И был ли ее страх направлен на него лично? А может быть, леди Тасия до дрожи боялась всех арсов? Тогда зачем приехала сюда? В конце концов, не зверь же ее отец, чтобы принудить дочь к браку, одна мысль о котором вызывает в ней панический ужас!

Впрочем, сейчас Орфес об этом не думал. В приоритете была жизнь супруги. А ответы подождут. Впрочем, прежде, чем слуги удалились, герцог кое-что успел расслышать:

— Не стоит сейчас беспокоить хозяина, госпожа, — прервал проклятья кормилицы спокойный голос Льюпа. — Мы все волнуемся, но давайте держать себя в руках. Идемте, попрошу Берту заварить вам успокаивающий сбор.

Все же умел старик отыскать подход к любому: будь то человек или арс.

Герцог бережно уложил девушку на кровать, и ее золотые волосы спутанным каскадом раскинулись на подушках. Сейчас, когда она не вопила и не падала в обморок, леди Тасия казалась ему еще прекраснее, еще нежнее. Она напоминала весенний первоцвет — яркое чудо среди снега и льда. Кружевной шарфик обнажил хрупкую шею, Орфес увидел свежую ссадину на коже и поморщился.

Глупая… Глупая человечка!

— Дора! — крикнул он.

— Чего изволите, ваша светлость? — в дверях тут же появилась дородная служанка из арсов, служащих в доме. Ее крылья почти сливались со строгим коричневым платьем.

— Теплую воду, чистое полотенце и нюхательную соль, — распорядился Агиар.

Девица ушла, герцог же, чтобы почувствовать дыхание супруги склонился над ней. Совершенно неожиданно она распахнула глаза и прошептала:

— Ветер… Он говорил… Он звал меня…

После этого она обмякла и вновь потеряла сознание. Вот только на этот раз Орфес совсем не был уверен в том, что она жива.

— Кара первородного! — выругался он. — Леди! Леди, что с вами?

Магистр аккуратно похлопал девушку по бледным щекам, но реакции не добился. Более того, у жены не прощупывался пульс, и ее дыхание тоже не ощущалось. Царапина на шее посинела, кровь перестала сочиться из нее.

— Льюп! Дора! Где, Адан преподобный вас побери, целитель? — заорал он, отчетливо осознавая, что вид бездыханного тела супруги не способствует рациональному видению ситуации. И да, паника подступала. Ему просто требовались сейчас активные действия, но проблема состояла в том, что магистр просто не знал, чем может помочь леди Тасии.

— Я уже здесь, ваша светлость! — в комнату вошел низенький, полноватый человек, одетый в хорошо скроенный костюм темно-зеленого цвета.

Он был сед, но еще не стар. Широкую лысину обрамляла белая пена редких волос, а карие глаза смотрели на мир с пониманием и сочувствием. Наверное, так и должен выглядеть истинный целитель. Ректор уважал этого человека за широту взглядов, принципиальность и профессионализм, хотя особой симпатии, учитывая его расу, не питал.

— Магистр Арбери! — с облегчением выдохнул Орфес. — Мне нужна ваша помощь…

Но человек его уже не слушал. Практически оттолкнув герцога в сторону, он бросился к леди Тасии. Дора поставила на большой табурет таз с водой, мыло и положила рядом пушистые полотенца.

— Что с ней? — спросил Агиар.

— Попрошу мне не мешать! — строго, несмотря на внешнюю обманчивую мягкость, произнес целитель. — Отойдите от кровати и извольте приказать открыть окна! Нам потребуется много свежего воздуха…

— Льюп! Дора! Окна! — рыкнул герцог, перечить магистру Арбери не посмел.

Орфес отошел к окну, чтобы лично помочь слугам, но продолжал пристально наблюдать за каждым движением человека. Пожалуй, впервые в жизни герцог ощущал себя беспомощным. К сожалению, зеленый спектр магии, к которому относилась и магия исцеления, арсам был недоступен. Конечно, многие человеческие маги с радостью подписывали договоры о сотрудничестве с крылатой академией, но Тев Арбери не раз доказал, что он лучший среди владеющих этим даром. Вредный старик сколько угодно мог не нравиться ректору лично, но Агиар ценил его.

