– На ярмарочной неделе Совет не собирается, – ответила Люка. – В обычные дни Иззхолл по вечерам используется для крупных представлений, слишком больших для театров и концертных залов. А с наступлением ярмарочной недели все здание перегораживается на выставочные секции и наполняется прилавками, где изготовители игр и игрушек показывают свои товары. В открытой аудитории проходят представления. Наш великолепный и неподражаемый Инг – самый популярный артист.

– Так я и думал, – проворчал Йоно. – Как только этот злодей решил стать клоуном, он переключился с диверсий на лесть и личное обаяние. Не удивительно, что он получает то, чего добивается, – вроде права пользоваться полицейским катером.

– Не понимаю, на что вы намекаете, – сурово произнесла Люка. – Инг – почетный гражданин Изза, выдающийся актер и любимец публики. Совершенно естественно, что полиция прикладывает все силы для его защиты… или удобства. А теперь идите за мной.

Йоно, Джефф и Норби поднялись по ступеням лестницы под прицелом станнера. По обе стороны от массивной, обитой золотыми панелями парадной двери, стояли роботы, вдвое превосходившие адмирала по росту. Они имели лишь отдаленное сходство с человеческим обликом: мощные короткие ноги поддерживали огромное цилиндрическое тело с многосуставчатыми руками и маленькой, утыканной сенсорами головой, лишенной всякой индивидуальности.

– Они похожи на ходячие мусорные бачки, – заметил Норби, гордившийся своим маленьким бочкообразным корпусом.

– Поосторожнее, робот, – сказала Люка. – Иначе я прикажу охраннику посадить тебя в его внутреннюю камеру.

– В его тело? Как унизительно!

– Эти роботы-охранники защищают королевскую семью и поддерживают порядок на ярмарке. Они находятся под моим командованием, так что советую вам вести себя потише.

Чувствуя себя безнадежно оторванными от дома и от Земной Федерации, Джефф и двое его друзей вошли во дворец.

«Джефф, у меня сложилось впечатление, что Люка влюблена в придворного шута».

«Боюсь, ты прав. И посмотри на адмирала: он так и кипит от бешенства. Мне что-то не по себе».

«И мне тоже. Если мы не сможем найти Перу и увидеться с Риндой, то кто на Иззе заступится за нас?»

– Прямо в тронный зал, – приказала Люка. – И не болтайте. Я хочу побыстрее покончить с этим делом и успеть на представление Инга.

– Инг! Придворный шут! Ба! – Йоно презрительно выпятил массивную челюсть, словно высеченную из черного дерева.

– Инг – важная персона, – Люка поравнялась с Йоно и лучезарно улыбнулась. – Он не только самый лучший придворный шут за всю нашу историю, но также распорядитель церемоний на ярмарке. Он необычайно скромен…

– Скромен? Этот негодяй с манией величия?

– Перестаньте обзывать его! Инг даже не сказал вам, что помимо безупречного исполнения своих обязанностей, он изобрел две популярные игры: «Крошечное Путешествие» и «Хитрые Шарики». Он так талантлив, что королева назначила его на должность Придворного Ученого.

– Мне казалось, на Иззе был Придворный Ученый.

– Предыдущий ученый женился, вышел в отставку и поселился на ферме на другом конце континента. Королева сама предложила Ингу стать Придворным Ученым, потому что он разбирается в технологии лучше иззианских ученых, которые ограничиваются теоретическими изысканиями, не находя им практического применения.

– Моя дорогая Люка, это происходит потому, что Другие хотели видеть Изз мирной и преуспевающей планетой. Они наполнили ваши города ультрасовременной технологией. Ваши автоматы либо не нуждаются в починке, либо чинят себя сами. Вам, иззианцам, не пришлось искать путей выхода из примитивной жизни – не то что людям, оставшимся на Земле.

– Мы ничего ничего не изобретаем, кроме игр и игрушек, – признала Люка. – А также небольших усовершенствований в наших домах и средствах передвижения. Другие научили наших предков поддерживать стабильный уровень населения, поэтому наша жизнь проходит в мире и согласии.

Джефф заметил, что, произнося эти слова, Люка невольно нахмурилась.

