— Вот именно! — поддакнула я, а рассмеялись мы уже втроем.

Первым заговорил страж. Бледность его портила. И сейчас, когда смуглым щекам блондина вновь вернулся румянец, выглядел он изыскано и аристократично, но меня больше не притягивала его красота. Словно отрезало.

— Мог бы сразу сказать, ничего бы не произошло!

Ой, дурра-а-а-ак! Ну почему, если мужчина мудрый, в каких-то вопросах он все равно остается недалеким, простите, ослом? Я почувствовала, как герцог застыл, и поспешила прижаться сильнее, а руку вообще засунула под рубашку, поглаживая спину, чтобы обеспечить тактильный контакт и поделиться своим живым теплом. Именно это отгоняло одолевавших Светлость демонов — мое присутствие, моя любовь, моя преданность.

— Не мог, — отчеканил герцог. — И сейчас не могу.

А я посмотрела на Лесара так, что он попятился и выставил перед собой ладони.

— Понял-понял, об этом ни слова! Клянусь! — Кстати меча у него уже не было. Куда исчезло оружие, ума не приложу! Все прозевала. — Но какая она у тебя… Настоящая жена арса… А как меня поставила на место, одной ведь фразой!

— Страж Лесар… — предупредила я, а супруг усмехнулся.

— Сам иногда опасаюсь.

— И все же… Я не надеялся увидеть прежнего Ори. Думал, магия поглотила тебя, — произнес блондин.

— Вряд ли я сейчас способен осознать произошедшее, — произнес супруг. Его потряхивало, и мне пришлось усадить его в ректорское кресло. — Не возражаешь, если мы поговорим в следующий раз?

Страж замялся, виновато посмотрел на дверь и ответил:

— Я бы давно незаметно исчез, но кто-то неконтролирующий себя запер дверь.

— Прости, дружище. Но вряд ли я сейчас способен на самое простое заклинание, — фактически выдохнул Орфес.

Я же… Во-первых, я растерялась, потому что не ожидала, что Светлость настолько вымотан. Во-вторых, поняла, что о черном спектре магии знаю далеко не все, а только то, что написано в официальных источниках. Из разговора арсов же стало понятно, что магия тьмы гораздо опаснее и сложнее, чем о ней думают многие жители Леандора, и, разумеется, мне хотелось об этом узнать. А в-третьих, заклинания, которые отпирают двери, мы совсем недавно выучили, и я горела желанием, применить знания на практике. Даже странно, что Лесар сам не проделал то же самое, в сущности, речь идет о простой бытовой магии. Главное, как можно четче нарисовать в голове картинку с желаемым результатом.

Страж задумчиво мерил шагами кабинет, супруг подпер голову руками и прикрыл глаза, а у меня в голове, словно на киноленте, распахивались двери кабинета. Одновременно с этим я выпустила тонкую нить магии и…

Двери открылись, но в них никто не вышел, потому что оба мужчины, даже уставший Светлость, смотрели на меня с удивлением и беспокойством. Да я и сама, признаться, напугалась немного. Дело в том, что нить, которая должна была получиться, разделилась на две: зеленую и черную. И вот у такой странной магии получилось подавить заклинание герцога, которое, конечно, как мне объяснили чуть позже, после немой сцены, адептке первого года обучения нипочем бы не удалось.

— Знаешь, Ори… — тихо сказал страж. — Я, пожалуй, пойду. Слишком о многом тебе нужно подумать.

— Всего доброго, страж Лесар, — пропела я.

— И вам… — хмыкнул он и ушел.

Я села рядом с мужем. Усталым, растерянным и моим что ли. Кажется, он даже говорить уже не мог, но улыбнулся и совсем тихо просипел:

— Не возражаешь, если я час посплю?

— Категорически настаиваю, — кивнула я.

— Ты со мной будешь?..

Я знала, что гордый арс имел в виду лишь период сна, но ответила так, как желала ответить всем сердцем.

— Всегда, Ори. Но лучше тебе перебраться на диван.

Собственно, тот путь забрал последние силы ректора. Я же закрыла двери и принялась ждать, не сводя глаз со Светлости, оказавшегося скорее Темнейшеством. Вот такой вот парадокс.

Глава 23

Мы лежали в спальне Светлости. Так часто случалось, потому что в моих покоях нас друг от друга отвлекали то навязчивая забота Фриды, то советы Лоша. Последнее время птиц любил цинично вставить комментарий и гордо удалиться в будуар, где облюбовал одно из кресел.