Из-под ладони целителя, которую он держал над животом леди Тасии, струился ровный свет цвета молодой листвы. Девушка была все еще бледна, но глубокие ссадины постепенно исчезали. Однако, это пока ни о чем не говорило. Магистр Арбери раскраснелся, на широкой лысине проступила испарина. Он кряхтя ослабил шейный платок, но руки не отвел. Судя по сосредоточенному лицу мэтра, его напряженной спине и поджатым губам, что-то шло не так, как хотел бы маг.

— Воды! — потребовал он.

Герцог знал, что целитель просил для себя. Жажда всегда обуревала, когда стремительно заканчивался резерв. Он подошел к секретеру, достал графин с рубиновой жидкостью и наполнил бокал.

Магистр пил жадно, продолжая вливать магию в девушку. Затем кивком поблагодарил и отдал бокал Орфесу.

— Я могу чем-то помочь? — спросил его Агиар.

— Боюсь, лорд ректор, ей уже и святые создатели не помогут, — покачал головой старик, и только после этого убрал руку. — Жаль. Красивая девочка. Такая юная и чистая.

— Эта девочка — моя жена! — отчеканил Орфес с таким упрямством, словно не услышал слов целителя.

— Сожалею и соболезную, — склонил голову Арбери. — Она была вашей женой, Агиар. Смиритесь, как смирился я, ибо почувствовал в ней спящую родственную магию. И могу сказать с уверенностью, что леди должна была стать целительницей.

Герцог опустился у кровати на колени и никак не мог поверить, что это невинное, прекрасное существо мертво. Такая красивая… Такая нежная… Даже принадлежность к человеческой расе не портила ее прелести и очарования.

Разумеется, разразится скандал с королевствами людей. Орфес мог с уверенностью сказать, что его жену принесли в жертву, чтобы втянуть Агиаров в бессмысленную вражду и ослабить. Только кому это было выгодно?

Он никак не мог сосредоточиться на мыслях о политике и благе страны. Ему действительно было жаль юную леди Тасию. А может, не только жаль?

— Вы уверены, что надежды нет, магистр? — все же спросил он целителя.

— Ошибки нет, лорд ректор. Девушка мертва, — ответил Арбери. — Женский магический дар несколько отличается от мужского. Мы рождаемся, обладая своей силой, а дамы… Там все сложнее, лишь когда девушка становится женщиной, вместе с ее истинным началом в ней пробуждается и магия. Не мне вам это рассказывать, лорд Агиар. Ваш брак не был консуммирован, не так ли?

— Вы правы. Но как вы можете знать о магии, которая должна была появиться у леди?

Признаться, до сегодняшнего дня герцог не слышал, чтобы кто-то мог определить дар до его появления. И все же Теву он почему-то верил.

— Как вы знаете, моя магия сильна, опыт большой, а практика обширна. О подобном феномене я читал давно, но испытать довелось впервые. В одном из старинных текстов о магических методах исцеления в тех случаях, когда тело практически не удерживает уходящую душу, описывался подобный случай. Умирала девушка, и в момент ее ухода целитель почувствовал отголосок магии, которая так и не вошла в наш мир. — Арбери вздохнул и продолжил: — Вы можете отнестись к моим словам скептически, но целительная магия особая. Мы ее ощущаем, как свою. Я чувствовал жизнь вашей юной супруги, затем краткий миг — родственный дар, а потом лишь пустоту, без тепла и света. Мы исцеляем живых и ничем не можем помочь тем, чья душа уже у создателей. Говоря иными словами, произошло маленькое чудо, которое ничем не помогло нам.

Значит, умерла… Орфес никак не мог понять, отчего ему так больно и пусто, словно он потерял близкое и родное существо. Почему девчонка, которая в сущности боялась его настолько, что решилась покончить с собой, находила такой яркий отклик в его сердце? Когда она успела стать для него настолько важной и ценной?

Магистр Арбери

Обычно он прощался с женщинами быстро, без особых угрызений совести. И, как правило, после этого вспоминал о них лишь тогда, когда судьба сталкивала их на балах и приемах едва ли не лбами. Но не сейчас. Сейчас, вообще, происходило нечто непонятное: чужая, да еще и человечка, а ему выть хочется от бессилия и боли потери.