— Постойте! — крикнул Ясон, вклиниваясь между вождями, чтобы предотвратить столкновение. — Это пирряне! Мое племя! Воины пришли, чтобы присоединиться к войску Темучина. — Он подмигнул Керку. — Спокойно! Преклоните колена, иначе мы все будем уничтожены!

Керк и не думал сделать что-то подобное. Он остановился, глядя так же раздраженно, как и Темучин, и так же угрожающе схватился за меч. Темучин со своими воинами надвигался сплошной стеной, и Ясон вынужден был отступить, чтобы не быть раздавленным. Когда Темучин остановился, носки его сапог касались носков Керка. Они впились в глаза друг другу.

У них было много общего. Темучин был выше, но ширину пиррянина не следовало принимать за жир. Одежда пиррян выглядела весьма внушительно: Керк точно следовал инструкциям, что передал по радио Ясон. На нагруднике Керка было уменьшенное вдвое многокрасочное изображение орла, а его шлем украшал орлиный череп.

— Я — Керк, вождь пиррян,— сказал он, играя мечом в ножнах.

— Я — Темучин, вождь всех племен. И ты должен склониться передо мной.

— Пирряне не склоняются ни перед кем.

В горле Темучина что-то глухо заклокотало, как у разъяренного хищника, и он потянул меч из ножен. Ясон с трудом преодолел желание закрыть глаза. Вот-вот произойдет кровавое убийство.

Но Керк знал, что делает. Он пришел не для того, чтобы сместить Темучина — во всяком случае пока,— поэтому не извлек свой меч. С необыкновенной, доступной только пиррянам быстротой он перехватил руку Темучина.

— Я пришел не для борьбы,— сказал он спокойно. — Я пришел к тебе как равный. Будем разговаривать.

Его голос был ровным, а Темучин не мог двинуть рукой, лежащей на рукоятке меча. Вождь кочевников обладал необычайной силой и мгновенной реакцией. Но Керк был подобен гранитной скале. Он не шелохнулся, не проявив никаких признаков напряжения, в то время как вены на лбу Темучина вздулись, он покраснел от бесплодных усилий. Молчаливая борьба продолжалась десять-пятнадцать секунд. И когда уже казалось, что человеческие мышцы и нервы не выдержат, Керк усмехнулся... Едва заметно, уголком рта, так, что видели это только стоявшие рядом Темучин и Ясон. Затем медленно и спокойно рука вождя под нажимом Керка опустилась, полностью убрав меч в ножны.

— Я пришел не для борьбы,— повторил Керк тихо. — Юнцы могут бороться друг с другом. Мы — вожди, мы будем разговаривать.

Он разжал руку так внезапно, что Темучин пошатнулся — его напряженные мышцы вдруг разом лишились опоры. Надо было принять решение, и рассудок вождя боролся в нем со свирепостью варвара.

Прошли напряженные секунды молчания. И вдруг Темучин засмеялся, сначала тихо, потом все громче и громче. Он закинул голову, разразившись хохотом, потом хлопнул Керка по плечу. Такой удар мог свалить моропа, убить человека. Но Керк лишь слегка покачнулся и улыбнулся в ответ.

— Ты должен мне понравиться! — крикнул Темучин. — Если я раньше не убью тебя. Пошли в мой камач.

Он повернулся, и Керк двинулся за ним. Они прошли мимо Ясона, словно не видя его. Ясон посмотрел вверх и с радостью увидел, что небо не упало и солнце не превратилось в сверхновую, и последовал за вождями.

— Останься здесь,— приказал Темучин у камача, с холодной яростью взглянув на него, как будто он один был виноват во всем происшедшем.

Темучин знаком остановил стражу и вошел вслед за Керком в камач. Ясон не возражал. Он считал, что лучше ждать на ветру и холоде, чем быть свидетелем стычки в шатре. Если Темучин будет убит, то как им спастись? Усталость и боль снова навалились на него, он покачнулся под порывом ветра и спросил себя, может ли рискнуть и сделать себе укол. Ответ был очевиден, и он продолжал, покачиваясь ждать.

Гневные голоса внутри камача зазвучали громче. Ясон съежившись ждал конца. Однако ничего особенного не произошло. Снова пошатнувшись, он решил, что лучше посидеть, но тут же свалился на землю. Земля была холодной.

Опять громко зазвучали голоса, затем наступила зловещая тишина. Ясон заметил, что даже стражники обмениваются беспокойными взглядами.

