Даже погода на Джемии была приятной и предсказуемой. Легкий дождик шел дважды в неделю, поздно вечером. Никаких неприятностей и неожиданностей.

– Пошли, Джефф! – крикнул Фарго, стоявший у парадных дверей дворца. – Перестань изображать из себя безутешного влюбленного. Праздник скоро начнется, но мы с Олбани хотим совершить небольшую прогулку по дворцу.

Норби поднялся на антиграве к широкому плечу Первого Ментора и посмотрел на юношу сверху вниз. Его эмоциональные контуры явно были возбуждены: он поскрипывал и часто моргал.

– Мы с отцом собираемся вернуться в замок Менторов, – сказал он. – Надеюсь, ты хорошо проведешь время на вечеринке.

– Ладно, я постараюсь, – Джефф с запозданием осознал, что ведет себя как упрямый, обидевшийся ребенок.

– Развлекайтесь и веселитесь, – произнес Первый Ментор своим глубоким голосом. – Мы с Норби придем попозже и доложим о наших успехах.

– Не ешь много сладкого, Джефф, – предостерег робот. Тот пожал плечами и промолчал. На душе у него стало еще тяжелее.

У гостей с Земли забрали их чемоданы, и к ним присоединилась драконица Зи – мать Заргл, решившая стать экскурсоводом. Она провела их по дворцу, с такой тщательностью и энтузиазмом описывая его красоты, что когда осмотр подошел к концу, Джефф почти обессилел от старания выглядеть жизнерадостным и заинтересованным. Он заметил, что Фарго и Олбани тактично не стали упоминать о том, что земные короли и императоры некогда владели значительно более грандиозными и роскошными дворцами.

В длинной галерее, увешанной картинами, Зи указала на последний холст – самый большой, оправленный в резную раму.

– Это моя бабушка. Теперешняя Великая Драконица была ее первой почкой, а моя мама – второй[12]. Она была, пожалуй, самой прекрасной из всех Великих Дракониц – маленькая и стройная, с особенной бледно-зеленой чешуей. Я хорошо ее помню.

– Да, она очень красива, – согласилась Олбани. – А когда она умерла?

– Что вы, она вовсе не умерла. По крайней мере, мы в этом уверены. В каждом антигравитационном воротнике, которые мы носим, есть миниатюрный монитор жизненных функций, подающий сигнал Менторам в случае болезни драконицы. Они бы сообщили нам о кончине Старейшей Драконицы.

– Вы давно не получали известий от нее? – поинтересовался Фарго.

– Да, с тех пор, как она удалилась на покой, будучи еще в расцвете сил. Большинство пожилых дракониц проводят остаток своих дней в семье, продолжая заниматься живописью или музыкой, но некоторые становятся руолон… Заргл, я не знаю, как перевести это слово.

– Отшельницами, – подсказала ее дочь. – Эти глупые пожилые дамы отправляются на уединенные острова на другой стороне планеты. Я бы ни за что не согласилась жить там. Лишиться всех друзей и развлечений – какая тоска!

– Ты еще ребенок, дорогая, – заметила Зи. – Мы, джемианские драконицы, с огромным уважением относимся к тем, кто хочет провести остаток жизни в общении с природой и в философских раздумьях. Старейшая – одна из таких отшельниц, причем самая мудрая. Я надеюсь, что она здорова и сможет прийти на праздничный вечер. До сих пор бабушка отклоняла все приглашения, которые моя тетя посылала ей, когда стала Великой Драконицей.

– Мама не сказала вам, как они с Великой Драконицей тревожатся за Старейшую, – шепнула Заргл, пока Зи открывала стеклянные двери в дальнем конце галереи. – Согласно нашей истории, все предыдущие Великие Драконицы оставались здесь и пользовались привилегиями, даруемыми Старейшим. Очень странно, что отшельница никогда не покидает свой остров и не навещает нас.

– Дорогая, – предостерегающе произнесла Зи, отступив в сторону, чтобы люди могли выйти на заднюю террасу дворца. – Моя бабушка еще в молодости была необычной Великой Драконицей – очень хрупкой и, на мой взгляд, чересчур интересовавшейся тайнами бытия и сознания. Без сомнения, она достигла вершин медитации, но мне хочется надеяться, что она не забывает есть и содержит себя в чистоте.

