– Вот как возьмет – так и поговорим.

– Так. Мы отвлеклись. – перебил их командующий. – Что нам делать? Подкупать – глупо. Я думаю, возражений нет.

– Оставить тут заслон, чтобы держать крепость в осаде, и идти дальше – к Ладоге.

– Скоро снег и морозы. Наши тут передохнут.

– Землянки построят и как-то продержатся. Как лед встанет – может попробуют атаковать. Вряд ли в крепости большие запасы. Сами же знаете, что воевода ими приторговывал.

– Это нам тот мерзавец сказал. Откуда нам знать о том точно?

– Так у местных спросить. Ночью на лодке пройти вдоль берега и в первой поселении все разузнать. Заодно женщин и жратвы раздобыть. Лишними они точно не будут.

– Не надо шалить. – напомнил старый ветеран. – Рано.

– Не надо мямлить! Ребятам все одно женского тепла не хватает. Особенно тем, которым тут зимовать.

– А если местные на помощь гарнизону придут? Не боишься этого?

– Да ты шутишь что ли? – фыркнул его визави. – Они нас обходить стороной будут. А вообще… может нам пройтись по ближайшим рыбачьим поселениям? И вырезать их к чертям собачьим? Чтобы остальные сильно задумались.

– Король обещался прибыть по весне, – осторожно произнес командующий. – Значит нам тут где-то как-то нужно зимовать. Если местные начнут на нас охоту – мы можем хлебнуть дерьма. Здесь много лесов. И они их знаю, как свои пять пальцев. А мы – нет.

– Ты боишься вонючих рыбаков?

– Я боюсь того, что нас обманули. С крепостью этой вон как вышло. Как бы и с остальным не получилось также…

А тем временем в Орешке гарнизон был охвачен суетой.

Выделив часть бойцов, они сделали вылазку на прибрежную полосу, дабы собрать трофеи и взять пленных. Очень хотелось хоть как-то прояснить ситуацию.

Флаг вон – шведский, а балакают на немецком. В гарнизоне хватало тех, кто разумел и шведский язык, и германский. Торговлишка ведь велась в Новгороде и с теми, и с другими. Вот и хотелось понять – кто же это тут очутился.

Ну и что-то с трупами нужно делать. Хоть в лодки грузи да в реку выбрасывай на стремнине. Дабы не воняли под стеной. Но это уже по ситуации. Враг вроде бы отошел, но все равно оставался в прямой видимости. Явно что-то затевая.

Самым же главным стало то, что воевода сумел отправить в Новгород голубя с известием о подходе армии. Короткое, но нервное. И оно понятно, так как запасов в крепости имелось немного. Из-за чего служивые почти каждый день рыбалкой промышляли. Если же их вот так плотно зажмут, то – беда. Совсем беда. Месяц – край два Орешек простоит, а потом все. Жрать нечего будет.

«Излишки» он списывал на «крысы пожрали» и прочие неприятности. На деле же продавая эти запасы жителем окрестным. С зерном и прочим ведь в этих краях сложности наблюдались.

Самоубийцей, понятно, он не был. Нет. Он всегда имел некоторые резервы на случай перебоев. И держал в уме аварийные способы найти пропитание для гарнизона. Но в мирное время. О войне же он и не помышлял. Орешек никто на полном серьезе его давно уже не пытался осаждать. Даже во время последней войны. А тут – поздняя осень. Никто в это время кампаний не проводит обычно. И риска в понимании воеводы не имелось от слова вообще. Тем более, что он ожидал со дня на день новую поставку из Новгорода. Просто шведы, или кого там черт принес, успели чуть-чуть раньше. Опередив караван. И, судя по всему, его тоже захватят.

Совокупно эти факторы создавали для крепости крайне неприятную ситуацию. До весны продержаться не выйдет. А зимой уходить – опасное занятие. Коней-то нет. А на своих двоих до Ладоги по снегу идти – удовольствия мало. Скорее всего сгинет весь гарнизон, нежели уйдет. Караван же с запасами продовольствия на зиму скорее всего к ним не прорвется. И что делать? Воевода лихорадочно соображал, но в голову чем дальше, тем больше посещали только панические мысли…

1559 год, 19 октября, Константинополь

Командиры отрядов наемников, которые изменили Сулейману, тихо переговаривались, обсуждая перспективы предстоящей аудиенции. Андрей их впервые с того момента приглашал. Переправил на азиатский берег с помощью кораблей Мальтийского ордена. Держал так какое-то время, словно бы забыв об их существовании. И вот теперь решил что-то прояснить.

