— Нельзя падать духом, ждать пока наши головы полетят с плеч. Нельзя и с бравадными речами бросаться на мечи врага, капитан. Двадцать лет мира сменились войной, как говорят у нас, на севере: «Когда мертвым предстанешь с врагом своим пред лицами Основателей Великих, поймёшь, что от судьбы нельзя уйти. Коли честь твоя не запятнана, спроси у врага своего, может ли он так молвить?» На войне капитан, как на войне. И только мы решаем, как мы встретим смерть и страх. Так что не робей. И с Сайн-Ктором, и с Уэйстеком и с южанами управимся. — с этими словами он метнул камушек в груду развалин. Тот с характерным звуком отлетел от одной плиты, и так повторилось, раз пять, пока вокруг них вновь не воцарилась тишина.

— Молодец Сигурн, спасибо. — Луизы улыбнулась и глянула на подчинённого. «Интересно, она считает меня кошмарным?» но он сразу же помотал головой, вспоминания, что она его командир, а устав подобного не одобряет, особенно со старшими званиями.

Пепел падал с небес, кружась в своём странном танце. Пепел за пару часов впитался в их волосы, и теперь казалось, они оба были намного старше своих лет. Они бы, наверное, целый день так просидели, если бы не от Зашеира, который попросил их срочно явиться к южанину.

Собрались они в какой-то захолустной городской таверне, в которой было совсем не много народу. Это место напоминало притон, где из выпивки только вода, а из еды Экстракт из Горьких Трав. Луиза не прятала лица, как это делали другие женщины юга, которых она встречала, а потому слишком часто замечала злобные взгляды в свою сторону. Впрочем, стоило больно зазнавшимся южанам перейти ей дорогу, как Песцы Сигурна ставили их на место так, что Коутрен было жалко бедолаг.

Спустившись в подвал, они встретили Зашеира в компании старика, на плаще которого Песцы сей момент узнали чёрного стервятника на жёлтом поле. Ерантары, Великий Дом Юга. Луиза невольно потянулась к рукояти, но Пашар жестом руки попросил её успокоиться. Когда же отряд в полном составе оказался в подвале, на полу которого были разложены шелка и подушки, капитан Первого легиона велел им сесть чуть в сторону, а Луизе он махом руки указал на шелка по правую руку от себя.

Когда Коутрен уселась, скрестив ноги, то взглянула в глаза старому Ерантару. В этих тёмных глаза она видела решимость, мудрость, и усталость от всех воин. Этот лорд потерял слишком много. Как её было известно, именно род Ерантаров потерял под стенами Кулдаром большинство своих наследных сыновей.

— Расскажите ей то, что рассказали мне. — хрипло проворил Пашар. Было видно, как от боли выступают вены на его лбу и шее. Слово взял седой старик, лицо которого украшал боевой раскрас от левой части шеи до левого виска, в виде причудливых завитков.

— Юг, капитан Коутрен, всегда чтил традиции и своих предков. Некогда мы были горным народом, живших в лощинах и долинах. Племена долгих годы враждовали между собой, пока не пришёл Неран Драконья Кровь. Однако его завоевание было вынужденным. Чтобы бороться с Рок’Яндаром, ему нужны были ярость и умения горцев, который с радостью приняли сторону сына Генри Третьего. Сам Нерана вёл войска в Хребту Баордара и его войска возглавляли Великие Чемпионы. Один из них звался Красным Орлом.

Он носил доспехи из звериных шкур и меха, шлемом ему служили рога оленей, а перчатки были украшены когтями саблезубов. Доспехи обладали древней магией, что была сравнима по древности с самими драконами. Именно Красный Орёл возглавлял южные племена, именно он вёл горцев в бой против врагов Нерана! Однако именно он первым встал на сторону СтоннКассела, чем и заслужил проклятия других горцев. Долгие годы он дрался, пока не пал жертвой предательства других вождей. Они разрубили его тело на части и захоронили в пещерах, вдоль горных хребтов. Империя же отомстила за смерть одного из своих полководцев, изведя племена предателей. Его оружие и доспехи — символ того, что Юг некогда был верным вассалом Кровогорья. Символ того, что величие достигается не одним народом, но старанием целых народов! — лорд Мехмен Ерантар закончил рассказывать легенды и, опустошив пинту пива, вернулся к насущным проблемам.