– Скажите, на Иззе сейчас все в порядке? – осторожно спросил он.

– В последнее время немного снизилось благосостояние населения. Никто не понимает, почему это происходит. Полагаю, королева скоро разберется с этой проблемой.

– Если Инг принимает участие в ваших иззианских проблемах, вы можете распрощаться с миром и благополучием, – буркнул Йоно.

Они подошли к двойным дверям, охраняемым двумя роботами обычного размера в пурпурных церемониальных плащах. Люка отсалютовала им и повернулась к землянам.

– Прошу вас не расстраивать королеву. У нее достаточно неприятностей и без чужаков, нарушающих правила дорожного движения. И ни в коем случае не говорите гадостей об Инге. Он фаворит королевской семьи и делает все возможное, чтобы развеселить их.

Йоно приподнял брови.

– Готов поспорить, Инг пытается захватить власть на этой планете. Он вернулся к своей старой тактике.

Люка рассмеялась.

– Вы забываете о том, что на Иззе установлен матриархат. Только женщины могут управлять страной. Мужчины иногда жалуются по этому поводу, но дальше причитаний дело не заходит.

Двойные двери распахнулись вовнутрь.

– Слава королеве! – провозгласили роботы.

Люка ввела Джеффа и Йоно в тронный зал. Норби держал юношу за руку, когда они подошли к высокому золотому трону, где сидела статная женщина в золотой короне на распущенных темно-каштановых волосах.

«Насколько я помню, лицо королевы всегда выглядело суровым, но сейчас у нее просто озабоченный вид. Интересно, почему? И где король? Его трон пустует».

«Норби, постарайся качнуться немного вперед и изобразить почтительный поклон. Смотри, даже адмирал поклонился. Не забывай о том, что у нас неприятности».

«Я возьму вину на себя. Адмирал тут совершенно ни при чем».

«Нет, это я возьму вину на себя. Я скажу, что вел корабль. Мы не можем рисковать тобой: вспомни, что бывает с роботами, когда их опускают в плурф».

«Каникулы длятся одну неделю, Джефф, а для того, чтобы выветрился запах плурфа, понадобится гораздо больше времени. А если она решит, что адмирал несет ответственность за случившееся, как самый старший из нас, и должен понести наказание? Я могу себе представить, как вы двое целыми неделями торчите на борту корабля, поскольку не можете вернуться в Космическое Командование в таком виде…»

Джефф неожиданно понял, что адмирал Йоно положил руку ему на плечо и вслушивается в телепатический разговор.

«Вольно, кадеты. Предоставьте инициативу мне, и нам не придется беспокоиться насчет плурфа».

Йоно выступил вперед и величаво поклонился, каждым своим движением являя пример гордого потомка африканских королей. Впрочем, впечатление было испорчено одним маленьким фактом. Когда адмирал поднял голову, на его лице появилось потрясенное выражение, свойственное мужчинам при виде выдающейся женской красоты. Но отнюдь не вид королевы заставил Йоно приоткрыть рот, расширить глаза и мелко затрепетать крыльями носа.

Когда Люка ввела своих подопечных к королеве, в тронный зал через заднюю дверь вошла девушка. Сейчас она стояла рядом с троном, сцепив руки на переде своей простой белой туники. Ее огромные глаза сияли безмятежной ясностью, плавный изгиб мягких, изящно очерченных губ таил в себе намек на улыбку. Матово-кремовое лицо девушки, казалось, светилось изнутри. Она была стройной, невысокой и носила свою светло-русую косу уложенной в кольцо на голове и скрепленной золотой застежкой с зеленым самоцветом. Она была прекрасна.

– «Когда бы не Елена – что Троя вам одна, ахейские мужи?» – пробормотал Йоно по-английски. Джефф был искренне согласен с вопросом древнего поэта, но поскольку состояние адмирала не ускользнуло от внимания королевы, ситуация начинала выходить из-под контроля.

Лицо девушки настолько приковывало к себе взоры, что поначалу они не заметили ее спутника – высокого, крепкого юношу. Он стоял рядом; на его скулах играли желваки, темная коса наполовину расплелась, а рукава его зеленой туники были закатаны до локтей, словно он собирался с кем-то подраться или уже подрался.