— Мы оба продавали людей в Даргон. Хочешь, чтобы близнецы узнали об этом? Хочешь, чтобы твоя жёнушка узнала, как и чем ты возвеличил Амхару, после того, как твой отец проиграл половину состояния? Кто ты без своего прошлого? Ты — Лорд Сокол? Или же работорговец? Я знаю кто ты, Марий Мейстланд, сын Энмавре. — Гал’ок подошёл к нему вплотную и три раза ткнул его пальцами в грудь.
- Ты — вор, лжец и убийца. Пусть ты и прячешься от своей сущности, я знаю, кто ты на самом деле и от этого тебе не сбежать. — Марий покраснел, подобно дракону. Тень за его спиной приняла вид человека, шепчущего ему под ухо разные проклятья. Марий принялся метаться на троне, закрывать уши и кричать, зажмурившись и вжавшись в себя от холодного страха, от рыка туманной гончей, что медленно шагала к нему.
Всё это было неправдой. Эльф погиб. Был казнён прямо во дворце наследным сыном Амхары, всё это был сон, кошмар, насланный Тенью Предателя. Или же это всё было в голове самого Мария, мечущегося в поиске надежды на избавления от былых грехов?
Адриана попятилась назад. Гончая учуяла её, и щёлкнув клыками у шеи Мария, помечалась на неё, в последний момент девушка просто упала на спину, доверившись случаю. Её повезло упасть в пропасть, что вела обратно на дорогу из темноты и светящихся нитей.
Не оглядываясь, девушка помчалась вперед, вновь блуждая по тёмным коридорам с переплетающимися нитями из чистого света. Она молилась всем богам, что всё получится, что она сможет выбрать нужную нить и успеть добежать до пропасти раньше, чем гончая догонит её. Но было поздно. Холодные клыки вонзились в её икру, и Адриана вскрикнула, завалившись на землю. Не отпуская кинжала из рук, он зарычала от боли. Резкий шок и колющая боль внезапно ударили ей в виски и слезы полились, не слушая хозяйку.
— Не положено леди бегать как простолюдинке. Это я тебе уже говорил — не в силах терпеть боль, Адриана зажмурилась, пряча клинок под грудь. Гончая не ослаблял хватки бритвенно острой челюсти, вгрызаясь в кость девушки, как капкан вонзается в твердые ткани зверя. Резкая боль звенит колоколами в ушах и огнём проходит по нервам. Гончая тумана шагает к неё, своей ужасной мордой цокая у её уха. Адриана с болью и слезами переворачивается на спину, взмахивая ножом-артефактом.
Тёмная сталь проходится по туману, как по настоящей плоти и призрачная туша отродья Ненасытного падает замертво. Леди СтоннКассел с трудом размыкает глаза и ползёт назад, истекая собственной кровью. Харгодор идёт к ней, слишком медленно, словно оценивая, сможет ли она ловко метнуть в него нож?
Левую рукой Адриана хватает нить и чувствуете, что она горит самым тёплым огням, а значит, это сон того, кто ближе к ней всего. Она переворачивается на живот и помогает ползти себе руками. Ноги и без того болят, становиться подобны двум металлическим брускам. Харгодор смеётся, злобно гогочет, хватаясь за живот.
— Твой братец будет по храбрее, девчонке. Куда ползёшь? К нему в сон? Ну, так кричи, моли его, проси, чтобы он пришёл! Пусть придёт в моё царство! Пусть придёт и умрёт! –
Адриана окунает руку в озеро чужого сна, и в этот момент Харгодор хватает её за раненую ногу. Оба они падают, как будто шагнули с кая джейстенского водопада. Холодные потоки обволокли её тело, пока Тень Предателя старался задушить ту в полёте.
Они застыли в метре над землёй, как будто по чьему-то велению законы реального мира перестали действовать. Одна рука Тени Предателя смокнулась на хрупкой шее Адрианы, другая же прижала руку, намереваясь вырвать Кинжал Снов. Адриана почувствовала, как всё темнее, а потому пожелала проснуться, но ничего не происходило. Как бы она не пыталась пробудить себя, воздуха в груди предательски не хватало, а руки её врага всё сильнее сжимали горло. В какой-то момент, СтоннКассел захрипела от безысходности и страха. Вот и всё. Так глупо погибнуть, ведомой бравадным желанием совершить подвиг. Погибнуть во сне и реальности от рук Лорда Тьмы? Слезы сами потекли по её щекам, и Адриана в очередной раз издала хриплый рык, похожий на предсмертный зов о помощи.
