– Вторая часть игры симулирует реальность на субатомном уровне, – сказал он. – Кажется, будто играешь с элементарными частицами в Едином Поле, но мне непонятно…
– Что непонятно? – перебила Ринда. – Непонятно, как Инг умудрился ввести в игру этого «троянского коня», как ты его называешь?
– Да. Тайные инструкции, убеждающие людей ожидать и даже требовать перемен. Хуже того, они вызывают бессистемные сбои в компьютерной системе, разрушающие иззианскую экономику и настраивающие людей против королевы, чье изображение на головидении стало выглядеть злобным и даже безумным. Без сомнения, Инг воспользовался давно пропавшим ключом, чтобы добраться до Главного Мозга. Но сама игра интересует меня: она так сильно повышает внушаемость человека…
– Поэтому ты и не должен играть в нее. Я не вынесу, если ты отвернешься от королевской семьи… от меня!
– Но что, если игра раскрепостит мое сознание, и я смогу лучше использовать свои телепатические способности? Обычно я не могу телепатически общаться с Норби, если не прикасаюсь к нему, но несколько раз в опасных ситуациях наши разумы входили в контакт на большом расстоянии.
– Мне очень жаль, Джефф, но я должна признать, что уже давно и безуспешно пытаюсь телепатически связаться с Норби, – сказала Пера.
– Я тоже. Я старался изо всех сил, пока поднимался сюда в лифте, но не получил даже намека на его местонахождение. Жив ли он?
– Ты думаешь, его могли дезактивировать? – испуганно спросила Ринда.
– Не хочу даже думать об этом.
Глаза принцессы наполнились слезами; маленькая Пера тоже часто заморгала. Джефф повернулся к монитору, скрывая свои чувства, и поправил головную ленту, превращавшую игру в «ощущалку».
– Джефф, – сказала Пера, – если робот-охранник запер Норби в своем корпусе, то сейчас он находится в стазисе. Когда я вхожу в стазис, то теряю сознание. Как ты сможешь связаться с Норби, если он сейчас без сознания?
– Когда я впервые увидел Норби, в магазине подержанных роботов на Манхэттене, он находился в стазисном контейнере. Потом он рассказал мне, что сохранял способность размышлять, хотя не мог говорить или двигаться. Поэтому я и хочу попробовать войти в контакт с его разумом.
– Через «Крошечное Путешествие»? – спросила Ринда.
– Игра подключена к компьютерной системе, которая контролируется Главным Мозгом № 2…
– Который, в свою очередь, находится под контролем Инга, – напомнила Ринда.
– Но сейчас Инг сидит в тюрьме и не может ничего предпринять. Наверное, он думает, что его планам ничто не угрожает. Программа «троянского коня» уже управляет иззианской компьютерной системой и, возможно, роботами-охранниками.
– «Возможно»? – Ринда покачала головой. – Слишком много неопределенности, Джефф. Ты собираешься подключить свой разум к неисправной компьютерной системе. Это слишком опасно.
– Я не могу придумать другого выхода – разве что выбить из Инга правду о том, где он прячет ключ. Но Инг непревзойденный лгун, а я ничего не смыслю в насилии.
– Я попрошу маму пригрозить Ингу плурфом.
– Он будет молчать. Допустим, она бросит его в плурф: тогда он тем более ничего не скажет. Что дальше?
– Не знаю. Если не считать наказания плурфом, мама тоже мало смыслит в насилии. У нас на Иззе нет наркотиков, заставляющих людей говорить правду против их воли.
– Поэтому, дорогая принцесса, я и хочу сыграть в «Крошечное Путешествие».
Джефф подключился ко второй части игры и сразу же оказался в незнакомом месте. Он парил в океане, который не был океаном, в пространстве, которое не было пространством. Он чувствовал, хотя и не видел глазами, что в окружающей среде есть более плотные участки. Кажется, огромные и неуклюжие существа называют их «суб-атомными частицами». Как ни странно, Джефф еще чувствовал себя человеком, но одновременно уменьшился до невообразимых размеров.
