– Ты не хочешь выполнять мой приказ?

– Если моя Королева прикажет, то я подчинюсь. Но в связи со вновь открывшимися обстоятельствами – я рекомендую воздержаться. Либо начать с Михримах, которую убить ой как не просто. Она прошла школу султанского гарема и была воспитана матерью, что там не только выжила, но и удерживала годами власть. Она смертельна опасна и крайне изворотлива.

– Так почему же Эндрю оставил ее в живых?

– Судя по всему она родила ему ребенка. Да, бастард. Но высоких кровей. Все-таки она дочь Султана Великой Порты, а не простая аристократка. Да и остальные ее дети теперь находятся в постоянной близости от Императора. Я полагаю – в заложниках.

– Она сама Марту убивать не собирается?

– Вряд ли. Полагаю, что Эндрю сумел способ обезопасить себя и свою семью от нее. Как? Не ведаю. Но она уже включилась в дела и полетели первые головы. В Константинополе. Как сказали мои люди в Венеции – головы сняли за дело.

– Неужели ты не сможешь найти способ избавиться от Марты? Это же всего лишь человек…

– Русь – сложное направление. У меня там мало людей. Да и обстановка войны очень нестабильная. А Марта сидит в Туле, где каждый человек на виду. И любой новичок оказывается под пристальным контролем местных. Они в Эндрю и Марте души не чают и очень бдительно следят за каждым гостем.

– Если тебе нужен мой приказ – я даю его тебе.

– Быстро я не смогу его выполнить.

– Действуй как сочтешь нужным, но не медли.

– Да моя Королева, – кивнул Фрэнсис Уолсингем. После чего вернулся к вопросам Вселенского Собора. И удалился от нее лишь спустя час.

Вышел из покоев.

Несколько секунд помедлил у дверей.

И с непроницаемым лицом направился по одному ему известному адресату. Впрочем, шага не ускоряя. И соблюдая определенную вальяжность. То есть, двигаясь так, словно никуда не спешил и ни к кому не торопился.

– Что она? Уговорил? – тихо спросил архиепископ Кентерберийский Мэттью Паркер, увидев вошедшего Уолсингема. Само собой, только после того, как тот плотно прикрыл дверь и достаточно от нее удалился.

– Нет.

– Она отказывается?

– Она считает, что Вселенский Собор не имеет силы в отношении англиканской церкви, ибо она в нем не участвовала.

– Это катастрофа… – прошептал Мэттью Паркер.

– Хуже. Она подтвердила приказ избавиться от Марты Плантагенет. И действовать со всей возможной скоростью. Ты понимаешь, что это значит?

– Догадываюсь. В этом году?

– В этом году он собирается объяснить Сигизмунду II Августу всю порочность и пагубность его замыслов. Нападение на Иоанна оказалось его большой ошибкой. Да, Эндрю отказался от статуса соправителя. Но он не бросит Иоанна в беде.

– Ты уверен?

– Мои люди в Венеции подтвердили подготовку похода в Литву. Они в нем участвуют, собирая флот для переброски легиона и союзников к устью Днепра. Сигизмунд должен будет отреагировать на вторжение. А значит произойдет генеральное сражение. Эндрю же как раз хорош именно в них. Так что… – развел руками Уоллсингем.

– Значит в следующем?

– Да. Скорее всего. Если я подчинюсь приказу нашей Королевы, то уже в будущем году мы познакомимся с его легионерами. И датчане с испанцами охотно их к нам перевезут.

– Мы можем победить?

– В море разве что. На суше все, кого бы я не спросил, утверждают, что Эндрю – новый Александр Македонский или Гай Юлий Цезарь. Пришел. Увидел. Победил. Зачастую даже не вспотев.

– Сигизмунд уже знает, что его ждет? Может нам стоит ему помочь, чтобы Эндрю задержался там подольше?

– Я опасаюсь играть с ним в эти игры. Великая Порта еще десять лет назад наводила ужас на всех христиан. И что же? Где она теперь? А ведь Константинополь – самый крупный город из известных мне – Эндрю сумел некогда взять с отрядом из нескольких сотен пеших бойцов.

