Вдруг растянувшаяся веревка опустила моропа почти до земли. Они ухватились за него, но тело вновь поднялось. Когда оно опустилось, Темучин ухватил моропа за шею, добавив к весу животного вес собственного тела.

— Расстегивай! — крикнул он.

Ясон нырнул под упряжь. Пряжки расстегивались легко при откидывании вбок железной защелки. Обычную пряжку расстегнуть было бы просто невозможно из-за сильного натяжения растянутой веревки. Мороп начал вздрагивать, когда Ясон отстегнул пряжку и отскочил. Натяжение эластичной веревки резко сорвало упряжь с моропа, царапая ему кожу — животное даже подало голос от боли.

Упряжь с характерным шумом моментально исчезла вверху в струях дождя. Остальная часть дня прошла однообразно. Теперь, когда Ясон знал, что делать и как, Темучин показал себя бывалым солдатом — он использовал любую передышку для сна. Ясон был бы не прочь последовать его примеру, но вынужден был сидеть и ждать остальных, не смея ослушаться приказа вождя.

 Воины и моропы спускались с дождливого неба через равные промежутки времени, и Ясон распоряжался прибывающими. Нескольких воинов отправили следить за моропами, остальные ожидали прибывающих. Многие спали, за исключением Аханкка, который, по мнению Ясона, обладал отличным зрением и оттого получил задание следить за окружающей местностью. Уже спустилось двадцать пять моропов и двадцать шесть человек, прежде чем внезапно наступил конец.

Ожидающие дремали, угнетенные бесконечным дождем, когда всех разбудил хриплый окрик Аханкка. Ясон взглянул вверх и разглядел темное тело, летящее прямо на них. Через несколько мгновений из обманчивой дымки тумана появился мороп и с оглушительным шумом ударился о землю. Большой обрывок веревки упал вслед за ним недалеко от Ясона и солдат.

Не было надобности звать Темучина. Он проснулся от криков и звука падения. Бросив взгляд на окровавленное, истерзанное тело животного, он отвернулся.

— Привяжите четырех моропов к упряжке: пусть они оттащат его вместе с веревкой подальше от этого места...

Кочевники бросились исполнять приказ, а Темучин обратился к Ясону:

— Вот почему я сначала посылал человека, а за ним моропа. Двоим придется ехать на одном моропе. Люди племени Горностая предупредили меня, что веревка быстро истирается и в конце концов рвется, причем нельзя предсказать, когда это случится. Она всегда рвется под более тяжелым грузом.

— Теперь я понимаю, почему ты спустился первым. Из тебя вышел бы хороший игрок.

— Я и так хороший игрок,— спокойно ответил Темучин и протер жирной тряпкой лезвие своего меча. — В запасе есть только одна веревка, поэтому я приказал прекратить спуск, если эта оборвется. К нашему возвращению будет приготовлена новая веревка, на ней спустят сюда человека, который будет нас ждать. Теперь — вперед!

— Могу ли я спросить, куда мы направляемся? — поинтересовался Ясон, когда отряд не торопясь двинулся по поросшему травой склону. Воины растянулись широкой дугой с Темучином и Ясоном в центре. Четыре моропа тащили труп своего собрата.

— Нет,— ответил Темучин, отбив у Ясона всякую охоту задавать вопросы.

Спуск был легким: равнина полого поднималась к отвесной преграде, уже невидимой из-за дождя. Трава и мелкий кустарник покрывали холмы, изрезанные ручьями и речушками. Ниже они сливались в широкие мелкие реки. Моропы пересекали их вброд, фыркая от такого невиданного обилия воды. Температура поднималась. Все откинули назад шлемы. Ясон был счастлив подставить потное лицо под моросящий дождь. Стерев слой смазки со щек, он начал подумывать о возможности искупаться.

Склон неожиданно оборвался неровным утесом над покрытой клочьями пены рекой. Темучин приказал сбросить с обрыва труп погибшего животного и обрывки веревки, и воины потащили труп моропа к краю обрыва. Тело со всплеском упало в воду, в последний раз мелькнули когтистые лапы, оно перевернулось и исчезло из виду.

Темучин уверенно направил свой отряд на юго-запад вдоль берега реки. Было очевидно, что он знал заранее об этом препятствии, и марш продолжался.