Послышались резкие скрипучие звуки. Стражники отскочили и повернулись, вскинув копья. Керк не стал дожидаться, пока отвяжут входной полог. Кожаные ремни лопнули, и железный столб, поддерживающий камач накренился. Керк этого не заметил. Он миновал стражников и, кивнув Ясону, пошел прочь от камача вождя. Ясон мельком увидел искаженное гневом лицо Темучина. Одного взгляда было достаточно, чтобы поспешить следом за Керком.

— Что там у вас произошло? — спросил он.

— Ничего. Мы начали разговор, но никто не хотел уступить. Он не отвечал на мои вопросы, поэтому я тоже перестал отвечать на его. Пока ничья.

Ясон был обеспокоен.

— Вы же должны были ждать моего возвращения. Почему вы явились?

Он знал ответ заранее, а потому слова Керка отнюдь не удивили его.

— А почему бы и нет? У пиррян не принято отсиживаться и исполнять обязанности тюремщиков. Мы решили сами взглянуть, что тут делается. По дороге у нас были столкновения, поэтому все чувствуют себя хорошо.

— Не сомневаюсь,— Ясон ощутил дьявольское желание оказаться у себя в камаче, с закрытыми глазами, на спальных мешках.

Земли Сырости покинув,

С пальцами врагов в подсумках,

Дома повели рассказы О своих победах славных В той стране, что под скалою...

Ветер свистел за стенами камача. Через дымовое отверстие влетали снежинки, но внутри было тепло и уютно. Атомный нагреватель давал достаточно тепла, чтобы не ощущались многочисленные щели, а те крепкие напитки, что Керк прихватил с собой, лились в чрево Ясона гораздо легче, чем отвратительный ачад. Рес вытащил ящички с продовольствием, и Мета открывала пакеты. Остальные пирряне расположились в своих камачах поблизости или стояли на страже у входа. По странному стечению обстоятельств они находились в относительной безопасности в самом сердце лагеря варваров и никто за ними не наблюдал.

— Свинина,— сказал Мета, когда Ясон потянулся за пакетом, испускавшим соблазнительный запах. — Ты ведь уже взял один.

— Первый был для меня. Этот — в компенсацию за пролитую кровь. — Смакуя сочное нежное мясо, он указал на шлем Керка. — Вижу, вы приукрасились в соответствии с названием племени, но где вы взяли столько черепов? Они производят сильное впечатление на кочевников. Вот уж не думал, что на всей планете наберется столько орлов.

— Может и не найдется,— Керк провел пальцем по клювастому безглазому черепу. — Мы подстрелили одного, а остальные черепа отлили из подходящей пластмассы. Точные копии — никто не заподозрит. А теперь скажи, что нас ждет дальше, потому что, хотя мы приветствуем этот детский маскарад, но все же хотели бы побыстрее с ним покончить, чтобы начать работу на шахтах.

— Терпение,— сказа Ясон. — Операция займет еще какое-то время. Но я гарантирую вам достаточно схваток, так что вы не соскучитесь. Позвольте, расскажу вам, что я обнаружил с тех пор, как мы расстались. Темучин объединил большую часть равнинных племен. Он очень умный человек и прирожденный вождь. Интуитивно постиг основные военные аксиомы. Главная из них — держать войска занятыми. Как только было покончено с первой экспедицией, он принялся за два племени, с которыми враждовало большинство кочевников. Племена были уничтожены, а их имущество разграблено. Этот процесс будет время от времени повторяться. Нужно быть с ним или против него, но нельзя оставаться нейтральным. В полном соответствии с природной склонностью кочевников объединяться и разъединяться! Те немногие вожди, которые пытались выступить против Темучина и его режима, нашли такую страшную смерть, что на остальных это произвело сильное впечатление.

Керк покачал головой.

— Если он объединил здесь всех, мы вряд ли сможем что-то сделать.

— Надо убить его,— предложила Мета.

— Посмотрите, что делает с девушкой общество варваров всего за несколько недель,— сокрушенно покачал головой Ясон. — Впрочем, не скрою, что испытываю такое же искушение. Однако в этом случае союз расколется и мы ничего не выиграем. Как только попытаемся заложить шахту, появится новый вождь, и нападения возобновятся. Мы сделаем лучше. Я хочу использовать его собственную организацию в наших целях. Кроме того, Керк, ты не совсем прав. Он объединил не все племена, а только сильнейшие из равнинных. Есть немало маленьких племен на окраинах, которые его не беспокоят — они не представляют для него угрозы.