– Но хотя бы сто пятьдесят лет жизни у дракончика будет, – заметила я.

– Не факт, – возразил Сонирал. – Боюсь, существует вероятность, что кто-то другой сумеет воспользоваться заложенным воздействием и подчинит бедолагу себе.

– Значит, прерываем беременность, – жёстко произнёс Гирзел, но... в глазах у него, честное слово, стояли слёзы.

Признаться, я и сама с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься. Кирилл, почувствовав это, обнял меня, крепко прижимая к себе.

– Необязательно, – вдруг произнёс Сонирал, закрывая тетрадь. – Думаю, я знаю, как создать, скажем так, противоядие, которое полностью вытравит из плода уже введённый ему яд подчинения. Вопрос в том — доверишься ли ты мне, Мадо? – учёный испытующе посмотрел на брюнета, и лично мне показалось, что в его взгляде присутствовал оттенок вызова.

В первый момент в тёмно-карих глазах сверкнула радость, но потом дракон крепко задумался.

Ну да, поскольку равных в менталистике Сониралу здесь явно нет, никто не сможет проверить зелье какого действия он изготовил на самом деле. Вдруг ему вздумается подчинить будущего брата Гирзела себе? Причём, я уверена, при желании учёный Кодо вполне способен создать куда более искусно замаскированное зелье, нежели отрава Вазлисара — вероятно, он вообще самый сильный менталист на всей Соктаве.

Правда, лично я не думала, что он станет творить такое.

Но в любом случае, тут только верить ему на слово. А довериться извечному врагу — это ой как непросто.

– Спасибо за предложение. Мне надо подумать, – изрёк глава Мадо после пятиминутных, наверное, размышлений.

– Думай, – по губам учёного скользнула улыбка, в которой так и читалось — нисколько не сомневался, что ты не доверишься.

– Почему вы не дали мне сказать матери, что я вижу её беременность? – хмуро поинтересовался Гирзел, глядя на Кодо.

– А зачем ей знать, что нам стала известна её тайна? – вопросила в ответ Дэйнария.

Выходит, это она «заткнула» его там, у каземата?

Похоже, к такому же выводу пришёл и Гирзел, потому что явственно скрипнул зубами.

– Или ты хочешь, чтобы Шантара избавилась от беременности?! – продолжала блондинка. – На кой демон ей этот ребёнок теперь? Понятно же, что принимать зелье дальше ей не дадут. А без этого у неё нет никакой уверенности, что уже выпитого достаточно, чтобы сын родился послушным. Только не говорите мне про материнские чувства — у женщины, которая бросает в чужом мире одного сына и подстраивает смертельную ловушку другому, таковые отсутствуют как класс.

– Да, уверенности у неё нет, – подтвердил Сонирал. – Курс здесь, – он постучал ногтем по обложке тетради, – рассчитан на все девять месяцев беременности.

– То есть напоить остатками зелья Вазлисара вообще не вариант? – спросила я в продолжении только что посетившей меня идеи. Но, кажется, она была провальной. – Чтобы он хоть как-то подчинялся, скажем, Гирзелу.

– Абсолютно не вариант, – с чуть снисходительной улыбкой покачал головой Кодо. – На взрослого оно вовсе не подействует.

– А какого-нибудь зелья, которое бы сделало его более адекватным, случайно не существует? – продолжила я искать способы, как обезопасить Соктаву от мерзавца раз и навсегда.

– Нет. По-любому это насилие над личностью, а такие вещи запрещены, – умерил мой пыл учёный.

– Что-то я не понимаю, что мне с матерью делать, – вновь заговорил мрачный как грозовая туча Гирзел. – Если оставить её в каземате — наверняка это отразится на ребёнке.

– Да уж, держать беременную в каземате — точно не лучшая идея, – согласился Ярнил.

– Но даже если запереть её в покоях в сетях, лишающих способности к магии — боюсь, и это может лишить магических способностей будущего ребёнка, – продолжил Мадо рассуждать вслух. – А ежели оставить ей возможность магичить — она же, даже если не сумеет сбежать, то как пить дать избавится от ребёнка.

– И ты, как глава клана, не можешь ей этого запретить? – задала я вопрос — уж не знаю, насколько глупый.

