объем налогов. Из этих денег они исправно берут себе жалование, а остатки пересылают в Мадрид. Получается несколько меньше, чем раньше. Но стабильно и большую армию не нужно содержать, так что двор Рея вполне удовлетворен.

– А жителей Нидерландов?

– Тоже. Потому что датчане прекратили разбой и занялись шведами. Жители считают, что только из-за введения испанцами своих войск и подведения кораблей. Корабли, кстати, тоже полностью содержатся на налоги, собираемые с Нидерландов.

– А что французы? Они же хотели побороться за этот лакомый кусочек.

– Хотели. Но ситуация складывается не самым удачным образом. Поэтому вряд ли они вмешаются. Тем более, что Генрих умер, а его сын слаб, отличается особой болезненностью и не интересуется государственными делами. Его увлекают только одни забавы. Дяди же де Гизы больше увлечены церковными делами и воодушевлены решением Вселенского собора самым безграничным образом. Франции, полагаю, в ближайшее время, будет чем заняться, – заметил Уолсингем и криво усмехнулся.

– А что с супругой Эндрю? С этой дамой дома Плантагенет. Как ее?

– Марта или Марфа, если на русский манер. Она жива и здорова. С прошлого лета ее восемь раз пытались убить. Начиная с попыток напасть на прогулке и заканчивая подкупом слуг с целью отравления. Все тщетно. Охрана ее организована очень толково. Даже за слугами и их родственниками внимательно следят. В одном случае несостоявшиеся убийцы похитили любимую молодую жену повара и его малолетнего сына. Так это выяснилось в тот же день. Повара отстранили от работы на всякий случай и начали активно искать похищенных…

– Нашли?

– О да. Как я толком разобраться не смог. Но трех суток не прошло, как похитителей смогли зажать в доме с пособниками. А жену и сына повара освободить. Они были, правда, помяты, особенно жена, но главное – жива-здорова.

– Ясно, – хмуро кивнула Елизавета. – Мы в этом участвовали?

– К счастью, мне хватило ума не вмешиваться.

– Вот как?

– Желающих хватало и без нас.

– А почему «к счастью»? Я ведь давала тебе поручение, не нуждающееся в пояснениях.

– Часть этих покушений организовала Михримах – дочь Сулеймана Великолепного. Она же, насколько я знаю, стояла за целым рядом интриг в державе своего отца. Где-то выступая проводником воли своей матери, где-то действуя самостоятельно.

– И что?

– Это ОЧЕНЬ опасная змея. И Эндрю сумел ее приручить, поставив на службу. Подробностей я не знаю. Но мои люди в Венеции в ужасе от тех перспектив, которые это сулит. Ее задача – раскрывать заговоры и интриги, что плетут против него и его близких.

– И? – переспросила Елизавета, не понимая к чему клонит Френсис.

– Я могу биться об заклад, что, в случае, если я или мои люди попытаются что-то предпринять, а эта кобра пожелает подобное выяснить – она выяснит… И Эндрю узнает о том, что верный слуга моей Королевы пытался убить его супругу. Не могу предсказать его поведения. Но судьба Сулеймана слишком явственно нас учит быть осторожнее. А ведь когда Султан попытался убить этого человека, тот был обычным рыцарем…