А вот попугай меня не понял.

— Настасья, не вздумай! Оставайся и борись! Мы чужого не берем, но и своего не отдаем! — напутствовал он меня.

— Да пошел ты, мешок с перьями. Тебе надо, ты и борись, а я ухожу.

Конечно, во мне говорили злость и бурлящие эмоции, но сейчас ни Лоша, ни герцога я просто не могла видеть.

Как добежала до башни и своей комнаты почти не помню, слезы покатились уже тогда, когда я шагнула на магический путь, а когда я вышла в комнате, рыдания почти душили.

— Деточка моя, кто же вас обидел? — всплеснула руками испуганная моим внезапным появлением Фрида. Она хлопотала, поправляя кровать.

А я, не оценив ее труда, прямо в чем была, бросилась на покрывало.

— Миледи, что приключилось? Не рвите мне сердце! — причитала служанка.

— Оставьте меня, пожалуйста!

Думала, что прошу зря, но нянюшка оказалась понятливой.

— Пойду, попрошу травяного отвара и холодной воды, чтобы личико умыть, — пробормотала она.

Ревела некрасиво. Я так только после предательства Артема плакала, до хрюкающих всхлипов и рваных шумных выдохов, а потом… потом отпустило. Вот как-то сразу. Да, я рассматривала Орфеса, как судьбу, мужчину и даже защитника, хотя привыкла защищать себя сама, но если я ему не нужна, то и не стоит навязываться. Правильно говорила Люська, что любая неприятная ситуация делает нас сильнее. Это в первый раз чувствуешь себя раздавленной, беспомощной жертвой, а дальше… Дальше ты знаешь, что выжила уже однажды, значит, не умрешь и сейчас. Жизнь продолжается.

И я достала дневник, после чего мир перестал для меня существовать на какое-то время.

А писал Фрей увлекательные вещи. На первый взгляд люди Земли ничем не отличались от людей Леандора, но это не так. Отличало нас именно наличие магии, дара. Как утверждал Вигмарий, им был наделен каждый, даже если внешне это никак не проявлялось. Так вот, тело и кровь никакого отношения к магии не имели, дар привязывался к душе.

Что касается заболеваний, то вирусов и бактерий, способных навредить живому организму, в новом мире практически не существовало, но зато имели место весьма загадочные недуги. Например, не часто встречалось такое странное заболевание, как потеря души. На Земле потерять душу то же самое, что потерять жизнь, но не на Леандоре. В новом мире человек без души продолжал жить, но как растение. Нечто похожее произошло с леди Тасией.

Так вот… Вигмарий научился использовать подобные пустые тела, как дома и ловушки для новых душ. Да-да, именно ловушки, а уж потом дома.

«Главное спрогнозировать ситуацию, создать условия, а затем установить маячок, на который полетит нужная тебе душа» — писал он.

О, нет, о тонкостях Фрей не писал, но я и сама догадалась, что в моем случае все именно так и было. Это арс убил меня на Земле, это арс позволил леди Тасии увидеть смерть матери и лишиться души, это арс перенес меня на Леандор. Негуманный эксперимент. Говорят, цель оправдывает средства, но пока ни о чем таком в дневнике не было написано.

Я перевернула страницу и продолжила чтение. Здесь Вигмарий рассуждал о генетике, делал сравнительную характеристику между размножением арсов и людей, особенно заостряя внимание на приобретении дара. Он утверждал, что ребенок получает часть дара родителя, но… Как же тогда Диана, у которой ни у матери, ни у отца, ни у сестер магии не было? Кроме того, такое утверждение шло в разрез с предыдущим, а именно с тем, что магией обладают все без исключения. Фрей не голословно это утверждал, а приводил расчеты, в которых я ничего не понимала, кроме того, что они серьезны и, скорее всего, точны.

Дилемма, однако. В этом стоило разобраться. Эх, а в чем не стоило? Хорошо бы сначала прийти к гармонии с самой собой.

Вошла Фрида. Она несла поднос и улыбалась.

— Вставайте, миледи. Только посмотрите, что вам прислал супруг! В жизни ничего красивее не видела!

Я попыталась читать дальше. Минуту. Потом любопытство победило.