Я все еще прижималась к Ори всем телом, опасаясь, что он снова превратится в монстра, или исчезнет, или опять попадет в переделку. Кстати о магии… О ней я и хотела расспросить подробнее.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила мужа.

— Как довольный жизнью мужчина, — коротко улыбнулся он и выдохнул мне в макушку.

— И силы на разговор есть?

— О чем бы ты хотела поговорить, Тэсси?

Мне чертовски нравилось это «Тэсси», произнесенное мягким, теплым, чувственным баритоном. Мурашкам бы тоже понравилось, но они уже видели десятый сон, и их, как меня, никакая магия не волновала.

— Я хочу поговорить о черном сегменте магии.

Герцог напрягся. Я физически ощущала, как все только что расслабленные мышцы стали каменными.

— Я был уверен, что тебя не слишком пугает моя магия. В противном случае, постарался бы не применять ее при тебе… — он словно оправдывался, и от этого становилось горько.

— Меня не пугает твоя магия, Ори! Меня волнует твое здоровье. Именно поэтому я хочу знать, что сегодня произошло, и почему стаж Лесар не ожидал увидеть тебя прежним, — отчеканила я, а потом посмотрела в его глаза и прошептала: — Расскажи мне, пожалуйста.

Светлость молчал целую минуту, я даже дышать боялась, чтобы не сбить супруга с мысли, а потом он начал рассказывать. С самого детства.

— Я родился первым и должен был стать наследником. У арсов магия с рождения, но у меня она отсутствовала. Я родился без крыльев, но пустым, словно человеческий ребенок. И когда нам с братом исполнилось по пять лет, отец провозгласил наследником Кайо. Меня же старались не замечать, не акцентировать внимание на возникшей проблеме, но давали хорошее образование, пусть и бесполезное. Ведь без магии я не мог применить и толику полученных знаний. Только мать иногда в череде государственных дел находила для меня время.

Он замолчал, а я крепко обняла, прижавшись всем телом, чтобы муж чувствовал меня, мою близость, знал, что он не один. Но я не жалела его, нет. Ори сильный самодостаточный мужчина, который слепил себя сам, собрал по кусочкам, несмотря на вечное одиночество. Именно — на вечное! Что-то мне подсказывало, после появления магии мрака мало что изменилось.

— А дальше? — прошептала я.

— Дальше? — усмехнулся Светлость. — А дальше, моя Тэсси, в возрасте восьми лет я обрел магию — магию мрака, проклятую магию Леандора.

— Почему проклятую? — в книгах о черном сегменте писали мало. Только то, что магия на Леандоре появилась недавно, и ее считали чуждой этому миру.

Теперь, зная кое-что из дневника Фрея, я тоже была уверена в том, что черная магия — чужая для Леандора. Но не вся. Далеко не вся! Уж я то знала, что даже тьма может быть ласковой, нежной и родной, а не только чужой и холодной.

— Да ты ничего не знаешь, моя птичка, — меня крепко обняли. — В человеческих королевствах предпочитают не замечать происходящего. Впрочем, стоит ли осуждать людей за то, чего не замечают сами арсы?

— И чего они не замечают? — осторожно спросила я.

— Проблемы. Магию мрака или, как ее еще называют, магию тьмы и хаоса предпочитают считать не отдельным видом, а магической мутацией. Своеобразным проклятьем…

— Но почему? Например, ты — сильный маг, видный политический деятель, ректор самой лучшей академии магии, в конце концов! — возмутилась я.

— Все так, но никто не знает, сколько работы за этим стоит, сколько сил потрачено, чтобы усмирить в себе тьму, укротить ее, не дать овладеть собой. И… — супруг замялся и тяжело вздохнул. Ох, совсем непросто сейчас давались ему слова. Он впервые перед кем-то обнажал свои слабые места, и этим кем-то была я! Я была тем важным и дорогим, которому герцог доверился, полностью и безоглядно. И знаете, это стоило намного дороже даже самых красивых слов любви, потому что это был тот поступок, после которого в своем партнере уже не сомневаешься. Никогда. — И до сегодняшнего дня я думал, что победил мрак, но он затаился, выжидая, когда в моей жизни появится слабое место, чтобы одержать верх. Я до сих пор не понимаю, почему тьма не поработила меня, не превратила в своего адепта. Я не понимаю, почему я до сих пор жив, Тэсси…