– Вообще-то, поскольку случайных беременностей у магов априори не должно быть, прерывание оной у нас и так запрещено.

– Но ты попробуй докажи, – криво усмехнулся Ярнил, – что это был магический аборт, а не выкидыш, скажем из-за переживаний за мужа. Ну, или по сотне других поводов. Только перекрытие ей магии, боюсь, действительно может сказаться на способностях ребёнка. Даже процентов на девяносто девять именно так и будет. Потому вижу один-единственный выход — неусыпно сторожить её вплоть до самых родов. Чтобы постоянно была на глазах у четырёх-пяти драконов и ни на полсекунды не оставалась одна.

– Да, видимо, так и придётся сделать, – вздохнул Гирзел. – Закрыть все окна, двери, стены, пол, потолок крепкими защитами и неусыпно бдеть за ней.

– А как ты дальше-то планируешь поступить с братом? – поинтересовался Сонирал.

– Заберу его у матери и воспитаю сам, – решительно заявил Мадо. – Какие ещё тут могут быть варианты?!

На лице Кодо отразилось удовлетворение. Но собирался ли он что-то сказать на это, мы так и не узнали — в гостиную зашёл Мозрус с кипой материалов из лаборатории.

– Вот, посмотрите, – сказал он. – Здесь, – дракон продемонстрировал нам ярко-жёлтую тетрадь, определённо записи по разработке ловушки в подземелье. Но, может, в остальных бумагах найдётся и что-то по ментальному гадству, не позволявшему Гирзелу позвать на помощь? Всё прочее явно из другой оперы, а что в этих мы не очень разобрались.

Кодо разделили стопку между собой, а Гирзел взялся изучать жёлтую тетрадь.

Цвет у её обложки был откровенно жизнерадостный, прямо-таки солнечный. Интересно, Вазлисар выбрал для данных записей именно такую тетрадку случайно или это его беспредельный цинизм?

В результате двухчасового чтения Кодо обнаружили доказательства разработки Вазлисаром и проклятого ментального блока.

А вот по теме подчиняющего зелья для его соратников, к сожалению, не было найдено ни строчки.

– Ну ни идиот же он держать такое в доступном для обрабатываемых месте, – криво усмехнулся Сонирал. – Скорее всего, где-то есть тайник и с этими записями. Но поскольку в нём не хранится защищённого от уничтожения амулета, нам до них никогда не добраться — даже если разберём по камушку весь замок.

– Да уж, – пессимистично вздохнул Гирзел. – Ты на суде-то выступишь с показаниями?

– Обязательно, – пообещал учёный. – А сейчас можно где-нибудь немного отдохнуть перед тем, как лететь к себе?

– Конечно. Слуги проводят вас в гостевые покои. И обед принесут. Вернее, ужин, – поправился Мадо, посмотрев на часы. – Оставайтесь до утра — чего ж в ночи-то крыльями махать, – любезно предложил он.

– Спасибо, – кивнул блондин.

Через минуту появились наги. Кодо поднялись с кресел-диванов. Причём Ярнил прихватил с собой и Джиту. Ох, вряд ли он будет ночевать сегодня в гостевых покоях. А если и будет, то явно не один.

Сонирал посмотрел на них несколько удивлённо, однако промолчал. Да, это вам не Вазлисар. Кодо, если и выскажет что-то сыну, то точно не при свидетелях.

– Сонирал, – задержал его Гирзел, когда тот был уже в дверях. – Я готов довериться тебе, – решился-таки он. Страх за ещё нерождённого брата всё же перевесил все прочие опасения и стереотипы многовековой вражды.

– Хорошо, – улыбнулся учёный краешками губ. – Займусь противоядием, сразу как вернусь домой.

– Спасибо, – заранее поблагодарил Мадо.

На этом Кодо ушли.

– А вы, значит, тоже возвращаетесь домой? – с горечью проговорил Гирзел, посмотрев на нас с Кириллом. Эта горечь плескалась через край и в тёмно-карих глазах.

У меня в горле моментально встал ком. Жалость затопила всё существо. Вернее, даже не жалость — столь унизительного чувства дракон никак не заслуживал — поэтому, я бы сказала, глубокое сочувствие. И ответить утвердительно просто не поворачивался язык.