На подносе лежало колье из белых сияющих камней. Красивое-е-е-е… Господи, да мне ничего подобного не то что не дарили, даже видеть не приходилось. Я протянула руку и погладила прохладные камни.

— Это ведь что-то значит? — спросила нянюшку.

— Я плохо знакома с обычаями арсов, — ответила она, наливая в кружку горячий, пахнущий медом и травами напиток. — Выпейте, миледи.

Странно, но и Фрей ничего о подобных камнях не сообщал, а ведь я воспользовалась его артефактом. Получается, или ничего не значат, или слишком редкая традиция.

Пить хотелось. Я присела на край стула и стала пить крошечными глоточками. Внутри становилось теплее и как-то спокойнее.

— Его Светлость изволили приказать, чтобы накрыли здесь стол. Он появится через полчаса, и вам следует переодеться к ужину. Сами у него и спросите об украшении. Какое платье прикажете приготовить? — крикнула Фрида уже из будуара.

Да, мне было любопытно послушать о камнях и вообще хотелось увидеть герцога, но я вспомнила злое лицо дамы в красном, представила ее с герцогом и…

— Фрида, передай Его Светлости, что у меня болит голова, и я не смогу с ним поужинать. И сама ступай отдыхать, — велела я и направилась переодеваться.

— Но как же, миледи… — попыталась кудахтать нянюшка.

— Отдыхать, я сказала!

С недавних пор она меня слушалась. Когда после ванны, облаченная в халат, я вернулась в спальню, кровать была приветливо расстелена, а на подносе сиротливо сияло ожерелье. Но сразу я не легла. Сначала прошла к двери и задвинула тяжелый засов. Только после этого со стоном блаженства упала на прохладные простыни.

Сегодня дневник, другие дела подождут!

Но…

Дела ждать не хотели. Стоило мне найти место, где я остановилась, как в дверь постучали.

— Тэс, откройте! — рыкнул Светлость.

— Я плохо себя чувствую и уже сплю! — соврала я.

Думаете, он ушел? Вообще-то, да. Но через минуту вышел из магического пути у камина.

— Тэс… — всего лишь начал говорить муж и в него полетела подушка.

— Вы меня напугали! — воскликнула я. Его внезапное появление действительно стало для меня неожиданным.

А он…

— Вот, у вас упало, Тэс.

И мне протянули подушку. Я взяла, а сама прямо на наглую физиономию арса уставилась. Что, собственно, искала? Непонятно. Но виноватым он не выглядел, а вот обеспокоенным — да.

Его жест так меня удивил, что на автомате, не сводя с него глаз, я послушно протянула руку и взяла несчастную подушку, обхватив ее руками и прижав к животу, как щит.

— Спасибо, — зачем-то взяла слово моя природная вежливость.

— Не за что, — ответил мне Светлость.

И все.

На этом, собственно, тема беседы себя исчерпала, а новая хоть и была, но у меня язык не поворачивался ее начать. Представляю…

«А не спите ли вы случайно с грудастой арсушкой, супруг мой?».

«Сплю, жена моя. Сплю. Причем, совершенно неслучайно».

«А не давит ли вам ваша совесть в те сладостные мгновения?».

«Если она у меня когда и была, то я давно принес ее в жертву арсам первородным в ближайшем храме, моя нелюбезная супруга».

Не-е-е-ет. На это я пойти не могу.

Однако герцог заговорил сам:

— Мне передали, что вы себя плохо чувствуете.

— Уже все хорошо, — сдержанно ответила я, и мы снова замолчали.

Тишина меня нервировала, нужно было на что-то решаться, вот только правильных слов не находилось ни у меня, ни у супруга. Он стоял, мы с подушкой сидели. Хотя, один не совсем корректный вопрос имелся:

— У вас ко мне все?

— У меня с вами все, Тэс, — почему-то совершенно не разозлился, а расслабился и даже улыбнулся герцог. Так искренне, словно его не выпроваживали из спальни, а усердно заманивали в тиски порока. А потом спросил внезапно: — Вам понравился мой подарок?

— Ожерелье? — брякнула я и сама же себя мысленно обругала. Ну ясно же, что ожерелье! Больше мне сегодня никто ничего не дарил.