– Может быть Королева права?

– В чем?

– Гибель Марты сломает его. Я слышал, что он очень тепло относится к своей жене и хранит ей верность. Ну, насколько это возможно.

– Если решите эту свою теорию проверить – дайте мне знать.

– Зачем?

– Я постараюсь покинуть Англию, чтобы не попасть под горячую руку Белого волка. – криво усмехнулся Уолсингем.

– Значит…

– Да. У нас просто не остается выбора…

А тем временем Елизавета сидела в своем кабинете и работала. Она писала письмо Андрею. С крестоносцами не удалось провернуть дело – не успели их доставить до окончания похода. Так что теперь она собиралась стать ему просто приятным собеседником, дабы после гибели Марты оказать у него на слуху. Пусть и по переписке для начала.

Кровь…

Она отдала приказ на убийство без всяких рефлексий.

Кто-то мог бы подумать – испорчена властью. А так-то женщины – гуманны и человеколюбивы. Да и как вообще может та, что дает жизнь, проявлять такую жестокость?

Но не все то, чем кажется.

В обществе сурикатов царит строгий матриархат и при всем при этом у них самый высокий уровень внутривидовой агрессии среди высших животных. То есть, количество убийств себе подобных у них просто зашкаливает.

А касатки? Очень разумные живые существа. В их обществе также царит строгий матриархат. И что? Они являются одними из немногих животных, которые убивают ради удовольствия. И это не какая-то маргинальная форма поведения, а вполне обычная тема.

Странно? На первый взгляд – да. Но поднимая тему сообществ живых существ, в которых доминируют самки, это встречается сплошь и рядом.

Почему так?

Такова природа женщин. Нет в природе более жестокого и бескомпромиссного существа, чем женщина, защищающая своего ребенка. И механизмы этой экзальтированной агрессивности проявляются в самых разных жизненных ситуациях. Нередко даже и не связанных с дитем. Во всяком случае, напрямую. А в проекции на биологию человека еще и удивительным образом комбинируясь с нестабильной психикой, поверженной эмоциональным всплескам…

Елизавета закусила удила.

Ставки повышались.

И она не собиралась уступать перспективную добычу, готовая пойти на все ради благополучия свое будущего потомства. Тем более в сложившейся ситуации – ведь Марфа Плантагенет была прямым ее конкурентом на Английском престоле. И у самой Елизаветы детей не имелось. Пока во всяком случае. А политическая конъюнктура складывалась так, что Андрей выглядел единственным кандидатом, который позволил бы и ей самой сохранить относительную независимость, и Англии, и детей законных завести. В первую очередь из-за того, что ему не было дела до острова. Своих дел хватало. Остальные же женихи вели Англию к, фактически вассальной зависимости, либо от Габсбургов, либо от Валуа в той или иной форме…

1560 год, 3 мая, устье Днепра

Андрей устало потер лицо и огляделся.

Войско выгружалось на берег.

Венецианцы выполнили обещанное и его легион с союзниками сумели достигнуть Днепра. Быстро. Можно даже сказать – стремительно. Хотя он не тешил себя иллюзиями относительно внезапности. Он последние полгода много где и кому рассказывал о своих намерениях. Так что Сигизмунд II Август без всякого сомнения должен был о них узнать. И подготовиться. Во всяком случае ему так казалось.

Как он это сделает? Вопрос.

В конце концов Королевство Польша и Великое княжество Литовское весьма и весьма рыхлые государства с широкой феодальной вольницей. Из-за чего, как Андрей думал, можно было быть уверенным только в одном – воевать точно выйдут только те, поместьям которых грозит разорение войной. Остальные – под вопросом. Ведь войско Великого княжество точно также, как и войско Московской Руси состояло преимущественно из поместных дворян – шляхты. Со всеми фундаментальными проблемами, проистекающими из этого. С Польшей, правда, имелись нюансы, но в целом там наблюдались те же тенденции.