— Так это же хорошо, — улыбнулся я, отметив про себя что к Андрею надо повнимательнее присмотреться.

— А мы, Георгий Васильевич, можем на что-нибудь еще пригодится, кроме разбора завалов? — спросил еще один из ребят, постарше, с густыми черными усами. — Мы ведь большинство строители. Некоторые еще до войны на разных стройках трудились. Опыт имеем.

Я посмотрел на них новыми глазами. Действительно, почему бы и нет? Это же готовая бригада опытных строителей. Инвалиды конечно среди них есть, таких увечий как у меня правда нет. Но руки-то рабочие. И голова судя по всему на месте.

— Спасибо, ребята, — искренне сказал я. — Обязательно подумаю об этом. Когда дойдет до серьёзного дела скорее всего привлеку вас. И ваш опыт будет очень кстати.

Они переглянулись, и я увидел в их глазах неподдельную радость. Видимо, возможность снова заняться своим делом, почувствовать себя нужными, была для них важна.

Ужин продолжился в теплой, почти семейной атмосфере. Ребята рассказывали о своих делах за день. Оказалось, что кроме запуска газогенератора они успели еще многое. Укрепили крышу одного из блиндажей, которая начала проседать. Организовали что-то вроде умывальника с небольшим бочонкам для воды. Даже успели оборудовать баню в намеченном для этого блиндаже. Удивительно как они успели всего за несколько дней столько сделать, интересно когда они работали?

— Завтра попаришься, Георгий Васильевич, — пообещал Василий. — Настоящая банька получилась. Мы там уже и печку подходящую соорудили, тоже нашли в каком-то разбитом блиндаже. Подрепетировали, камни нашли, сейчас воду греем. Красота!

Баня. Я даже не думал о таком. А ведь действительно, давно не мылся нормально. В обкоме, конечно, была умывальная комната, но это не то. Настоящая баня, пусть и импровизированная, это совсем другое дело.

— Ты мне скажи, Василий, когда вы всё это успели? — не удержался я, чтобы не спросить.

— После работы и рано утром перед. Дни уже большие стали. Так что успеваем.

— А с водой как решили? — водоснабжение в Сталинграде благодаря великой русской реке худо-бедно находится на удовлетворительном уровне.

Таскать её на себе правда приходится на сотни метров, а то и за километры. Но это в любом случае лучше чем в некоторых освобожденных районах, где нет такого чуда, как Волга.

— Пока ведрами с Волги таскаем. У каждого план: три ведра. Нашли три больших бочки, почистили, помыли, дырки заклепали. То, что на питьё кипятим. а остальное отстаиваем, — Василий о решение водной проблемы рассказывал с гордостью. — На берегу нашли глубокую воронку от бомбы, так там на дне родник оказался. Мы его расчистим, окультурим, выроем дополнительную ванну для родника, ребята саперы обещали дать нам пожарный рукав, здесь недалеко стояла пожарная часть, вот они там сейчас разбирают завалы. разбитой технике кругом много, соберём постепенно насос и будем из родника качать. Дней через десять сделаем.

После ужина я прошел в свой блиндаж. Он тоже преобразился. Ребята отремонтировали небольшой стол посредине нашего жилища и сколотили три новеньких табурета. На стене висела керосиновая лампа, готовая к использованию. Правда теперь, когда появилось электричество, она может и не понадобиться, в нашем блиндаже тоже есть лампочка. Постель моя на нижнем ярусе, она была аккуратно застелена одеялом, а подушка взбита. Ребята молодцы привезли с собой по два комплекта постельного белья, подушки и одеяла. Всё конечно не новое, но чистое и отремонтированное.

Я сел за стол, достал из полевой сумки свои записи, которые делал на работе. Просмотрел еще раз. Завтра предстоит новый день, полный дел. Поездка на тракторный, осмотр территории, оценка возможностей. Нужно будет составить подробный план действий, продумать логистику, рассчитать необходимые ресурсы.

Мысли крутились в голове, и я понимал, что заснуть сразу не смогу. Слишком много впечатлений за день. Слишком много планов на будущее.

