— Ты приехал вовремя,— сказал Керк, вставая ему навстречу. — За перемещением войск Темучина с орбиты следит ракетный катер. С него сообщили, что вскоре после полудня Темучин свернул под прямым углом к берегу и направился к Вратам Ада. Вероятно, там он и останется на ночь.

— Я никогда не считал его слишком религиозным человеком.

— Я даже уверен в этом,— кивнул Керк,— но он хороший вождь и знает, что нужно его людям. Это ущелье, или то, что они называют Вратами Ада, для них одно из немногих священных мест. Считается, что там действительно открывается дорога в преисподнюю. Темучин хочет принести там жертву.

— Что ж, это место так же годится для встречи, как и любое другое.

День склонялся к вечеру: небо, казалось, опустилось еще ниже. Ветер осыпал их снежной крупой. Снег собирался в складках одежд, накапливался в мехе моропов, пока все не покрылось им. Было уже совсем темно, когда они приблизились к камачам Темучина. Сопровождаемые приветственными криками, они проехали к самому большому шатру, где собирались офицеры. Керк и Ясон спешились и прошли мимо стражников внутрь. Все, кто был в камаче, обернулись на вошедших. Взгляд Темучина был полон откровенной ненависти.

Он грозно спросил:

— Кто вы такие, что осмеливаетесь являться к Темучину без приглашения?

Керк без колебаний ответил:

— А кто такой Темучин, чтобы запрещать Керку, вождю пиррян, победителю битвы за Гиблую Расщелину присутствовать на совете вождей?

Схватка началась, и все это поняли. Тяжелое молчание нарушали лишь шум ветра и скрип снега под ногами охранников.

Темучин был первым вождем, которому удалось объединить под своим знаменем все племена. Многим не нравилась строгость его приказов, и они предпочли бы другого главнокомандующего, а еще лучше — вообще никакого. Все следили за стычкой с напряженным вниманием.

— Ты хорошо сражался в Гиблой Расщелине,— сказал Темучин. — Как и все, кто здесь находится. И мы приветствуем тебя, а теперь ты можешь удалиться. Сегодняшний совет тебя не касается.

— Почему? — с холодным спокойствием усаживаясь поинтересовался Керк. — Что это вы стараетесь скрыть от меня?

— Ты обвиняешь меня... — Темучин побелел от гнева и схватился за рукоять меча.

— Я никого не обвиняю. — Керк широко зевнул. — Мне кажется, ты сам обвиняешь себя. Ты созываешь тайный совет, ты не разрешаешь нам присутствовать на нем, пытаешься поругаться, лишь бы не сказать правду. Я снова спрашиваю, что вы от меня скрываете?

— Это незначительное дело. Несколько жителей низин высадились на нашем берегу. Мы уничтожим их, чтобы захватить земли и построить города.

— Зачем? Они безвредные торговцы,— возразил Керк.

— Зачем? — Темучин теперь пылал гневом и не мог сидеть на одном месте. Он встал и принялся расхаживать взад и вперед. — Разве ты никогда не слышал «Песнь о Свободных Людях»?

— Так же, как и ты, даже чаще. Песня призывает уничтожить постройки тех, кто на нас нападает. Но разве имеются постройки, которые нужно рушить?

— Нет, но они будут. Раз жители низин поставили свои шатры...

Один из вождей прервал его, пропев строку из «Песни о Свободных Людях»:

— Иных домов не знай, кроме шатров высоких...

Темучин справился со своим гневом и оставил эти слова без внимания. Они были не в его пользу, но он знал, где зарыта правда.

— Эти торговцы подобны острию меча, которое проводит лишь царапину. Сегодня они поставили шатры начали торговать, завтра они явятся с большими навесами, потом построят здания, чтобы торговая шла лучше. Вначале острие меча, потом все лезвие... Они должны быть уничтожены.

Темучин говорил совершенную правду. Но было очень важно, чтобы остальные вожди не поняли его правоты. Керк молчал, и заговорил Ясон:

— «Песнь о Свободных Людях» всегда будет вести нас. Она гласит...

— Почему ты здесь, певец? — резко обернулся Темучин. — Я не вижу здесь других певцов и простых солдат. Уходи.

