– Думаю, завтра. Сегодня Гирзел ещё не в состоянии, но дольше тянуть вряд ли станет.

– Хорошо бы всё-таки нашлись какие-нибудь улики против этих гадов.

– Но что-то берут меня большие сомнения, – вздохнул теперь мужчина. – Наверняка мерзавцы допускали возможность обыска и все улики подчистили.

На следующее утро после завтрака узким кругом в покоях Гирзела, на который, впрочем, пригласили и нас с Кириллом, и Ярнила, глава Мадо действительно объявил обыск лаборатории.

Причём позвали туда и Лисовского. Мне Гирзел сказал, что, в принципе, я тоже могу пойти — главное, чтобы первое время внутрь не входила, сперва нужно выяснить насколько там вообще безопасно или опасно.

Естественно, я отправилась с ними. Толку в магическом обыске от меня, конечно, никакого, но хоть буду знать, что у них происходит.

Как мы и предполагали, на двери оказалось несколько защит. Форил с Мозрусом снимали их около четверти часа. Гирзел в этом не участвовал — наверное, берёг силы, которых у него было ещё немного, для более важных дел. И охрана здесь тоже дежурила.

Раньше я всё ломала голову, где же располагается эта проклятая лаборатория. Казалось, что она непременно должна быть подземной. Однако в подземелье вроде бы ничего подобного не наблюдалось.

Как выяснилось, я была недалека от истины, только «святая святых» занимала всё подземелье «английского» крыла. И ещё его первый этаж. Но тут у учёных находилась, скорее, зона релаксации — стояли диваны, кресла, столы, за которыми они принимали пищу, стеллажи с книгами — безусловно, сугубо и глубочайше научного содержания, и даже кровати с балдахинами — чтобы можно было поспать, не уходя далеко. Хотя их жилые покои тоже располагались в этом же крыле. И лично мне не очень понятно, что за проблема подняться на один или пусть даже несколько этажей, дабы отдохнуть по-человечески, а не в балдахинном общежитии. Но, как говорится, у трудоголиков свои причуды.

А ещё меня немало поразили окна. Да, они здесь имелись, однако стёкла в них лишь пропускали дневной свет, не позволяя при этом не видеть, что происходит снаружи. Собственно, отсюда создавалось впечатление, будто бы за ними стоит густой непроглядный туман.

Признаться, поначалу я даже именно так и подумала — хотя для зимы такое природное явление весьма странно. Но Гирзел объяснил, что это для того, чтобы ничто не отвлекало от работы — даже в минуты отдыха.

С уличной стороны стёкла тоже были непроницаемы, так что видеть, что здесь творится, также никто не мог.

Надо ли упоминать ещё и полную двустороннюю звукоизоляцию?

И это всё при том, что рабочее пространство лаборатории, естественно, располагалось под землёй.

На первый этаж меня, кстати, впустили довольно скоро — лишь маги удостоверились, что здесь не установлено никаких ловушек. А вот приближаться к подземелью запретили строго-настрого.

Что ж, расположилась в кресле, наблюдая, как наги — наверху остались только они, а все драконы почти сразу спустились вниз — метр за метром обшаривают помещение.

Ярнил, кстати, на некоторое время тоже задержался наверху, изучая местную библиотеку. Довольно быстро выцепил из общего собрания десятка полтора томов по менталистике. А потом тоже удалился в подземелье.

Жаль, что сами по себе книги никак не являются доказательством причастности к созданию ментальной ловушки.

Больше здесь не обнаружилось вовсе ничего, заслуживающего внимания. Поэтому в итоге вниз ушли и наги.

Я осталась одна часа на четыре. Изнывала от скуки и безделья, однако нарушить запрет не решалась. С горя даже пыталась ознакомиться с книгами по магии. Но они ожидаемо оказались столь глубоко научными, что с тем же успехом я могла бы читать текст на китайском.

Наконец ко мне поднялись Кирилл, Гирзел и Ярнил — бледные, уставшие и ужасно мрачные. Последний держал в руке какую-то мензурку с прозрачной зеленоватой жидкостью.

– Неужели так ничего и не нашли? – спросила я. Судя по их настроению, на позитивные новости рассчитывать не приходилось.

Кирилл просто помотал головой.