Гул от их болтовни стоял довольно громкий. Казалось, что они все пытаются не вполголоса вести беседы, а кричат друг на друга. Особенность акустики помещения, в которое их пригласили целенаправленно. Поэтому Андрей не спешил. А находясь в соседнем помещении внимательно прислушивался, пытаясь уловить их настроения.

Ситуация этих вояк получалась довольно сложной и неоднозначной. Да, их никто не нанимал для сражения с крестоносцами. И вписываться в это сражение они, согласно букве контракта, не были обязаны. Технически их нанимали для борьбы с разбойниками в Румелии. Но на уровне личных договоренности было достигнуто понимание и готовность наемников сойтись с теми же отрядами австрийских Габсбургов или венгерских феодалов. То есть, с христианами. И принципиальной разницы между ними и войском Андрея Палеолога в сущности то не имелось. Габсбурги ведь тоже Крестовый поход объявили. И об этих договоренностях знали многие. В первую очередь монархи, позволившие нанимать наемников в своих владениях.

Другой вопрос, что эти самые австрийские и венгерские войска не продвигались настолько же удачно и быстро. Нанося поражение за поражением численно превосходящим силам. Любым. Всем, кто встречался им на пути. Что демонстрировал Палеолог. Из-за чего явной угрозы крестоносцы Габсбургов не представляли. А появление Белого волка под стенами Константинополя или вообще на Балканском театре боевых действий не предполагалось.

Белый волк пугал многих. И чем дальше на запад, тем больше вокруг него возникало мифов и легенд. Особенно в воинском сословии.

Раньше командиры наемников на полном серьезе считали, что без чародейства в этом деле не обходится. Да ладно чародейства! Без личного участия толп чертей. Иначе как он умудрялся раз за разом бить столь превосходящие числом силы? Но увидев, как легион разгромил первую османскую волну, все поняли и осознали. Им хватило профессионализма для этого.

Чародейство во всем этом может и присутствовало. Ибо степень моральной стойкости бойцов перед лицом многократно превосходящего противника выглядела уникальной. Они вели себя крайне уверенно и не выражали явного страха. Однако сила их заключалась в недостижимой для наемников слаженности, выучки и прекрасном вооружении. Скорострельность аркебузиров и артиллеристов юного Палеолога этими командирами были оценены по достоинству. Взвешены свои шансы. Очень быстро взвешены. И принято решение – не лезть на рожон, даже пойдя на серьезные репутационные риски.

Почему так? Что их напугало?

Теоретически их, конечно, было очень много. ОЧЕНЬ много. И они могли задавить массой. Но это – теоретически. Практически же ситуация выглядела довольно спорно.

С одной стороны – доспехи. Легион выглядел полностью готовым к тяжелому ближнему бою. В особенности эти ребята с большими щитами. Понятное дело, что у отрядов наемников тоже эти доспехи имелись. Но не сплошняком, а преимущественно только в первых рядах. А тут – вон. Даже аркебузиры и те красовались легкой кирасой на стеганом кафтане и шлемом. Не так, чтобы это выглядело невероятной защитой, но опытные вояки прекрасно понимали, насколько сильно возрастает эффективность отряда в ближнем бою в зависимости от его защищенности доспехами.

С другой стороны – аркебузиры и артиллерия легиона сулили наемникам просто чудовищными потерями. И объясняли славный успехи юного Палеолога на Ближнем Востоке. Почему они стреляли так часто? Вопрос. Но в любом случае, ни командиры, ни бойцы наемных отрядов сталкиваться в полевом сражении с легионом не пожелали. И пошли из-за этого на фактическую измену. Так что теперь стояли и обсуждали, как им из всей этой дурно пахнущей истории выкрутится…