К вечеру дождь прекратился. Изменился и характер местности. Все чаще встречались кустарники и кучки деревьев, а впереди, довольно близко, под низким небом темнел густой лес. Увидев его, Темучин приказал остановиться.

— Спать,— скомандовал он. — Продолжим путь ночью.

Ясону не нужно было повторять. Он спрыгнул с седла, пока остальные еще только останавливались. Свернувшись клубком на траве, он сомкнул глаза. Узда моропа была крепко обмотана вокруг лодыжки. После удара по черепу, еды, питья и долгого пути моропы тоже радовались отдыху. Мороп Ясона во всю длину вытянулся недалеко от хозяина, погрузив морду в траву, и, видимо, продолжал жевать ее даже во сне.

Было темно. Ясону показалось, что он только закрыл глаза, когда стальные пальцы, ухватив за ногу, разбудили его.

— Выступаем,— сообщил Аханкк.

Ясон сел. Его застывшие мышцы, казалось, хрустнули при этом. Он протер глаза, прогоняя остатки сна. Накануне он выпил остатки ачада из своего дорожного меха и наполнил его водой. Теперь он выпил часть воды, а остальную вылил себе на лицо и голову. Здесь не было надобности экономить ее.

Они двинулись цепочкой друг за другом. Впереди Темучин, Ясон был предпоследним. Аханкк замыкал колонну, и по его враждебным взглядам и обнаженному мечу было ясно, что он стережет Ясона. Теперь группа разведчиков стала военным отрядом; кочевники не нуждались в помощи странствующего певца и ожидали от него только помех. В конце отряда он не мог причинить никакого беспокойства, а если бы и попытался, его немедленно убили бы. Ясон ехал спокойно, всем своим обликом стараясь выразить покорность и отсутствие дурных намерений. Ни звука не раздалось даже тогда, когда они въехали в лес. Мягкими подушечками лап каждый мороп ступал в следы, оставленные впереди идущим собратом. Ни скрипа кожи, ни позвякивания металла. Призраками двигались они в пронизанной дождем тишине. Деревья расступились, и Ясон увидел, что они выехали на поляну. Впереди невдалеке виднелся тусклый свет. Краем глаза Ясон уловил очертания какого-то строения..

Все так же молча отряд свернул направо, и уже шеренгой двинулся к дому. Они были уже в нескольких метрах от строения, когда перед ними внезапно возник освещенный прямоугольник — распахнулась дверь. На освещенном фоне четко вырисовывался силуэт человека.

— Этого взять живым, остальных убить! — скомандовал Темучин; он не успел еще закончить фразу, как нападающие бросились вперед.

Случайно Ясон оказался напротив раскрытой двери. Человек с хриплым криком отпрянул назад, пытаясь захлопнуть ее, но трое нападающих навалились на него и сбили с ног, оставив дверь открытой. Упав, они остались лежать, и Ясон, который только соскакивал с моропа, понял почему. Пятеро других кочевников с луками — двое, припав на колено, а трое стоя — оказались у открытой двери. Дважды и трижды спустили они тетиву, и воздух наполнился свистом стрел. Ясон подъехал к ним, когда они уже, перестав стрелять, ворвались в помещение. Он вбежал вслед за ними, но схватка уже был а окончена.

Большая, похожая на амбар комната была переполнена смертью. Перевернутые столы и стулья были навалены грудой, среди них лежали мертвые и раненые. Громко стонал седой человек со стрелой в грудь. Кочевник, склонившись над ним, с хрустом перерезал ему горло лезвием своего топора.

Послышался треск, строение задрожало: это с тыла ворвались остальные кочевники. Бегство было невозможным.

Лишь один человек оставался в живых и продолжал борьбу — тот, что стоял в раскрытой двери. Высокий, с копной волос, в грубой домотканной одежде, он орудовал огромной дубиной. Убить его было просто — хватило бы и одной стрелы, но кочевники хотели захватить его живым. Встретившись с незнакомыми приемами боя, они не могли одолеть его. Один кочевник сидел на полу, схватившись за ногу, второй был обезоружен на глазах Ясона — ею меч со звоном отлетел в сторону. Житель низин прижался спиной к стене и спереди был недосягаем.