Олбани и Фарго вышли на террасу, но Джефф помедлил.

– А Старейшая радовалась жизни, когда она была Великой Драконицей? – неожиданно спросил он.

– Не думаю, – ответила Зи. – Пожалуйста, не говори об этом при моей царственной тетушке, но Старейшая всегда вела себя так, словно остальные драконицы были недостаточно воспитаны, разумны и умелы. Она могла бы остаться Великой Драконицей еще на несколько лет, но подала в отставку. А после этого, как уже говорила Заргл, она так и не вернулась к нам.

Джефф последовал за ней на террасу. Несмотря на свое уныние, он залюбовался видом, открывшимся перед ним. Терраса заканчивалась широкой мраморной лестницей, ведущей к огромной арене, покрытой мягкой травой и окруженной купами садов. В самом центре арены бил фонтан, подсвеченный разноцветными прожекторами; в воде плавали золотые рыбки. С ветвей деревьев свисали лампы, а на газоне через равные промежутки было расставлено множество низких столиков.

– Посмотрите на дракониц! – воскликнула Олбани. – Их здесь сотни!

Драконицы порхали над кронами деревьев и одна за другой совершали мягкую посадку за столики. Каждая приносила с собой лампу, и вскоре вся арена засверкала огнями.

– Практически все явились на праздник, – заметила Зи.

– Вот так вечеринка! – воскликнул Фарго. – Неужели они думают, что услышат мой голос на этом грандиозном футбольном поле?

– Не волнуйся, дорогой Фарго, – сказала Заргл. – Твой голос будет передаваться через усилители. Менторы об этом позаботятся.

Зи кивнула.

– Мы ждем, что новая станция головидения вот-вот будет запущена. Теперь, с приездом Норби, есть надежда, что она заработает еще до начала празднества. Те немногие, кто не смог попасть во дворец, увидят и услышат речь Великой Драконицы точно так же, как если бы они лично присутствовали здесь.

Заргл хихикнула.

– Великая Драконица надеется, что с запуском новой станции все собрания нашего Совета будут полностью голографическими. Но когда дело касается угощения, все предпочитают собираться здесь, так что расходов у нее не убавится.

– Я не согласна, – заявила Зи. – Многие джемианцы стали такими домоседами, что ненавидят путешествия. Возможно, сегодня мы в последний раз увидим столь представительное собрание. Поэтому-то мы так надеемся, что Старейшая Драконица согласится прийти. Когда придет ответ от нее, Первый Ментор сразу же отправится за ней на своем корабле.

– Как вы общаетесь с отшельницами? – спросил Фарго.

– Это трудное дело, поскольку они отказываются от любой технологии, за исключением своих антигравитационных воротников. Они растят овощи и, насколько мне известно, собирают водоросли и мелких съедобных существ в океане. Раз в месяц Менторы посылают автоматический флайер, который облетает их острова и доставляет письма от нас.

– Но они такие упрямые, что не пользуются флайерами для передачи своих ответов, – добавила Заргл. – Вместо этого они используют огненных пчел.

– Огненных пчел? – переспросила Олбани. – Это насекомые, живущие в огне?

Заргл указала на ночной цветок, лепестки которого только начали распускаться в наступающих сумерках. В чашечке цветка сидело насекомое размером примерно с земного шмеля, но с багряным туловищем и крылышками. Из выпуклости на спине насекомого время от времени появлялись вспышки фиолетового света.

– Вроде светлячка, – прошептала Олбани. – Но похоже на пчелу.

– Поэтому я так перевела наше название, – с гордостью сказала Заргл. – Я единственная джемианка, видевшая ваших земных светлячков, но, боюсь, наши огненные пчелы гораздо красивее.

– В самом деле, – согласилась девушка. – Но если они передают сообщения вспышками света…

– …от острова к острову, а затем на континент, – перебила Зи. – Или, если ответ требуется немедленно, они сигналят почтовому флайеру, который передает сообщение в замок Менторов.

– Наши земные светлячки недостаточно разумны для такой работы, – заметил Фарго. – Впрочем, эти огненные пчелы тоже не кажутся сообразительными.