— Старшие Дома созвали Собрание, а значит действовать нужно как можно скорее. У меня есть сведения о том, где можно найти эти артефакты и если именно мы с вами преподнесём их как подарок Собранию, мы сможем повлиять на их выбор. Мы вновь вернём Юг в состав Империи! — Луиза аж повела плечами, от того, как воодушевлённо говорил этот старик. Ей на минуту показалось, что глаза его загорелись живым огнём.

— Не мы одни будем охотиться за артефактами. — как бы невзначай проронила она

— Именно! У нас мало времени. Либо мы преподнесём дар, либо будем опозорены. Решайтесь. — Мехмен поставил их перед фактом, дав им туманную и расплывчатую возможность не продолжать кровопролития в масштабах очередной войны. Луизе показалось, что и сам Мехмен цепляется за тонюсенькую ниточку, чтобы больше не терять членов семьи.

— Капитан Коутрен — обратился к ней Пашар вполголоса. — Это ляжет на твои плечи. Собрание непостоянно. Она может с лёгкостью выкинуть нас без весомых доказательств, пусть то будет даже часть артефактов Красного Орла. Собрание Домов состоится в Оазисе Дюмаран, это на востоке в трёх месяцах пути. Чем раньше ты этим займёшься, тем больше у нас будет шансов. Мне же придётся приструнить своих родичей, а банально не боеспособен. –

— Напоминает рассказы Анкита… то есть СтоннКассела про его похождения. Надеюсь, мы хотя бы Падших не встретим. Песцы! — Коутрен кивнула в строну Сигурна, вставая с шелка.

— Завтра мы выдвигаемся, так что готовьтесь, как следует! — зычно выдала она и Песцы, ударив себя в грудь, в один голос ответили:

— Слава легиону! –

Амхара

Ариана видела этот сон с тех самых пор, как впервые увидела Айдана. Нет. Не в тот день, когда он, будучи рядовым легионером, умудрился принести своему легиону победу в столичном турнире. Тогда она даже не поняла, кто это такой. Она впервые взглянула в его изумрудно-зелёные глаза, когда он верхом на грифоне встал как щит, между драконом и Хеленой. Когда он приземлился и вызвал Балкраса на поединок. Тогда она поняла, что в них течёт одна кровь.

Пока он находился в Амхаре, её удалось подслушать один из разговор между ним и Сейной. Айдан говорил о пристани. Говорил о женщине с пеленой в руках, которая передает ребёнка кому-то и сама сбегает в туман. И сейчас, когда она сама стояла на краю обветшалой пристани, доски которой давным давно прогнили и могли сломаться от еле слабого давления, Ариана была готова прыгнуть в чёрную гладь, больше похожую на смолу, которой поливают рвы во время осады. Леди СтоннКассел слушала тишину. Изредка он улавливал то, как скрипят стволы деревьев, где-то далеко, на том берегу. Как там, в лесах из темноты протяжно воют волки, или же волчата, замерзающие у хладного тела матери.

— Никто не узнает, милорд! — горячо уверяла та служанка, скончавшаяся от лёгочной лихорадки. Ариана тогда подумала, что Орин перестал быть ей верен, и от части обрадовалась смерти, но за это она себя принялась и ненавидеть.

— Мальчик в безопасности, милорд? — Ариана поняла, о чём говорила девушка в последние минуты своей жизни, и недолго думая, принялась допрашивать мужа. Орин лишь молчал в ответ. Тогда она и помыслить не могла, что служанка говорила об её сыне… об Айдане, которого она при рождение хотела наречь Джероном. Но никому из родных Орину это не понравилось, а нарекать СтоннКассела Эйдэном, в то время было чуть не противозаконно. Имя Айдан ей понравилось, оно и в Джейстене и в Кинхарте встречалось часто.

Только она не держала его на руках. Не кормила своим молоком. Не видела первых шагов. Не слышала первых слов. Она вытирала горьких слёз и не лечила первые царапины. Благо всё это она успела подарить дочери, но чувство того, что её обманывали столько лет, что её использовали, не даёт покоя и сейчас. Это чувство зияло Вратами Харды где-то чуть ниже шеи, где обычно покоился амулет, подаренный когда-то давно Орином.