Если же говорить о Красных Легионах, то стоит отметить, что при Неране Драконьей Крови, эти воины были аналогом современной имперской гвардии. Лишь намного похоже, ближе к началу Войны Восьми Близнецов, Красные Легионы сформировались как полноценная армия под командованием Павла I Верного.

Стоит так же отметить, что при Битве под Фармахалифе, Красные Легионеры активно практиковали бой, бок о бок с Ведьмаками и Варлоками, о которых подробно рассказано в томе «Варлоки и Ведьмаки: сущность бытия, цель жизни»

Сказать, что солдаты в алых цветах сыграли немаловажную роль в Истории Зантара — ничего не сказать. Мало того, что большинство Лордов из Центрального Кровогорья являются офицерами данных формирования, так ещё и большинство Героев истории Климэнда носили гордые чины Красных Легионов

Из патриотического сочинения неизвестного автора. «Красные Легионы: сущность бытия, цель жизни»

Ученики Дункана II, Варлоки, были ничем иным, как крайним средство во время Второй Войны Кровогорья с Эш’Хайгаром. Когда Эйдэн Четвертый, Великий, повёл войска в Кардинийское Ущелье, чтобы выкинуть некромантов со своей земли, Дункан и его ученики, Мастера Пути, дали отпор силам Повелителей Мертвых, намеревавшимся зайти армиям Эйдэна Великого в тыл.

Сподвижниками Варлоков, бойцов уникальной силы, всегда были Ведьмаки. Отличались же они тем, что Варлоки, чьим знаком была Цапля, обучались лишь одному ремеслу до абсолютного мастерства, в то время как Ведьмаки, отмеченные знаком Аиста, отличалась высоким усвоением любого знания и способностью не повторять одну ошибку дважды.

Как было выяснено после Битвы под крепостью А’хорант, Варлоки практиковали эксперименты при помощи мутации, в то время как Ведьмаки отнеслись к столь радикальным методам, столь же радикально, что и привело к распаду Ордена А’хорант на Варлоков и Ведьмаков.

Из патриотического сочинения брата Адальвальда. «Варлоки и Ведьмаки: сущность бытия, цель жизни»

Из правого крыла Амхарского Дворца, где располагались благородные гости лорда Мария Мейстланда и его брата Бреатфора, доносились прекрасные ноты игры на лютне. Юный сын императрицы Хелены Кон-Итьен, Ричард, шёл по длинному коридору, мечтательно разглядывая богатые стены с шелковыми портьерами, попутно наслаждаясь теми отголосками песни, которые ему удавалось услышать.

Неподдельный детский интерес подогревался недавно заключенным пари. Его брат, Артур, поддел его на очередную шалость. Кого раньше поймают за прогулом уроков у старого мага, Алкиона Альгольфа, тот весь следующий месяц, проигравший, будет исполнять прихоти победителя. Ричарду эта забава показалась крайне интересной, а потому он вмиг согласился и сейчас сновал по дворцу лорд Мария, в надежде на то, что всё-таки его братца поймают раньше.

А что поделать? Наследники престола оставались детьми, которым нужно было удовлетворять свои детские потребности. Впрочем, юнцы так же хотели отвлечься от мыслей, что старшего и любимого брата, Лайана, как и отца, Уильяма, больше нет…

Ричард, вспомнив тот день, когда отца убили прямо в тронном зале, встал как вкопанный. Перед его детскими и невинными глазами предстала картина окровавленного отца с пробитой головой, а через мгновения ока, он увидел прокаженного Лайана, которого помещали в могилу. В тот самый день Ричард поклялся, что все те, кто заставил его маму и сестру рыдать, поплатятся сполна.

Услышав шаги гвардейцев, мальчик скользнул к стене и спрятался за гобеленом. Не слушая разговора солдат, он дождался пока те пройдут мимо его укрытия. И вновь он услышал эту мелодию и столь сладкий, почти медовый женский голос, который часто пел в полуденное время, после того как армии его дяди-предателя Лоренца сбежали обратно на юг, после того, как Айдан, сын леди Арианы и лорда Орина, убил дракона, которого старый Алкион называл, Бронегрызом.