Клинок гвардейца Найта Аксель свернул над его головой. Харгодор отпустил Адриану и оба они упал на твёрдый пол чёрного мрамора. Лорд Тьмы растворился в тумане, хватаясь за израненное лицо, но сей же момент ретировался в виде Падшего с лавовым орнамент на чёрных латах.
Найт Аксель и Харгодор Тень Предателям кружили друг напротив друга как два стервятника. В конечном итоге, Лорд Тьмы первым пошёл в атаку, занося меч снизу, но в последний момент меня траекторию атаки на рубящий удар сверху. Гвардейцу Акселю оставалось лишь изворачиваться из стороны в сторону, чтобы не быть разрубленным пополам. Пока рядом была живая Адриана, Найт мог нанести вред противнику. Впрочем, это условие действовало прямо пропорционально, и Харгодор имел власть над ними обоями, не давая проснуться окончательно. Клинок гвардейца империи соприкоснулся с чёрным адамантитом, засверкав в мраморных коридорах искрами скверного огня. Как размытое пятно, Тень предателя кружил в вихре атаки, Найту только и оставалось парировать удары и блокировать их.
В какой-то момент Харгодор протяжно завыл, и туман окутал лабиринт плотной пеленой, из которой вышли гончие, чьи ноги и были туманом. Оба пса стали бежать на Акселя зигзагом, сверкая алыми глазами, навострив челюсти-кинжалы. Гвардеец ловко скользнул вперед, когда один из псов накинулся на него. Меч Найта вспорол одному брюхо, а второму лезвие разрубило череп. Тень Предателя искусно подался вперед, намереваясь сделать выпад, но когда Найт взмахнул клинком, чтобы предотвратить удар, его противник извернулся, взяв траекторию параллельную удару. В этот момент клинок из чёрного адамантита, с алым лезвие, размытым пятном прорезает плоть гвардейца империи, полностью разрезая левый бок от подмышки до пояса. С разрезанными сухожилиями, левая рука уже не может служить даже как защита последнего ряда, которую можно пожертвовать на рубку. Теперь рука просто висит, и Найт, не готовый к такому повороту, оборачивается, выставив правую руку с мечом, как бы призывая врага сделать последний удар.
Всё это время Адриана боролась с самой собой. С липки ощущение леденящего страха перед Лордом Тьмы и собственной смертью. С ужасом из детских кошмаров и страхов из сказок про генералов Тай’Фера. С желание забиться в угол и зарыдать так протяжно как она могла. Страх сковал её тело. Её душу. Он смотрела, как кровь стекает с тела Найта Акселя и понимала, что молитвы здесь не помогут, что Айдан не придёт и не спасёт из обоих. Её нужно было что-то делать. Ей нужно было разбить ледяные оковы, что окутали её с ног до головы. Кинжал Снов теперь сам крепился к её руке, рвался к плоти, верещал в её голове тысячью голосами: «Убей! Убей отродье! Убей Тень в его сне! Кровь сладка!»
Она же ведь СтоннКассел. Дочка Чёрного Грифона. Внучка Эфеса Солнца, Драконоборца! Ноги истекали кровью и вовсе её не держали. Но из последних сил она встала и вот момент, когда Тень Предателя играючи решил убить Найта, она вонзила Кинжал Снов встык между лавовым орнаментом и доспешной пластиной, разрезая спину в районе позвонка. Найт лишь подался вперед, слабо и медленно, но этого хватило, чтобы его клинок вошёл в живот Лорда Тьмы.
Даже у Тени Предателя был свой сон, который он переживал ночь за ночью. День, когда Харгодор принял это прозвище.
Проклятый Лок-Хай’Эред! Во всё был виноват этот надменный, самовлюблённый и тщеславный Царь Рассвета. Некогда Харгодор был великим полководцем, он был человеком, который вёл войска Света против орд ир-меров при битве за Кардинийское Ущелье, в те времена, которые сейчас зовутся Легендарной Эрой.
Харгодор был полководцем. Он был стратегом и воеводой, который мог привести живых и чистых от скверны к победе! Но нет! Войсками командовал именно он, Лок-Хай’Эред! Извечно он был главным. Он родился на час раньше Харгодора, он женился на женщине, которую Харгодор любил всем сердцем. Сколько бы Харгодор не выступал, Эред всегда делал это лучше, какие обворожительные речи и легендарные подвиги не совершал Харгодор, Эред делал это лучше. Сколько бы признаний и наград не собирали его трактаты и книги, книги Эреда собирали много больше признаний и наград!