Плотные частицы танцевали. Они казались живыми и свободными, и хотя Джефф парил в их окружении, что-то в нем оставалось скованным. Ему хотелось освободиться и присоединиться к ним, испытать радость перемен…
Перемены. Это слово молнией сверкнуло в его сознании. Джефф с трудом заставил себя вспомнить, что оно означает на самом деле – подсознательное сообщение, хитроумно введенное в игровую программу – но не мог освободиться от радостного ощущения, возникшего у него еще в тот раз, когда он играл в «Крошечное Путешествие» на борту корабля.
Кто-то тряс его.
– Джефф, ты странно выглядишь. Перестань играть!
Юноша открыл глаза и повернулся, не снимая головной ленты. Он заставил себя смотреть глазами, а не внутренним зрением. Ринда казалась испуганной.
– Все в порядке, Ринда. Пока что мне удается противостоять внушению «троянского коня». Я собираюсь использовать игру, чтобы войти в компьютерную систему и выяснить, где находится Норби.
– С тобой что-то происходит. Ты ужасно выглядишь. Остановись!
– Не могу. Я должен найти Норби.
– Машина внушает тебе желание перемен?
– Да, но надеюсь, это не повлияет на меня. Ведь я знаю, какую игру ведет компьютер. Но само «Крошечное Путешествие» – черт бы побрал Инга за такое идиотское название…
– Так ему было проще скрыть свою истинную цель, – сказала Пера.
– Да, ты права. В общем, само «Крошечное Путешествие» – ужасно интересное…
Внезапно Ринда наклонилась и прижалась губами к его губам. Она прильнула к нему, нежно дыша ему в щеку, так что Джеффу пришлось мягко отстранить ее.
– Тебе не понравилось? Разве это не интереснее, чем твоя игра?
Он рассмеялся.
– Ты не имеешь права смеяться надо мной, Джефф Уэллс! Только потому, что я еще не выросла…
– Я смеюсь не над тобой, Ринда. Твой поцелуй был потрясающим. Даже более того, поскольку он полностью освободил меня от очарования этой игры. Думаю, теперь я смогу с ней справиться. Потерпи немного, а я попробую связаться с Норби.
Это оказалось невероятно сложным делом. Как только Джефф закрыл глаза, «Крошечное Путешествие» снова овладело им. Виртуальная реальность становилась единственной настоящей реальностью. Юношу начало охватывать чувство безмерного сожаления из-за своей неспособности стать таким же свободным, как… что? Волны в океане? Частицы в космосе? Сгустки вероятности в океане неопределенности…
И тут он понял, почему игра принуждала иззианцев ожидать и беспрекословно принимать любые перемены, уготованные Главным Мозгом для церемонии Аффирмации. Поле пространства-времени, материи и энергии, наполнявшее его разум, внезапно выразилось в одном ошеломительном ощущении неопределенности, которое можно было сгладить лишь неизбежными переменами…
Джефф чуть не сорвал головную ленту, но ему не хотелось, чтобы Ринда узнала о том, что его храбрые слова были всего лишь словами.
«Всего лишь». Джефф цеплялся за это выражение. Всего лишь игра. Это не настоящая реальность. Ее не существует на самом деле.
Он скрипнул зубами и вонзил ногти в ладони. Боль была настоящей.
«Я человек. Я нахожусь на своем уровне реальности и уверен в своем существовании…»
Но как он мог быть в чем-то уверен, когда фундаментом всего сущего служил немыслимый танец вероятностей? Они мелькали в его визуальных центрах, вибрируя, ускользая из-под его контроля. Он становился частью Единого Поля, терялся, растворялся в нем…
– Оно обволакивает меня. Оно растворяет меня в неопределенности!
– Джефф!
Он схватил руку Ринды, прежде чем она успела сорвать головную ленту.
– Подожди. Сейчас нельзя малодушничать. Я должен…
Джефф глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться. Затем он сосредоточился на мысленном образе маленького робота-путаника и медленно выпустил воздух из легких.
– Это игра, – медленно произнес он. – Я подключился к компьютерной системе через игру, чтобы связаться с Норби.
Неожиданно к нему пришли слова из литании в честь дня летнего солнцестояния:
«Все мы – часть Единства. Мы реальны, потому что оно существует. Все мы связаны друг с другом…»