Ни Ричард, ни Артур, не понимали, почему Айдан то зовёт себя СтоннКасселом, то Анкитом. Почему прячется и избегает всех, кроме сыновей-близнецов лорда Мария. Их мама, Хелена, всегда говорила, что Наследник Нерана — это зло. Может быть, поэтому она так сильно не любила Айдана, что после каждого разговора с ним, бранилась, на чём свет стоит? Ни Ричард, ни Артур, не понимали, почему так.

Когда мальчик оказался совсем рядом с пением, он, словно зачарованный этими нотами, украдкой выглянул из-за угла коридора, который вёл на балкон дворца. Там, сидя у края барьерных зубцов, сидела леди Адриана, дочка леди Арианы и лорда Орина. Сидела и пела, ловко, плавно и красиво перебирая своими тонкими пальцами по струнам лютни одной рукой, и второй зажимая струны на грифе музыкального инструмента. Рядом с ней, играя на флейте, сидела старшая сестра Ричарда, Каллина. Почему-то, юному Кон-Итьену было более приятно наблюдать именно за леди Адрианой, с её густыми каштановыми волосами и изумрудными глазами, в то время как Каллина, на фоне Адрианы, не столь выделялась красотой, как каким-то странным, волчьим поведением.

Впрочем, коли на твоём гербе волк, будешь волком.

При свете ярких солнечных лучей, вереск расцветал,

И Неран прошагал, по броду холодному,

Там рысью танцевала Юмкарана, запевалась соловьём!

И огни её платья, грели тот ледяной брод.

Волосы каштана, пропахли орехом,

А карие глаза, горели свечами.

И рысью танцуя, звала его с собой:

«Иди со мной же Неран! Станцуй со мной в реке!»

Эту балладу Ричард знал наизусть. Неран и Юмкарана. Почему-то, вслушиваясь в эти слова, Юный Волчонок, так Ричарда прозвали при дворе, представлял перед глазами леди Адриану и самого себя, только более взрослого и мужественного. Хотя, куда ему, столько лет пройдёт, пока он вступит в совершеннолетие, Адриана выйдет замуж, да и сам он уже будет другим. Во снах он часто видел себя взрослым, но ещё молодым и окровавленным. Почему такие кошмары посещали его? Почему во сне он слышал слова, который бросали его в холодный пот? «Дитя моё, берегись Врат Балдарена» нет, это были не просто слова, но предостережение от отца, который во сне являлся ему в виде всадника с головой волка вместе собственной человеческой… Об это он никому не рассказывал, даже Алкиону.

Ну вот, стоило его вспомнить, как старый маг появился тут как тут!

— Негоже, ваше величество, пропускать мои уроки! — беззлобно, шутливо выдал старик, хватая Ричарда за ухо.

— Алкион? Пусти! — жалобно проскулил Ричард, тут же впав в ступор. Правой рукой, маг держал за ухо Артура

— Похоже, ты выиграл братец… — обиженно выдал он, шипя, когда шершавые пальцы мага с новой силой закрутили их уши. Пусть было больно, но Ричард улыбался от уха до уха, так как его брат теперь весь месяц будет исполнять все его прихоти!

Ариана вновь плела венок. Эта джейстенская традиция в остальном Кровогорье казалась чем-то глупым и ненормальным. Однако венок могла плести лишь мать. Плести и читать молитвы великой Уне, драконице-матери. Как говорили старожилы из княжества: Мать, кем бы она не была, в первую очередь мать. Если Уна слышит её молитвы, она молиться вместе с ней и дитя, будь оно уже взрослым и самостоятельным, будет в безопасности. Если же дитя погибло, венок нужно плести с право налево, чтобы, согласно традиции, душа помнила, с кем она связанна и стала для семьи, чем-то вроде Хранителя Небесного.

Леди СтоннКассел остановилась, взяв очередную ветку алого горноцвета. Она не знала, что ей делать. Плести ли венок с лево направо, чтобы её дети, Адриана и Айдан были в безопасности. Или же делать так, как она делала двадцать лет подряд. Плести с право налево, виня себя за то, что она не смогла родить живого ребёнка… а на самом деле, её сына воспитывала и любила другая, пока сама она была готова схватиться за разбитую бутылку вина, за её острый осколок.