Ясон открыл было рот, но не смог придумать ответ. Темучин был бесспорно прав. «Держал бы ты свою пасть закрытой, Ясон»,— подумал он и, поклонившись вождю, шепнул Керку:

— Я буду поблизости и услышу все по дентофону, если как-то смогу помочь тебе, то подскажу.

Керк не повернувшись согласно буркнул, и его голос четко донесся из миниатюрного приемника во рту Ясона. Певцу ничего не оставалось, как только выйти.

Плохо. Он надеялся присутствовать, когда карты будут раскрыты. Как только он вышел из камача, один из стражников застегнул за ним вход, в то время как другой неожиданно приставил к его груди копье.

Ясон поглядел на него в изумлении, но охранник схватил его за руки. Что это могло означать? Ясон попытался вырваться из простого захвата и ударить в знак протеста коленом в пах, но первый охранник набросил ему сзади на горло кожаную веревку и затянул ее.

Ясон не смог даже крикнуть. Почувствовав сильную боль, он потерял сознание.

Кто-то оттирал снегом лицо Ясона. Снег набивался в рот и нос. Он закашлялся, приходя в себя, и сплюнул, стараясь вырваться из державших его рук. Он огляделся, мигая и стараясь определить, где находится.

Он стоял на коленях между двумя людьми с обнаженными мечами. Один держал пылающий факел, свет которого выхватывал из темноты небольшой участок заснеженной земли и край ущелья. Красные снежинки пролетали над ним и исчезали в темноте провала.

— Ты знаешь этого человека? — спросил кто-то, и Ясон узнал голос Темучина. Двое появились из темноты и остановились возле него.

— Да, великий вождь Темучин,— сказал один из подошедших. — Это человек из другого мира. Он прилетел на большой летающей лодке. Тот самый, что был взят в плен и бежал.

При свете факела Ясон взглянул в лицо говорившего и узнал острый нос и садистскую улыбку Орайела, бродячего певца.

— Я никогда раньше не видел этого человека,— сказал Ясон, не обращая внимания на боль в горле.

— Я помню его: он был взят в плен, а потом напал на меня и избил. Ты сам видел его там.

— Да,— Темучин подошел и холодным, лишенным выражения взглядом посмотрел в запрокинутое лицо Ясона. — Конечно, это он. Вот почему он показался мне знакомым.

— Что вся эта ложь... — начал Ясон, вскакивая на ноги.

Темучин сжал его плечи железной хваткой и, пригнув к земле, подтащил к обрыву.

— Говори правду, кто бы ты ни был. Ты стоишь на пороге Ада и через мгновение можешь оказаться за ним. Спасения не будет. Но я отпущу тебя, если ты скажешь мне правду.

Говоря это, Темучин все больше наклонял тело Ясона над чернотой. Лишь его руки удерживали Ясона от падения. Ясон не мог видеть лица вождя. Однако он знал, что надежды на пощаду нет. Это конец. Он может лишь попытаться защитить пиррян.

— Отпусти меня, и я расскажу тебе правду. Я из другого мира. Я пришел сюда, чтобы помочь тебе. Я нашел певца по имени Ясон. Он умирал, и я взял его имя. Он ушел от своих людей очень давно, и никто не помнил его в лицо. А тебе я помог. Отпусти меня, и я помогу тебе еще.

Слабый голос, заглушаемый атмосферными помехами, звучал у него в голове:

— Ясон, это ты? Говорит Керк. Где ты?

Дентофон работал. Значит, какая-то надежда остается...

— Зачем ты здесь? — спрашивал Темучин. — Ты помогал жителям долин принести в наши земли их города?

— Отпусти меня. Не бросай во Врата Ада, и я все скажу тебе.

Темучин какое-то время колебался, потом заговорил снова:

— Ты лжец. Все, что ты говоришь,— ложь. Я не знаю чему верить. — Он повернулся, и в свете факела стало видно, что его губы кривит невеселая улыбка.

— Я отпускаю тебя. — И он разжал руки.

Ясон хватался за воздух, стараясь повернуться и удержаться за край обрыва, но тщетно... Он падал в темноту.

Свист воздуха в ушах...

Удар в плечо, потом в спину. Его протащило по какому-то склону. Он старался защитить лицо и руки от острых камней. Скалы рвали его кожаную одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному откосу.