А Гирзел всё-таки раскрыл рот:

– Лишь следы разработки нескольких видов оружия ужасающей мощи. Признаться, после данных находок я уже не очень уверен, что Вазлисар хотел только поставить кланы на грань войны, а непосредственно воевать не собирался. Однако сами по себе разработки оружия дальнего действия отправить в заключение учёных не позволяют, ведь, по сути, именно это и было их задачей — держать в страхе Кодо, – вздохнул он.

– Но что самое замечательное, – заговорил-таки Кирилл, – что касается бумаг, обнаружить нам удалось только записи о самых начальных этапах разработок данных видов оружия. И больше вообще ничего! Похоже, всё остальное гады успели-таки уничтожить.

– Даже в тайнике — ни единой бумажёнки! – в досаде вскричал Ярнил. – Только вот это, – он показал мне мензурку.

– А что это? – естественно, спросила я.

– Понятия не имею, – помотал головой Кодо. – Какое зелье, в которое определённо заложено некое ментальное воздействие. Но каково его предназначение, я не могу понять, хоть убейте!

– Может, ещё попытаешься с ним поработать? – попросил его Гирзел.

– Нет, бесполезно, – помотал головой тот. – Ни с чем подобным я раньше не сталкивался. Одно могу сказать, к устроенной тебе ментальной ловушке оно наверняка не имеет никакого отношения.

– Но больше ведь у нас ни единой зацепки! – в отчаянии простонал Мадо.

– Ну хочешь отца позову? – неожиданно предложил Ярнил. – Быть может, он разберётся, что это за дрянь.

Гирзел застыл, в оторопи распахнув глаза — ох, вряд ли он был готов пустить сюда ещё и главу вражеских учёных.

– Да, Яр, позови, – сказала тоже поднявшаяся наверх Джита.

Однако Кодо продолжал выжидательно смотреть на Гирзела.

– Гир, прекращай упираться, – переключилась она на главу своего клана. – Быть может, твой папаша всех нас данным зельем тайком опаивал — надо ж хоть знать, что это за гадость.

Кажется, такой аргумент подействовал. Гирзел окончательно помрачнел и скривился, словно у него разом разболелись все зубы, однако всё же выдавил:

– Позови.

Кивнув, блондин отошёл чуть в сторону — наверное, чтобы никто не отвлекал его от разговора с отцом. Подозреваю, тот тоже вряд ли придёт в восторг от предложения полететь в самое логово извечных врагов.

Тем временем Джита тоже отвела Гирзела в сторону и принялась в чём-то тихонько убеждать его — не иначе как в оправданности данной меры.

– Хитас, – подозвал Кир управляющего — тот вместе с братом также уже выбрался из подземелья.

Наг подошёл к нам вплотную:

– Что, Кирилл?

– Где располагается тайник, – еле слышно начал Лисовский, – с драконьим ключом, который ты тогда почувствовал в лаборатории?

– Извини, но его конкретное местоположение я побоялся нащупывать, – виновато признался Хитас. – Успел лишь ощутить отзыв от второго ключа откуда-то из недр лаборатории — но пришлось этим и ограничиться. Учёные точно почувствовали бы связующую нить, если бы я усилил её хоть каплю. И, во-первых, оторвали бы мне башку, во-вторых, отобрали бы и нагский амулет, а в-третьих, всё равно тут же перепрятали бы драконий ключ.

– Хм, – нахмурился Кирилл. – Такое ощущение, что всё-таки они тебя засекли, несмотря на все твои меры предосторожности.

– Не могли! – твёрдо заявил наг. – Я был предельно аккуратен. И, я тебя уверяю, если бы засекли, что я посмел магичить рядом с их драгоценной лабораторией — башку бы точно открутили.

– Но ведь в тайнике с мензуркой ключа не было, – резонно заметил оборотень. – И никаких других тайников мы здесь тоже близко не обнаружили.

– И всё же он здесь наверняка есть, – вклинился в разговор Ярнил. Он стоял слишком близко и, как минимум последнюю фразу, очевидно, всё-таки расслышал. – Только замаскирован так, что нам его вовек не отыскать. Делайте со мной что хотите, но я не верю, будто крысы уничтожили все записи о своих разработках! То, что мы нашли внизу, это самое-самое начало и не представляет вообще никакой ценности. В экспериментах же, которыми там так и фонит, они продвинулись несоизмеримо дальше.