Но усталость все же взяла свое. Я вышел из блиндажа и хотел было воспользоваться удобствами сооруженными ребятами, тем более что на моих глазах ребята в него залили теплую воду. Но подошедший Василий меня опередил.

— Георгий Васильевич, баниться конечно сегодня рано, но просто помыться уже вполне можно.

Я попросил его принести из каптерки обычные костыли, а сам достал из вещмешка, стоящего в ногах моего спального места, чистый комплект белья, и пошел в баню. После отъезда из Горького прошло всего несколько дней, а сколько событий уже произошло в моей жизни и самое главное, у меня появилось чувство, что я здесь на своем месте и наверное даже в лице этих ребят нашел свою семью.

Протез я снимал с трепетом в душе, а вдруг я натер культю или вообще открылась рана. Но всё было в порядке. Я обработал водкой внутренности гильзы и свою ногу. Испаряющуюся водка приятно холодила её и как рукой сняла усталость.

Конечно замечательно если побаниться удалось бы сегодня, но то, что я просто как белый человек не торопливо помылся теплой водой, совершенно сняло усталость последних дней. Я с удовольствием лег с постель и заснул стоило моей голове коснуться подушки.

Утро началось с того, что меня разбудил запах свежего хлеба. Я открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь, потом вспомнил. Блиндаж. Сталинград. третье преля сорок третьего.

Ребят в нашем блиндаже уже никого не было и постели были аккуратно заправлены. С улицы доносились голоса и шел ошеломительный запах свежеиспеченного хлеба.

Все, несмотря на ранний час, уже встали и скорее всего готовили завтрак. Я поднялся, аккуратно надел протез капитана Маркина и быстро сделал санминимум. Растительности на лице за ночь у меня практически не прибавилось, поэтому сегодня утром бриться не надо.

— А, Георгий Васильевич проснулся! — радостно объявил Василий, когда я появился на камбузе. — Садись, завтракать будем. У нас сегодня день свежего хлеба. Я на флоте научился этому делу, сейчас будете принимать мою работу. Он уже достаточно остыл и его можно есть. А хлеб я испек бездрожжевой и пшеничный.

Действительно, на столе лежал большой круглый хлеб, от которого шел потрясающий аромат. За столами стояли стояли большие чашки с ячневой кашей, миски, лежали ложки, стояли чайники с кипятком и свежей заваркой, чашка с сахаром и эмалированные кружки.

— Ребята, а с довольствием у вас как? — озабоченно спросил я.

— Отлично, — ответил Василий. — Вчера окончательно оформились. Хлебные карточки временно будем отоваривать в обкоме, через день. Остальное пока решили все получить на две недели и будем пока дома питаться. Работаем рядом, так что пока без проблем. А дальше видно будет. Конечно было бы лучше если бы нас прикрепили бы куда-нибудь.

— Ну отлично, думаю через две недели мы с вами определимся. У меня планы кой-какие есть, как раз думаю в это время начнем работать.

— Хорошо бы, — мечтательно сказал Андрей.

В этот момент мне пришла мысль, что хорошо бы взять с собой сопровождающего. Неизвестно что и как будет на тракторном, все таки первый раз буду в таких экстремальных условиях испытывать свой стальной протез.

— Ребята, у меня просьба. Вы можете мне одного бойца выделить на сегодня. Я еще по развалинам на протезе не ходил, мало ли что.

— Конечно, можем, — моментально ответил Василий. — Пусть Андрюха едет. Ни кто не против?

Возражений не было и я обзавелся на сегодняшний день сопровождающим.

Проверив свою полевую сумку, я вышел из блиндажа. Утро было прохладным, свежим. Апрельское небо было затянуто легкими облаками, но сквозь них пробивались радостные лучи солнца. Воздух пах весной, талой землей, и чем-то еще, чего я не мог определить. Может быть, надеждой.

Мы зашагали к месту, где должна была ждать машина. Дорога была неровной, местами разбитой, и мне приходилось идти очень осторожно. Вчерашняя «эмка» уже ждала в назначенном месте. Тот же водитель, что и вчера, стоял рядом и курил.

— Доброе утро, товарищ лейтенант, — поздоровался он, увидев меня. — Я готов ехать, куда прикажите.